Потолок украшала фреска с херувимчиками на пышных розовых облаках, а на полу стояли блестящие застеклённые прилавки с великолепными товарами, призванными вызывать восторг у посетителей. Тут было всё что душе угодно, от туалетной воды в синих флакончиках до очаровательных эмалированных табакерок. Правда, сейчас магазин пустовал. Лишь изредка по залу проносилась тенью какая-нибудь продавщица, чтобы нанести последние штрихи на пёстрой витрине с лайковыми перчатками или смахнуть пыль с коллекции элегантных румян и пудры.

Софи хотела задержаться в торговом зале, но понимала, что надо торопиться. Она поспешила к чёрной лестнице для персонала, расположенной в дальней части универмага, ведь широкие лестницы и современные лифты предназначались, разумеется, только для посетителей. Однако даже здесь во всём чувствовалась невероятная роскошь, и Софи не могла не пробежаться пальцами по гладким перилам карамельного цвета.

Отдел шляпок располагался на третьем этаже, рядом с женской одеждой, и скорее походил на будуар знатной леди, чем на обычный магазин. На больших окнах висели красивые шторы, стулья с шёлковыми подушками стояли у зеркал в позолоченных рамах, а на столиках красовались вазы с ароматными букетами. Миссис Мильтон, руководитель отдела, стояла у прилавка и собирала вокруг себя девочек, как растерянная наседка — непослушных цыплят.

— Где же Софи? А, вот и ты! Скорее сюда, милая! Минни, не трогай прилавок липкими пальцами. Эдит, немедленно сними браслеты. Мы ведь с тобой прекрасно понимаем, что мистер Купер тебя за это отругает. Ну же, девочки! Сегодня у нас куча дел!

Когда все наконец встали в круг, Эдит с ухмылкой зашептала что-то на ухо Элли, но Софи тут же от них отвернулась, чтобы послушать миссис Мильтон.

— У нас остался всего день до грандиозного открытия. Вечером сам мистер Синклер пройдётся по универмагу и проверит, чтобы всё было идеально. Включая склады и торговый зал. — Миссис Мильтон широко улыбнулась, и тон её слегка изменился. — У меня для вас есть замечательная новость. Мистер Купер попросил назначить одну из девочек моей помощницей. Та из вас, кого я выберу, будет получать на пять шиллингов в неделю больше, но и ответственности у неё значительно прибавится. Она будет помогать нам с выбором ассортимента, а в мое отсутствие — брать на себя управление отделом. Я буду наблюдать за вашей работой следующие несколько дней, чтобы принять это непростое решение, так что постарайтесь показать себя в лучшем свете.

По кружку девочек пробежал тихий шёпот. Кого же выберет миссис Мильтон? Вряд ли Вайолет или Минни — они только-только закончили школу и всё ещё на стажировке. Элли — старшая из девочек, но соображает довольно медленно, и сложные задачи даются ей с трудом. Нет, правой рукой миссис Мильтон станет либо Эдит, либо Софи. Во время стажировки мистер Купер особо выделял и хвалил Софи. На неё-то и устремились все взгляды, и Эдит нахмурилась. Она не собиралась без боя уступать «её светлости» место помощницы.

Софи потеряла дар речи. Дополнительные пять шиллингов! С ними она могла бы переехать из своих кошмарных комнат в более приятные апартаменты. Конечно, с Орчард-хаусом они всё равно не сравнятся, но его уже не вернуть. Вдруг на новом месте Софи сможет хотя бы отчасти чувствовать себя как дома?

— Сегодня я ожидаю от вас особенно усердной работы, — продолжила миссис Мильтон. — Элли, Вайолет, уберите все картонки[5]. Софи, ты займись оконной витриной. Эдит, Минни, протрите выставочные стенды до блеска. Мистер Синклер не должен найти ни пятнышка в моём отделе!

