"Наконец-то!", облегченно подумал Вовчик, высветив табличку с цифрой "двести двадцать восьмой километр". Тело расслабилось в предвкушении отдыха, веки потяжелели. Не сдержался, зевнул, не открывая рта, и тут же потряс головой: не пропустить дорогу!

Её заасфальтировали к приезду самого Горбачева. Дорога вела к какому-то советскому долгострою. Толи свинокомплексу, толи элеватору - теперь не понять, остались никому ненужные бетонные развалины. Металл, кирпич, шифер - все более-менее ценное давно растащили. Пригодился асфальт. Правда, после этого он стал похож на фронтовую дорогу, но после дождика вполне себе ничего: не забывай объезжать выбоины и все дела.

* * *

В жизни Вовчика случились три крутых поворота.

Первый - детдом.

С ним повезло. Нет, сначала в принципе не повезло. Отец пил и периодически сидел, мать пила и меняла работу техники чуть ли не ежемесячно. Государству пришлось спасать малолетнего гражданина и шестилетнего мальчика забрали у родителей.

Повезло с самим детдомом, Вовчик был в этом абсолютно уверен. Так уверен, что родителей найти никогда не пытался. Дело в том, что Грязинский Детский Дом имени Крупской был образцово-показательным учреждением и действительно таковым являлся. Директор детдома, Евгений Николаевич Светиков, любил свое дело до фанатизма и сотрудников подбирал исключительно лично чуть ли не со всей страны. Воспитывали в Доме будущих строителей коммунизма, без всякой иронии.

Конечно, без "комплекса детдомовца" не обошлось, но беспредела в Доме не было. Вовчика, с его взрывным характером, мягко направили на секцию самбо, где он успехов не достиг, но энергию сбрасывал. Привили любовь к чтению, заставили учиться и в школе его не только боялись, как всех детдомовцев, но и уважали за знания, списывали контрольные. В учебном комбинате (кто учился в советское время, тот помнит такие) получил права и "на свободе" пошел по проторенной ими дорожке - поступил в автодорожный техникум.

Второй поворот - Джульетта.

С девочкой из хорошей семьи познакомился, как водится, случайно. В переполненном автобусе передал от симпатичной девушки мелочь на билет и поплыл, забыв обо всем на свете. Она не выдержала веселого напора шустрого "дорожника" и через неделю знакомства, не смотря на детдомовское прошлое кавалера, вопреки увещеваниям родителей "сдалась". Любовь "до гроба". Скорая свадьба, жизнь в шалаше, в смысле общаге - все это случилось бы, если…

Пашка, закадычный детдомовский друг, ввалился в общагу, как снег на голову.

- Здарова!

- Здарова!

Сколько лет, сколько зим (семь месяцев, если точно), как ты, а как ты и так далее и тому подобное. Пашка пошел в "фазанку" при заводе (которые выпускают слесарей и других рабочих, сейчас их несправедливо обозвали колледжами), но это так, для галочки. Главное, он познакомился с "деловыми людьми" и теперь крутился около них. Держался вальяжно, одет исключительно в "фирму", а это джинсы, дубленка, норковая шапка и тому подобное.

- Приглашаю тебя, братан, в кабак. У меня все схвачено.

- Сдуйся, Пашка, лопнешь! - засмеялся Вовчик.

- Обижаешь! Нет, я серьезно, - сказал, демонстративно вытаскивая пачку Мальборо, - филки есть, мэтр знакомый.

- Пошли! - с радостью согласился друг.

Когда еще доведется, на стипендию не погуляешь. И плевать ему было, что будет выглядеть там, как чмо. Хотя…

- Я сейчас по комнатам пробегусь, шмотки подберу, - в общаге это легко.

- Давай, давай, - с покровительственной усмешкой прокомментировал Пашка.

У него действительно оказался знакомый метрдотель, который посадил их за отдельный столик, сняв с него табличку "не обслуживается".

