— Ну если дипломатично, то действуйте, — согласился король.

— Кстати, насчет студентов… — подал голос обер-секретарь. — Насколько я понял лэри понадобится защитник, возможно даже поклонник. Этакий защитный вал между нею и остальными. Кто-нибудь постарше нее, но не преподаватель.

— Конкретизируй, — потребовал Бартимеус.

— Вы ведь не хотите, чтобы наследница графинь Северных нахваталась всякого. — невозмутимо пояснил лэрд Грир и сделал неопределенный жест холеной рукой, позволяя присутствующим осознать весь возможный спектр воздействия на нежную лэри со стороны разбитной светской молодежи.

— Ты имеешь в виду?.. — поторопил король.

— Я говорю, что в аспирантуре проходят обучение несколько достойных молодых людей, безмерно преданных вашему величеству, — твердо закончил Дави Грир.

— Не слишком ли это… — заколебался владыка Дагании. — Недостойно молодым дворянам намеренно кружить голову девушке тем более, что брака в итоге подобных отношений не предвидится.

— Кто говорит о таком? — натурально удивился благородный лэрд, игнорируя пренебрежительные гримасы на лицах представителей ААМ. — Молодой человек будет рыцарем, защитой, опорой и буфером между лэри Карр и возмущенными ее привилегированным положением студентками, не говоря уж о заинтересованных в обогащении студентов мужчин.

— Если посмотреть на проблему с такой стороны… — задумался король.

— Только с такой, сир, — с самым честным видом уверил обер-секретарь.

— Тогда я не возражаю, — одобрил монарх. — Скажу больше, я уже знаю подходящую кандидатуру. Думаю, ваш младший брат, — Бартимеус посмотрел на секретаря, — прекрасно справится с ролью благородного рыцаря. Пора ему применять на практике полученные в дипломатическом корпусе навыки.

Лэрд Грир согласно склонил голову, признавая выбор короля достойным.

— А вы что имеете сказать по поводу студентки Карр? — внимание его величества переключилось на декана факультета Земли, до этого времени хранившего молчание.

— Умная девочка, талантливая, если судить по результатам экзаменов и проверочных работ, предоставляемых студенткой Карр. Несмотря на то, что лэри училась удаленно, могу с уверенностью сказать — она одна из лучших моих учениц, вся в мать, — ответил лысый, смахивающий на разбойника с большой дороги, а не профессора элитного учебного заведения, великан. — И для всех было бы лучше, если бы и последние полгода студентка провела на домашнем обучении, — он смело посмотрел на короля.

— Не вам об этом судить, — оборвал мага тот.

— Очень жаль, — не смирился магистр. — Хорошего от этакой затеи не ждите. Попомните мое слово: наплачетесь вы из-за этого. Обидите Хозяйку Серебряного озера — сами себе не простите. Все локти искусаете!

— Лэрд Брюс, не забывайтесь! — громыхнул самодержец. — Помните свое место! — жестом отпуская остальных.

— Помню, не забыл, — воздвигся во весь рост великан, едва за ушедшими закрылась дверь. — Мало я тебя лупил в детстве, Барти! Надо было больше!

— Она мне нужна, Рэйли, — из короля будто выпустили весь воздух. — И твоя помощь тоже. Алекс совсем плох…

— Как был ты засранцем и вруном, так и остался, — не поверил человек-гора. — Захотел на жемчуг лапу наложить? К чудесам примазаться? Если бы ты только об Алексе радел, то просто попросил бы…

— Я обо всем королевстве радею, идиот малахольный! — рев Барти седьмого не уступал великанскому. — И самостоятельность северных ведьм мне вот где, — он рубанул по горлу рукой. — Слишком много воли у них.

— Хозяйки выше власти, выше интриг, им не нужно ничего из того, что ты можешь предложить им. Оставь девочку и ее семью в покое, послушай моего доброго совета.

— Не могу, Рэйли. Не теперь. Пойми, старый друг.

— Как знаешь, потом не жалуйся, величество, — лэрд Брюс однокашника понимать отказывался. — Пойду я. Дел невпроворот.

— Иди и языком не болтай, — отпустил король. — Папочка всеобщий, моралист хренов, — высказался Барти оставшись в одиночестве и полез в стол за коньячком.

***

Карета, запряженная шестериком серебристо-вороных лошадей, остановилась перед главными воротами Аргайлской Академии Магии, привлекая к себе всеобщее внимание. Слишком уж редкой была масть антрацитово-черных потряхивающих серебристыми гривами красавцев, слишком известна была эта порода лошадей в Дагании.

Праздные зеваки, уличные торговцы, студенты и конечно же мимопроходящие жители столицы всех возрастов и сословий, едва завидев роскошную упряжку, позабыли о обо всех делах, вытаращились на роскошный выезд и принялись гадать, кому он принадлежит, не забывая делиться впечатлениями от увиденного.

— Северные в столицу пожаловали, — глядя на нарядную карету, мечтательно вздыхала румяная молодка.

— Говорят они масть лошадиную по себя подбирают, — не понижая голоса, делилась с окружающими другая. — Сами все седые с детства и лошадям гривы выбеливают.

— Дура, — сплюнул пожилой хорошо одетый дядька. — Это порода такая. Даганская северная. Исконная наша, между прочим. Серебряная красотень!

— Седеют в северных землях только графини, — уверенно заявлял студент естественник. — Зато уж они прямо с колыбели. Доминантный признак! Или рецессивный?.. Потом вспомню. Главное, что остальные не седеют совершенно.

— Ну ты и брехун, — хмыкнул разносчик горячего вина, который, пользуясь тем, что перед воротами собралась преизрядная толпа, развернул бойкую торговлю. — Нешто в академиях такому бреду учат? Бабка моя из северных, потому доподлинно знаю, что все там такие же как и на юге — нормальные даганцы, разве что поздоровее остальных будут. И седеют как и все. Только графинюшки у них особенные, потому как хозяйки они заветного озера. Серебряного. И сами тоже как чистое серебро. И красивые страсть!

— Мама, мама, — переживала подпрыгивающая в санках малышка, — а мы увидим красивую тетю?

— Обязательно, милая.

— Может, она страшна как смертный грех, — шмыгнула носом продрогшая студенточка, жадно разглядывая экипаж.

— Типун тебе на язык, неблагодарная девка, — погрозила ей клюкой уличная нищенка.

— А как по мне, богатеи некрасивыми не бывают, — признался выглянувший на шум приказчик из магазина писчих принадлежностей. — И чем обеспеченнее дама, тем она красивее.

Тем временем ни о чем не подозревающие пассажиры подали знак кучеру, давая понять, что ночевать в карете не останутся. Заслушавшийся сплетников солидный усатый дядька тут же вспомнил о своих обязанностях, слез с облучка, обошел карету, придирчиво оглядывая вверенное его заботам транспортное средство, крякнул, сдернул с поседевших кудрей добротную каракулевую шапку, отряхнул с нее снег и сунул за пояс, после чего открыл дверцу возка, опустил кованый порожек и поклонился.

— Приехали, ваши милости! — торжественно провозгласил он. — Благоволите видеть — чародейская академия!