За следующие две недели я узнаю о них больше и больше. Катя открывается легче, ей нужно выговориться, поделиться своими секретами и тайнами. Ей не хватает заботы и любви. И куда смотрят ее родные? Она тянется ко мне и Мари, будто никого ближе и нет.

А вот Марина оказывается куда сдержаннее и взрослее. Она тоже рассказывает о себе, но может просто замолчать и надолго уйти в себя, потом очнуться и с улыбкой начать рассказывать дальше уже совсем другую историю. Вернее, она будет той же, но какое-то детали и чувства станут иными. Это чувствуется при общении, когда что-то не договаривают, просто не хотят.

Девочка настолько разные, что передать сложно, но в то же время на долю обеих выпала нелегкая судьба. Они тянутся друг к другу как магниты противоположных полярностей. И я оказалась рядом с ними случайно, но так легко влилась в дружбу, что это могло бы испугать.

Девочки больше не сбегали, мне удалось убедить их вести себя спокойнее. Зато мы с ними регулярно выходим на прогулки во двор. Болтаем и гуляем. А еще я позволяю им выходить за территории, пока никто не видит, само собой. Если Олег узнает, он мне голову оторвет, но только так мне удалось заключить с девочками компромисс.

А еще Олег Сергеевич дает согласие отпустить Марину и Катю домой на выходные. И у нас созревает грандиозный план — устроить девичник. Катенина мама ничего не имеет против, предлагая остаться у них на ночь. Она все равно большую часть времени проводит в компании, но будет рада познакомиться с нами всеми даже поздно вечером. И еще мне кажется, что она просто на просто боится сама оставаться с дочкой в большом доме. А оставлять ее одну — тем более. Все же три попытки самоубийства — совсем не мало.

Девочки отправляются домой в еще пятницу вечером. Я же присоединюсь к ним позже. У меня эта суббота дежурная — мне нужно до обеда быть в клинике. Помимо девочек я помогаю и с другими пациентами. На днях к нам поступила очень тяжелая девочка. Ей поставили диагноз — шизофрения. Для такого маленького человечка — это ужасно. Все препараты очень токсичны и опасны, поэтому периодически ей нужно ложиться на обследование. Лекарства помогают ей справиться с галлюцинациями, но медленно убивают.

Она много рассказывает о том, что видит животных, а еще буквы и цифры, которые говорят с ней. Некоторые из них хорошие и практически не доставляют неудобств. Другие же говорят ей делать дурные вещи, например, ударить кого-то или порезать себя. Я в ужасе слушала все это. Нет, я понимала, куда иду работать, но это настолько ужасно и безнадежно, но после первого посещения я еще долго сижу и просто смотрю в окно, чувствуя, как трясутся руки.

Олег лично занимается лечением девочки, но мы все стараемся хоть как-то ему помочь, изучая этот вопрос. Даже я уже проштудировала несколько энциклопедий и научных работ ученых из Америки. Детская шизофрения — очень редкий диагноз, и справиться с ней трудно, так как ребенок не может полноценно развиваться. Даже если она вырастет, то остаться полностью адекватной будет очень сложно.

Сегодня я одна проведываю девочку. Она достаточно сообразительна для семилетнего ребенка, отлично понимает, что больна и что не все, что она видит правда. Я делаю заметки в истории болезни, что плохие цифры ушли, как и кот, который подговаривает ее бить других детей. Это очень важно, потому что надо контролировать дозировки лекарств, чтобы они не в сильно мере повреждали ее организм. Некоторые можно будет исключить на время, у других снизить дозы, а третьи наоборот начать давать… Иначе ей никак не справиться.

Олег приезжает за пару часов до конца моей смены. Он внимательно слушает об улучшениях, вздыхая. Для нас все очень важно добиться хоть небольших улучшений у малышки. Тогда мы сможем отпустить ее домой, к маме, которая не отказалась от ребенка, а продолжила заботиться. Работать с детьми сложнее всего — они не всегда могут объяснить, что их беспокоит. И их всегда безумно жаль…

— Лив, тебя подвезти? — спрашивает Олег, когда мы вместе выходим из клиники.

