— Знаете, я не уверен в том, что в этом плане мы кого-то должны, так сказать, догонять и перегонять, — заявил Гуров. — Кстати, Евгений Эрастович, мы с вами раньше никогда не встречались? Почему-то ваше лицо мне показалось удивительно знакомым.

Антоновский свернул из гостиной второго этажа в один из боковых коридоров, категорично помотал головой, сокрушенно рассмеялся, как бы с сожалением разводя руками.

— Нет-нет, Лев Иванович, с вами мы никогда ранее не встречались, — заверил он. — Разве что, может быть, пересекались где-то чисто случайно. Вы не были в прошлом году на московском биеннале современного искусства «Грезы любви»? Зря!.. Много потеряли. Это было нечто необыкновенное. Именно на таких мероприятиях я и бываю чаще всего. Еще люблю посещать премьеры театрального андеграунда. Пожалуйста, сюда!

— Вы имеете в виду постановки, где от классики остаются рожки да ножки, об искусстве судят по степени оголения актеров и тому, сколь часто они прилюдно занимаются сексом? — осведомился Крячко и иронично прищурился.

— Станислав Васильевич, а что есть искусство? — риторически, с философской глубиной в голосе, вопросил Антоновский, открывая дверь, украшенную, как и все прочие, голубками, амурами и сердцами, пронзенными стрелами. — Предлагаю вашему вниманию ужасную картину, написанную кровью. Это ведь тоже своего рода искусство, только оцениваемое судом присяжных. Прошу! Если что-то потребуется — говорите. Я готов немедленно оказать вам любое необходимое содействие.

Опера прошли следом за ним в богато обставленное помещение, освещенное бра с лампочками, стилизованными под свечи, с кроватью, судя по ее размерам, рассчитанной на пятерых, на которой были хаотично разбросаны постельные принадлежности. На полу помещения сыщики увидели распростертое тело мужчины, уже достигшего того возраста, который принято именовать средним. Одежды на мужчине не было вообще, если не считать темно-синего шелкового плаща-накидки наподобие тех, что носили во времена мушкетерских дуэлей. На голове была надета старинная шляпа-треуголка с «веселым Роджером» на одном из отворотов. Вероятнее всего, он изображал из себя пирата.

Но самое главное, что бросилось в глаза операм в этой картине, — рукоять ножа, вонзенного в левую сторону груди. Они переглянулись и без слов согласились с тем, что такой удар мог нанести только профессионал, не испытывавший ни малейших сомнений, переживаний или волнений. Убийца спокойно подошел к своей жертве, размахнулся и вогнал нож в грудь четко выверенным движением.

Сыщики обратили внимание на выражение безмерного удивления и ужаса, написанное на лице убитого мужчины. Судя по всему, того человека, который пришел за его жизнью, потерпевший увидел лишь в последний миг своего земного бытия. Вероятно, он даже не успел вскрикнуть.

— Та-ак… — обойдя труп со всех сторон, хмуро протянул Гуров. — Каких-либо отпечатков пальцев тут обнаружить не удастся.

— Сто пудов — глухарь! — досадливо констатировал Крячко.

— Рассказывайте, кто это, чем он тут занимался, кто с ним был, — Лев Иванович строго взглянул на Антоновского.

Кивнув в ответ, топ-менеджер сообщил о том, что этот мужчина, Валентин Сивяркин, являлся постоянным членом клуба. Он был помощником федерального министра инноваций и технологий. Антоновский рискнул сообщить об этом Гурову только шепотом и на ухо. В клуб Сивяркин прибыл около восьми вечера со своей женой Юлией. Они поучаствовали в дискуссии по поводу такого вопроса, как преимущества и недостатки жизнеустройства пар чайлд-фри, то бишь придерживающихся бездетности. Чета Сивяркиных являла собой именно такую пару, бездетную не просто так, а идейно.

Час спустя, пообщавшись в гостиной с некоторыми членами клуба обоего пола, Валентин взял ключ от одной из комнат, предназначенных для медитации, и прошел сюда вместе с Жанной Гойдо, известной телеведущей, состоящей в браке с серьезным бизнесменом Романом Гойдо, владеющим контрольным пакетом акций нескольких крупных торговых компаний.

— А сам Роман Гойдо это видел? Он сейчас здесь? — насторожился Крячко.

— Да, разумеется! — поспешно подтвердил Антоновский. — Супруги в нашем клубе уже давно, почти с самого его открытия. Он и сам очень часто медитирует в компании с кем-нибудь…

— Женского пола? — иронично уточнил Стас.

— Ну, в общем-то, да, — не очень охотно подтвердил топ-менеджер.

Как он поведал далее, медитировать Гойдо чаще всего предпочитал сразу с двумя-тремя дамами, в число которых частенько входила и Юлия Сивяркина — ведущий креативный модельер одного из столичных домов моды.

— Поэтому ни о какой ревности тут, разумеется, не может быть и речи, — подчеркнул Антоновский.

— Тем не менее мы вынуждены констатировать, что в данном заведении, наряду с заявленными формами досуга вполне пристойного свойства, практикуются и такие формы «отдыха», которые имеют признаки организованного разврата. В таком случае ваше учреждение вполне можно считать притоном, — суховато резюмировал Гуров. — Я так понял, вы попросили наших коллег сузить до минимума число тех, кто мог бы оказаться очевидцем данного происшествия?

Антоновский уже в который раз издал сокрушенный вздох и подтвердил это. Учитывая элитарный состав мужчин, членов клуба, и их спутниц, он лично позвонил в Министерство внутренних дел. Ему было достаточно сообщить лишь несколько фамилий, чтобы его собеседники тут же сделали соответствующие выводы. Там в момент поняли, что в случае утечки информации скандал получится грандиозный.

— Нет, уважаемый! — Крячко чуть наморщил нос. — Круг осведомленных лиц в любом случае придется расширить. Для проведения нормальных следственных действий нам необходимы судмедэксперт, криминалисты, да и кинолог с собакой был бы не лишним.

— Но допрашивать и брать, скажем так, какую-то личную информацию будем только мы со Станиславом Васильевичем, — подсластил пилюлю Гуров. — Это я могу обещать твердо.

— Что ж, и на этом спасибо, — безрадостно согласился топ-менеджер. — Кого вы хотели бы видеть в первую очередь?

— Безусловно, Романа и Жанну Гойдо, а также Юлию Сивяркину, — доставая сотовый, деловито пояснил Лев Иванович.

Он набрал номер Орлова и почти сразу же услышал заспанный голос:

— Да, Лева, слушаю!

Гуров рассказал Петру о том, что они со Стасом увидели на месте происшествия, и попросил в срочном порядке прислать судмедэксперта Дроздова, дежурную команду криминалистов, а также кинолога с собакой.

Выслушав его, Орлов немного о чем-то поразмышлял, после чего из трубки донеслось:

— Хорошо, минут через пятнадцать будут. Только ты смотри, слишком уж эту публику не прессуй. Иначе завтра же либералы взвоют. Мол, злые менты превратили свингер-клуб в пыточную избу.

Опера следом за Антоновским прошли на первый этаж и заняли помещения, отведенные им. Гуров обосновался в небольшом конференц-зале. Стасу достался какой-то административный кабинет с сейфом и металлическим шкафом для бумаг, закрытым на замок.