Батюшкин поверенный совсем по-семейному поцеловал ее в лоб и перекрестил.

Поезд снова загудел. Лиза споткнулась и едва не наткнулась на другого молодого человека.

– Простите, ради Бога! – проговорили они хором, и оба растерялись.

На вид ему едва исполнилось двадцать. Худощавый, одет очень скромно, скорее бедно, он казался взволнованным, немного чужим здесь что ли. Русые волосы, топорщащиеся мягкими завитками, придавали незнакомцу почти мальчишечий вид, а на щеках вспыхнули пятна румянца. Судя по одежде, студент. Может, и из небогатых, но путешествует с комфортом.

Дядя кашлянул, и молодой человек вдруг втянул голову в плечи, еще раз пробормотал извинения и поспешил к вагону, таща ощутимо тяжелый саквояж.

– Вам помочь, барин? – обратился к нему плечистый носильщик.

– Я сам, – поспешно отозвался студент. – Там… образцы.

Носильщик равнодушно отвернулся, а Лиза подумала: интересно, студент тащит свое добро сам из экономии или и вправду у него с собой что-то ценное?

– Ты только, Лизочка, с шалопаями связываться не вздумай, – напутствовал дядя, многозначительно посмотрев вслед Лизиному попутчику.

– Нет, что вы, дядюшка! – девушка с досадой почувствовала, что снова краснеет.

Наташа взглянула на хозяйку и едва заметно усмехнулась.

Лизе было отчаянно стыдно. Во-первых, оттого, что она забивает себе голову всякой ерундой, а во-вторых, всякому ясно, что при Наташе никакой нормальный молодой человек, шалопай он или нет, на Лизу второй раз не взглянет. Разве вдруг услышит, что капиталец за ней водится.

Девушка протянула проводнику билет и поднялась в вагон. В Красноярске ей было неуютно. За недолгое время она так и не успела узнать, а значит, полюбить этот город. Он казался очень новым и каким-то большим, пустым. Один раз дядюшка сводил Лизу в кинотеатр. Это было очень необычно – смотреть на движущуюся картинку. Настоящее чудо. «За этим будущее», – сказал им хозяин, Василий Алексеевич, с поклоном встретивший дорогих гостей на пороге «Патеграфа», однако в глубине души Лиза с ним не соглашалась. Конечно, выглядит волшебно, но движущиеся картинки – это просто движущиеся картинки. Что еще можно тут придумать? Смотреть на них весело, но они плоские и никак не похожи на обычную жизнь, полную звуков и красок. Какое будущее – просто развлечение, насмотрятся и забудут. Хотя, если честно, Лиза сама вздрагивала, видя идущий на нее поезд… Гораздо больше ей понравился Енисей. Эта река не была похожа ни на какую другую – огромная, мощная, просто оглушительная. В ней, казалось, больше жизни, чем во всем Красноярске вместе взятом…

Ну что же, прощай, город, так и не ставший родным.

Ветер швырнул ей в лицо сухой лист, словно последний привет от так и не познанного, оставшегося чужим родного края. Лиза поймала это приношение и уже с ним шагнула в вагон.

Проходя по тамбуру, в открытой двери купе она снова заметила франта. И опять ей показалось, что он нагло ее разглядывает. Может, встречались в Москве или в Петербурге? Вряд ли. Его бы она запомнила, это точно. Смущенная, Лиза постаралась идти быстрее.

– Какой красавец-то! – тихо проговорила бойкая Наташка.

– Глупости, – отозвалась Лиза и нырнула в свое купе, словно испуганный зайчонок в норку в поисках спасения.

Лиза сняла шляпу и расположилась на мягком сидении у окна. На столике перед ней стояла в вазочке роза на тоненьком стебельке, какая-то трогательно-хрупкая. В купе едва ощутимо витал сладко-горький цветочный запах.

Откуда роза? Возможно, их ставит в купе первого класса железнодорожная компания, приветствуя пассажиров? Хотя девушка не помнила, чтобы роза находилась в ее купе, когда они ехали сюда. Она хотела спросить у Наташи, но та деловито искала что-то в чемодане, и Лиза сочла за благо промолчать. Компаньонка немного подавляла ее своей энергией, излишней болтливостью, да и красотой, что уж тут скрывать. Один раз Лиза застала Наташу в своей спальне за примеркой гарнитура украшений, подаренных батюшкой на шестнадцатилетие. Бойкая компаньонка на миг даже смутилась, хотя хозяйка со странным чувством отметила, что бриллианты идут яркой Наташе гораздо больше, чем ей самой.

Поезд вздрогнул, как просыпающийся большой зверь, покачнулся и тронулся.

Странно представить, что еще каких-нибудь полвека назад никаких поездов здесь не было, а дорога от Москвы до Красноярска казалась бесконечной, потому что приходилось добираться на извозчиках, останавливаясь на станциях, претерпевая многие трудности, так что путь этот оказывался по плечу далеко не многим. А женщины на него и вовсе решались только по очень большой надобности, как жены тех мятежников, что восстали на Сенатской площади. Лиза не слишком разбиралась в политике, однако сам поступок казался ей очень романтичным. Хотелось бы и ей когда-нибудь встретить человека, за которым можно последовать куда угодно, на самый край земли. Это даже хорошо, если придется чем-то жертвовать, потому что какая же настоящая любовь без жертв?

Афанасий Михайлович и дядя замахали руками, оставаясь позади на все удаляющемся перроне…

Поезд медленно набирал ход, устремляясь навстречу новой, неизведанной жизни.

Да, теперь Лизина жизнь изменится. Под прошлым подведена жирная черта, тяжелой землей упавшая на отцовский гроб. Был такой Петр Силантьевич Ваганов – и нет его. Выезжайте, Елизавета Петровна, сама, как знаете. А что она знает? Ничего. Одна теперь на всем свете, и даже Афанасий Михайлович далеко. Остался улаживать непонятные дела с дядей. Может, и ей все же следовало задержаться в Красноярске?.. Да, прием показался холодным, и жена дядюшкина женщина чужая, неразговорчивая, и двоюродный брат Василий грубый юнец, не приученный к правильному обращению, как сама Лиза… Но ведь и она, надо признать, свалилась им, как снег на голову. Сколько лет не виделись! Не нужно было, наверное, сразу ожидать тепла да радости. «Ты, Лизок, больше на себя рассчитывай, на людей не смотри. Не больно-то они ради тебя жилы рвать будут», – поучал отец. Вот он действительно был сильным. Он сумел вовремя поднажать и разумно распорядиться собранным еще его отцом капиталом, построить заводы, перебраться в Москву и оттуда продолжать бурную деятельность, заключая контракты, бесконечно крутясь между Москвой и столицей. А брата посадил в Красноярске надзирать за всем на месте. И ведь все так хорошо шло! «У тебя, Лизок, большое приданое. Главное – чтобы муж нашелся дельный, не транжира. Но уж об этом, не беспокойся, я позабочусь». Не позаботился. Не успел…

Мерный стук колес нагонял покой, и беспокойство потихоньку таяло, точно снег, пригретый первым весенним солнышком. Может, и обойдется все.

Глава 2

Новый старый дом

Дом был просто огромный – трехэтажный, со стеклянными вставками во всю стену, с подземной парковкой, коваными лестницами