Оказывается, он приехал в выходной, чтобы забрать какие-то бумаги. На нем лежит и вся административная работа по клинике. Вот такой у нас универсальный доктор.

А еще он постоянно заботится обо мне и старается ухаживать. Я понимаю это, но каждый день чувствуя себя неловко.

— Не стоит, — отмахиваюсь я. — Мне к Катене нужно.

— К Кате? — удивляется мой босс.

Мы с девочками не особо афишировали нашу дружбу в больнице, но и скрывать ее было бы глупо. Особенно от Олега. Он вообще мужчина проницательный, хоть и делает мне много поблажек, пропуская мимо глаз разные мелочи.

— Думаю, ты заметил, что я с девочками много общаюсь. И не только по работе, — пожимаю плечами. — Мы решили отдохнуть вместе на выходных. Надеюсь, это не противоречит этике клиники?

— Нет, — задумчиво отвечает мужчина. — Так даже лучше, думаю. Девочки стали себя вести лучше. Ты хорошо на них влияешь. Хотя, я теперь догадываюсь, почему тогда встретил тебя в холле.

Развожу руками, мол: что было, то было. Разъяснений все равно не дам. Это слишком личное, как для девочек, так и для самой меня.

— И я все же подвезу тебя. Мне совершенно не сложно. Садись.

Мне приходится согласиться и послушно назвать мужчине нужный адрес. Олег уделяет мне слишком много внимания. Он постоянно рядом и готов помочь. А эти ненавязчивые предложения проводить или даже прогуляться куда-то…

Мне нравится Олег, как мужчина, но все же он мой учитель и начальник. Это как-то неправильно. Я постоянно чувствую себя неудобно, хоть мы уже и достаточно сильно подружились. Он привлекательный и милый, да и разница в возрасте у нас не такая ужасная. Да, он старше меня на семь лет, но это практически не ощущается. Особенно, когда мы остаемся наедине. А вот на пятиминутках он превращается в строгого и ужасного начальника, который может и выговор сделать. Хоть каюсь, в мою сторону он даже тогда смотрит с какой-то теплотой, из-за чего я смущаюсь.

— Лив, а ты завтра свободна? — тормозит у нужного адреса доктор, но удерживает меня.

— Да, — не задумываясь отвечаю я.

— Отлично! Тогда сходим в кино, у меня как раз есть два билета на какую-то отечественную комедию, — радостно заявляет он. — Хорошо вам погулять.

Складывается ощущение, что меня обвели вокруг пальца. Я несколько раз отнекивалась, а тут просто не сообразила. А теперь уже и отнекиваться как-то глупо. Мысленно давая себе подзатыльник, улыбаюсь Олегу, прощаясь. Может стоит дать ему шанс? Ведь правда хороший мужчина, и мне он нравится в каком-то смысле. А как врач — и вовсе вызывает во мне восхищение. Может поговорить об этом с девочками? Посоветуют, как будет лучше… Только это как-то нелогично. Я старше, должна вроде как давать советы им, а не наоборот. Но в моей жизни была лишь учеба, девочки же в свои шестнадцать умудрились пережить и любовь, и предательство, и потери.

Олег уезжает, а я неуверенно замираю перед высоким забором загородного дома. Не ожидала, что Катена живет в таком домище. Непривычно даже стоять рядом с ним. Позвонить в домофон или на мобильник? Пока стою в раздумьях, сбоку приостанавливается машина. Напрягает. Ведь я не вижу, кто там и не знаю, что он меня хотят. Или я просто накручиваю себя, а человек приехал по делам? Вот только, судя по жжению в голове, водитель буравит меня взглядом.