- Вы позвонили, и я успел вас подхватить.

- И ты меня принес сюда? Надо же, а я и не помню. Что за невезуха мужчина тебя на руках носит, а ты намертво отрубаешься!

Вулф шагнул вперед.

- Послушайте, мадам, я сказал мистеру Гудвину, что смогу уделить вам только две минуты.

Хетти приподняла голову, а я подложил под неё подушку.

- Спасибочки, - сказала она. - Ну и денек выдался: Шпендрик меня на руках носит, а Фальстафик аж целых две минуты выделил! О, вот ещё и кофеек прибыл!

Приход Фрица немного разрядил обстановку. Дело в том, что Вулф рассматривает любого человека, которого кормят или поят в нашем доме как гостя, а это означает, что он должен его ублажать - в определенных пределах, конечно. Не мог же он приказать мне выставить её вон, когда я ставил поднос, а Фриц наливал ей кофе в чашку. Поэтому Вулф только стоял и хмурил брови. Когда гостья отхлебнула кофе, он разлепил губы и заговорил:

- По словам мистера Гудвина, вы упомянули какое-то вознаграждение. О чем идет речь?

Хетти присела и стянула свои вязаные перчатки. Отпив ещё немного, она сказала:

- Славный кофеек. Сперва я расскажу вам, как это ко мне попало. Мне принадлежит дом на Сорок седьмой улице. Старый - я сама родилась в нем. Она сделала ещё глоток. - Вы знаете, что все актеры чокнутые?

- И не только они, - пробурчал Вулф.

- Возможно, вы правы, но они все равно какие-то особенные. Не скажу, чтобы обожала актерскую братию, но все-таки отношусь к ней с теплотой. У папаши моего был собственный театр. От моего дома до Таймс-сквер лишь восемь минут ходу, а мне самой достаточно одной комнаты и кухни, поэтому остальной дом в их распоряжении - независимо от того, способны они платить или нет. Сейчас у меня пятеро жильцов - трое мужчин и две девочки, - причем все пользуются кухней. Они сами застилают постели и должны содержать свои комнаты в порядке. Правда, порядок не все соблюдают. Моя комната расположена на втором этаже...

- Прошу прощения, - перебил её Вулф. - Давайте перейдем ближе к делу.

- Сейчас перейду, Фальстаф. Дайте даме выговориться. - Она пригубила кофе. - Недурно. Так вот, спереди на первом этаже находится маленькая гостиная. После смерти моей матушки, Господи упокой её душу, туда никто не заходит. Я сама заглядываю туда лишь раз в неделю, чтобы проверить, все ли в порядке. А вчера днем, когда я туда зашла, из-под пианино выскочил мышонок и юркнул за книжные полки. Вы верите, что мышь может вскарабкаться по ноге женщины?

- Нет, - отрезал Вулф.

- Я тоже. Но я взяла со стойки зонтик и потыкала им за полками, но чертов мышонок куда-то забился и вылезать не захотел. Задней стенки у книжных полок нет, поэтому я начала вынимать книги, чтобы его поймать. На нижней полке у меня стоит десятитомная "История тринадцати колоний" и подборка Маколея*. Я, значит, все это вынула, но вредоносный звереныш как сквозь землю провалился. Удрал, должно быть, пока я за зонтиком ходила. Зато позади всех книжек я обнаружила небольшой сверток, который прежде и в глаза не видела. Я его, понятно, развернула, ну и... все сразу поняла. Если я отнесу это легавым, то тю-тю! А мы с вами можем награду поделить на троих: я имею в виду вас, меня и вашего Шпендрика.

*Маколей Томас Бабингтон (1800-1859), английский историк, публицист и государственный деятель.

- Это я, - представился я, перехватив насупленный взгляд Вулфа.

- Что там?

Она повернула голову.

- Покажи ему, Шпендрик.

Я вынул сверток из кармана, сел на стул, развязал бечевку и развернул бумагу. Внутри оказалась пачка новеньких двадцатидолларовых купюр. Я отогнул один краешек, затем другой - все двадцатки.

- Ну вот, не отдавать же такое добро фараонам! - фыркнула Хетти. - А он, значит, понял, что сверток у меня, и попытался меня угробить.

- Сколько там, Арчи? - буркнул Вулф.

- Толщина пачки около двух дюймов. Один дюйм это примерно двести пятьдесят бумажек. Следовательно - около десяти тысяч долларов.

- Мадам, вы только что сказали, что он попытался, как вы выразились, угробить вас. Кого вы имели в виду?

- Кого именно из них - точно не знаю. - Она поставила чашечку на столик и снова наполнила её из кофейника. - Может быть, речь даже идет об одной из моих девушек, хотя я в этом сомневаюсь. Впрочем я скорее...

В дверь позвонили. Положив деньги, бумагу и бечевку на стул, я выбрался в прихожую посмотреть, кого там ещё нелегкая принесла. На крыльце торчал невысокий сутуловатый незнакомец в сером плаще и шляпе, надвинутой почти на лоб. Прежде чем отпереть входную дверь, я плотно закрыл дверь в гостиную.

- Да, сэр?

Он вытащил из кармана кожаные корочки, раскрыл и протянул мне. Так, налоговый департамент Соединенных Штатов. Секретная служба. Альберт Лич. Хотя на фотоснимке шляпа отсутствовала, удостоверение, несомненно, принадлежало ему. Я вернул ему корочки.

- Меня зовут Альберт Лич, - представился секретный агент.

- Да, я проверил, - кивнул я.

- Я бы хотел побеседовать с мистером Вулфом и мистером Гудвином.

- Мистер Вулф занят, а мистер Гудвин это я.

- Могу я войти?

Признаться, щекотливая сложилась обстановочка. Я почуял неладное в ту же минуту, как увидел его корочки. Да, двери и стены на первом этаже у нас были звуконепроницаемые, но впускать его в кабинет или даже в прихожую, когда Вулф с Хетти находились по соседству в гостиной, мне все равно не улыбалось. С другой стороны, снаружи повалил снег, а крыши над крыльцом у нас не было, к тому же меня так и подмывало узнать, зачем он к нам пожаловал.

Я чуть попятился и впустил его.

- Извините, но мистер Вулф занят, - напомнил я, - а я должен ему помогать. Поэтому, если вы расскажете мне, зачем...

- Конечно. - Альберт Лич снял шляпу. Да, волосы жидковаты, хотя лысым его, наверное, будут обзывать только годика через с два. - Меня интересует женщина по фамилии Бакстер. Тамирис Бакстер или Тамми Бакстер. Она у вас?

- Нет. Ей лет двадцать пять? Рост пять футов и четыре дюйма, светло-карие глаза, вес сто двадцать фунтов, меховая шубка и пушистая шапочка?

Лич кивнул.

- Очень похоже.

- Утром была. Пришла в двадцать минут одиннадцатого, без звонка и незваная, а ушла в десять тридцать.

- Она больше не возвращалась?

- Нет.

- И не звонила?

- Нет.

- Меня интересует ещё одна дама. Хетти Эннис. Она здесь была?

Я наклонил голову набок.

- Послушайте, мистер Лич, не сочтите меня грубияном, но - какого черта? Мы с мистером Вулфом лицензированные частные сыщики, и не привыкли впустую разбазаривать свое время. Да, я слышал про Хетти Эннис - мисс Бакстер спросила, была ли она у нас, и я ответил, что нет. Она также попросила меня позвонить, если эта женщина появится, но я вряд ли уважу её просьбу. Что, если этой Хетти Эннис взбредет в голову стать нашей клиенткой? Что если она не захочет афишировать приход к нам? Словом, оставим эту тему.