Эдит заметно рассердилась, когда ей дали столь унизительное поручение, в то время как Софи досталась самая интересная работа — оформление витрины. Эдит пошла за метёлкой для пыли и бросила на девочек ядовитый взгляд, но Софи сделала вид, будто ничего не заметила, и сосредоточилась на данном ей поручении. Перед ней возвышались шляпные картонки с чудесными весенними шляпками в тонких бумажных обёртках — с шёлковыми цветами, крупными шифоновыми бантами, кружевными рюшами и страусиными перьями, которые слегка покачивались, словно кивая. Одни головные уборы украшали искусственные птицы или цветы, другие — тюль и сетчатая ткань, отчего они больше походили на десерты из кондитерского отдела. Каждую шляпку Софи задумчиво вертела в руках, размышляя, с какой стороны её лучше представить, и наслаждаясь нежностью бархата. Атласные ленты скользили сквозь пальцы, а тонкая вуаль щекотала кожу.

Они навевали воспоминания о прошлом. Розовая органза напоминала Софи о наряде, который она носила на занятиях танцами, зелёный полосатый бантик — об одной из воскресных шляпок мисс Пеннифизер, а бархат — о платье, в котором Софи впервые пришла в «Синклер». С того дня не прошло и двух месяцев, но он уже казался невероятно далёким.

Ей сказали, что в четырнадцать лет поздно переезжать в приют, ведь она уже не ребёнок и может сама себя обеспечивать. Вместо приюта Софи отправили в агентство по трудоустройству. Она пришла в муслиновом переднике поверх платья, юбка которого едва доходила ей до ботинок. Две дамы внимательно оглядели её с головы до ног.

— Миниатюрная девочка, да, Шарлотта?

— Тщедушная. Много работать не сможет.

— А на руки взгляни! Мягкие, как масло.

— Избалованная малышка, как я вижу.

Софи хотела возразить, что она вовсе не избалованная, но её тут же забросали вопросами. Умеет ли она готовить? Стирать? Печатать на машинке? На всё Софи качала головой. Сразу стало ясно, что без нужных навыков, кулинарных способностей и умения мыть пол работы ей не видать. Знание французского и танцев — это, конечно, замечательно, но пользы от них никакой.

Понурившись, Софи вышла из агентства. С неба упали первые снежинки. В тот день она и набрела на универмаг Синклера. Здание ещё строили, но на нём уже висели рекламные листовки, и прохожие, несмотря на холод, останавливались почитать. Софи привлекла огромная красная надпись: «ТРЕБУЮТСЯ РАБОТНИКИ». Да, именно это ей и нужно.

На следующий же день она сделала причёску и нарядилась в самое взрослое своё платье. Вскоре Софи уже сидела на краешке жёсткого стула и осторожно отвечала на вопросы серьёзного, с ровно подстриженной бородкой мистера Купера в строгом чёрном костюме. Она испытала неимоверное облегчение, когда ей предложили место продавщицы в отделе шляпок со стартовым окладом десять шиллингов в неделю — этого как раз должно было хватить на комнату в дешёвом пансионе для работающих леди.

После собеседования Софи пошла по снегу в свою съёмную комнату, думая о том, что папа одобрил бы её решение. Он был бы обеими руками за то, чтобы она не сдавалась и не падала духом в любой ситуации, прямо как герои его рассказов. Конечно, Софи не приходилось сталкиваться с дикими зверями и свирепыми жителями джунглей, но для вступления в новую, непривычную жизнь тоже нужна храбрость.

Софи почти закончила оформлять витрину и посмотрела на улицу за окном: проносились кебы, моторные такси, а между ними смело лавировали велосипедисты и проезжали омнибусы с красочной рекламой мыла Pears[6] и шоколадок Fry's[7] с помадной начинкой. На тротуарах толпились люди, и Софи с удовольствием отметила, что многие из них бросали любопытные взгляды на величественный фасад «Синклера».