Здесь пахло джунглями.

— Мне все надоело, Нара. Хочу домой, — честно признался Элай. — В отпуск. На Приму.

— К Санни? Или просто подальше отсюда? — она неопределенно поиграла кистью.

— Все вместе, — он не хотел развивать тему.

Минут двадцать они ехали молча, цепляясь за скобы у потолка. Водитель вездехода не сильно-то и заботился об осторожности, отчего машина подпрыгивала на ухабах. При особенно мощных прыжках слышались скрип подвески и глухая ругань солдат наверху. В амбразурах по обе стороны отсека мелькали почерневшие от сумерек деревья скучного и поросшего джунглями мира.

— Я тоже хочу на Приму, — первой нарушила тишину Нара. Ее мертвый взгляд остановился на лице Элая. — Ты будешь смеяться, но мне ведь тоже здесь не нравится. Если бы не былые заслуги Радикала, я бы подумала, что император намеренно выслал его на задворки. Отослал с глаз долой за что-нибудь эдакое. При дворе интриги кто-то выплел или обида какая-то случилась, я не знаю, Элай. Но на границах с Глубиной всегда держали «Триумфаторов». А тут отчего-то откомандировали только Радикала. Вот при чем здесь «Имперские каратели»?

— Я думал об этом, — соврал Элай. Ничего он не думал. Приказ есть приказ. Нужно императору, чтобы на пустом Раздоре безвылазно торчал один из боевых лордов «Карателей» — значит нужно. — Но ты задаешь много вопросов, Нара.

— Ты будешь смеяться, однако не ты один здесь загниваешь, Элай, — фыркнула Нара, хотя ничего смешного в ее словах Ловсон не заметил.

Он понимающе качнул головой. Броневик тряхнуло, и сверху вдруг отчетливо раздался выстрел. Не отрывая взгляда от обидевшейся подруги, Элай коснулся передатчика:

— Что у вас?

— Движение в лесу, дор стратег, — выдержав недолгую паузу, отрапортовал кто-то из солдат.

— Остановить машину, — немедленно приказал Элай.

Водитель тут же дал по тормозам, Нару бросило вперед, и она, соскользнув с сиденья, почти упала на Ловсона. В самый последний момент он успел ухватить ее за талию и удержать. А потом уверенно усадил обратно на кресло:

— Пристегивайся, — буркнул он, старательно игнорируя хитрую улыбку морта и волну внутреннего жара, прокатившуюся с головы до пят.

С шипением открылась дверца люка, и Элай выпрыгнул наружу, подхватив на проходе разрядник. Ловко приземлившись, он первым делом обозрел джунгли, а затем обернулся к солдатам. Те, все еще сидящие на броне, встретили командира неуверенными улыбками, не понимая причины переполоха.

— Что за движение? — Интересно, зачем он это делает? Неужели хочет произвести впечатление на Нару?!

«Лоден свидетель, да перестань уже, Элай!»

— Зверь какой-то, дор стратег, — пожал плечами один из солдат. В сумраке на бронированном панцире тускло светился его весьма низкий рейтинг. Из рядовых, это точно. И, скорее всего, недавно из учебки.

— «Зверь какой-то» как-то раз на моих глазах сожрал машину со всем экипажем. И солдаты там сидели поматерее, чем ты, рядовой! Конкретнее, что за движение?

Он и сам не знал, зачем взъярился. Скопилась усталость, потребовала выхода, взбесила шальная мысль о том, что он действовал напоказ. А может быть просто сейчас, стоя на проложенной траками дороге, сжимая в руках разрядник и чувствуя влажное дыхание джунглей на коже — он словно вернулся в прошлое. В те времена, когда у жизни были вкус, цвет и запах. И ему очень не хотелось терять это чувство.

— Справа по борту что-то в лесу было, но, может быть, показалось, — подал голос другой солдат. Этот в рейтинге торчал повыше. Лица его Элай тоже не увидел. — Пугнули, скорее, чтобы себя взбодрить, дор стратег, простите.

Ответ разочаровал. Хищников в округе они повывели лет десять назад. Слишком много людей пропадало в джунглях, и лидеры колонистов вечно на это жаловались. Сейчас в бурых лесах исчезали реже, и в основном в дальних фортах да экспедициях. Всю планету очистить от местной фауны не представлялось возможным. Поэтому иногда твари добирались и до «Гнезда», но не дальше.

Вообще Элай знал парочку методов, как справиться с местным зверьем, но после них вряд ли на вымершем Раздоре захочется жить. Планета на многие годы станет бесполезным куском камня.

С лязгом гусеничных траков к ним задним ходом вернулась головная машина. Остановилась, присвистнув тормозами.

— Все в порядке? — гаркнул с брони младший тактик.

Сзади в кустах кто-то хрустнул веткой. Даже странно, что Элай услышал этот звук сквозь шелест электродвигателей. Но что случилось, то случилось. Противно стрельнуло в зубах, и Ловсон резко обернулся к враждебной стене джунглей. Скрюченные ветви, поросшие мясистыми бурыми листьями, нависали над дорогой, оставляя лишь небольшой узкий просвет темного неба.

Стратег поднял кулак, призывая солдат замолчать. Присел.

Хруст.

В лесу кто-то был. Кто-то достаточно большой, чтобы издавать такие звуки, и кто-то вполне смелый, чтобы не броситься наутек от грохота двух броневиков.

— Элай? — из трюма вездехода показалась встревоженная Нара, но стратег резко махнул рукой, и женщина с недовольным видом скрылась в брюхе броневика.

На землю мягко спрыгнули два бойца: последний хруст точно услышали все. Воины присели рядом с командиром, нацелив оружие в сторону звенящих джунглей. Старший из них нервно облизнул губы, покосился на стратега. Ловсон успел заметить, что на левой щеке бойца вытатуирован череп.

— Вперед! — шепотом приказал стратег.

Боец кивнул и молча двинулся к обочине. Медленно, осторожно, то и дело нервно припадая на левое колено и шаря по сторонам дулом разрядника. Второй солдат замялся и потому дождался гневного подзатыльника от Элая. Это помогло, и новичок торопливо поспешил за товарищем. Ловсон узнал в нем того парня, который сказал про «какого-то зверя». Да уж, щенок, с брони по лесу стрелять это не то же самое, что ползти в объятья джунглей, не зная, кто там тебя поджидает.

«Что же ты сам не полез, ветеран, а?!» — мерзкий голосок в душе оказался тут как тут. Втянув носом пропахший прелой листвой воздух, Ловсон махнул рукой солдатам со второго броневика. Крутанул над головой ладонью, приказывая занять круговую оборону.

Боец с татуировкой остановился у самой кромки леса. Жалкая фигурка на фоне извилистых дебрей. Элаю показалось, будто чаща сейчас прыгнет на смелого солдата. Что из недр джунглей вылетят ядовитые лианы и уволокут прочь имперского воина. Ловсон видел, как это бывает. Слышал вопли и треск ломаемых сучьев и костей, когда бойцы в один миг пропадали в зарослях.

Жуки шутить не любили и не умели.

Воин с черепом на щеке оглянулся на товарища. Тот не спешил, осторожничал. Или, вернее сказать, отчаянно трусил.

Штаны на колене пропитались сыростью, в кожу впился какой-то мерзкий камушек и Элай чуть переменил положение. Но взгляда от джунглей не отвел, изо всех сил напрягая слух.