- Ты че, Вовчик, совсем умом тронулся? Тебе же только-только восемнадцать исполнилось! Она че, беременная? Нет!? Хоть ты и мой друг, я тебя уважаю, но ты дурак. Я твой шаг не понимаю.

- Эх, Пашка, да как тебе объяснить-то! Люблю я её, понимаешь? И она меня! - друзья были в хорошем подпитии.

- А жить будете в шалаше на ваши стипендии?

- Нет, братан, у меня есть план. Она так и останется в меде, а я курс закончу и брошу. В технаре как раз категорию "Б" дадут, и я сразу в таксопарк пойду. Конечно, сначала придется послесарить за копейки, зато потом… Знаешь, сколько таксисты имеют?

- Да уж лучше тебя! А жить где?

- Если с общагой обломится, домик в Париже сниму, там за копейки можно.

- В этом бичевнике? А колбаску, фруктов с рынка бабе покушать, не в обиду тебе, братан, а на подруг в фирменных шмотках она как смотреть будет? Тебе это как, братан?

- Давай не будем о грустном! Годик потерпим, мы с ней все это обсуждали, - расстроился Вовчик. Болезненная тема - безденежье.

- А про армию - забыл? Тебя же сразу загребут.

- Откошу, - отмахнулся Вовчик, расстроившись еще сильнее.

- У тебя что, блат в военкомате?

- Прорвусь как-нибудь, не переживай! - больше для себя сказал, для уверенности, а настроение, не смотря на выпитое, сошло на нет. Практически протрезвел.

- Ладно, Ромео, вижу - у тебя все серьезно, - сказал после участливой паузы Пашка, - отговаривать бесполезно. Но для чего нужны кореша? Правильно, чтобы помогать друг другу! Вспомнил я одно дело, верняк! Для себя берег, но чего уж теперь, тебе нужнее.

- Воровать я с тобой не пойду, - решительно заявил "Ромео". Был у них опыт в детдоме - попались. Вовчику этого хватило.

- О чем ты молотишь, какое воровство!? - возмутился Пашка, - я деловой человек и знакомые у меня будь здоров! Кстати, в военкомате блат имеется, могу замолвить словечко.

Откуда у восемнадцатилетнего бывшего детдомовца такие знакомства? Тогда Вовчик об этом не задумался. И дело Пашке "вспомнилось" как нельзя кстати, что тоже странно. Хотел поверить другу и поверил, очень уж деньги нужны были.

Задача элементарная: перегнать машину с грузом из пункта А в пункт Б. Очередь из желающих совершить сей подвиг огромная, но Пашка замолвит словечко, доверят дело исключительно Вовчику. Путевка, накладные, талоны на соляру - все чин чинарем. Расчет по прибытии, обратно на поезде. Езды туда пол дня, обратно столько же - всего сутки работы. Вовчик, отогнав сомнения, согласился.

Задержали его на втором по счету посту ГАИ. Летеха оказался въедливым, заметил нечеткость печати в накладной. И пошло-поехало! Вовчика закрыли, он "включил дурака".

Мол, подошел незнакомый мужик на рынке, разговорились, он и предложил заработать. Да, как дурак согласился. Сам мужик должен был встретить в конце трассы. Нет, не задумался, что похищенное везет, откуда!? Я сам детдомовский, деньги позарез нужны. Если бы не отец Джульетты с его связями, то пошел бы честный детдомовец по этапу. Не вынесло отцовское сердце плач дочери.

Доказухи действительно практически не было. Небольшая суета в милицейских верхах - хороший человек замолвил словечко, и Вовчик под подпиской. Следующий этап - военкомат с горячим заявлением о немедленном призыве на службу Родине и застучали колеса поезда, увозя команду на юг. Тогда Вовчик еще не знал, что в Афган, да ему было без разницы: сердце грела любимая Джуля и она дождется! Всего-то два года.