Перед глазами сверкнули искры, ноги подкосились, и я чуть не рухнул на пол.

– Смотреть в пол! Шевели ногами! – заорал охранник.

Я знал, что лучше не пререкаться и делать что велят. Жаль, что к капсуле меня сопровождал не тот охранник, что обращался со мной по-человечески. Однако нет смысла думать о том, как сложилась бы ситуация в том или ином случае. Я влез в эту историю самостоятельно, меня никто не заставлял. И сам найду выход, выполнив задуманное. Так или иначе, у меня все получится.

Вот и моя камера. Подгоняемый охранником, я на дрожащих после удара током ногах забрался в капсулу и замер. Мой конвоир нажал несколько клавиш на кодовом замке, запирая дверь капсулы, а затем стал набирать нужные данные на панели управления. В этот момент я возблагодарил капризную удачу, которая вновь одарила меня своей милостью, а заодно и эго охранника, побудившее его носить старомодные очки. Именно в их линзах отлично отражалась последовательность цифр, которые он вводил одну за другой на панели.

Восемь месяцев… один день… десять часов… сорок минут…

Отлично! Оставалось лишь узнать модель шаттла и его скорость, для этого требовался терминал или планшет с подключением к республиканской Глобальной Сети. Ну хоть что-то, хоть какой-то шанс, который можно использовать как точку опоры. А как говорил кто-то из древних: имея точку опоры, я могу перевернуть мир.

– Сладких снов! – насмешливо попрощался со мной охранник и вышел из камеры, захлопнув за собой решетку. Сквозь стекло я несколько минут наблюдал за тем, как охранники проводят мимо моей камеры заключенных и возвращаются обратно, уже одни. В камеру напротив красномордый охранник лично сопроводил того самого темнокожего парня, которого раздели на взлетной площадке. Втолкнув дрожащего заключенного в капсулу, толстяк закрыл её и быстро вышел из камеры. Несколько долгих мгновений потребовалось на то, чтобы понять, что именно показалось мне подозрительным.

Он просто закрыл капсулу, но не ввел данные в компьютер.

– Эй! Охрана! Охрана! – Я изо всех сил заколотил в толстое стекло смотрового окна капсулы, стараясь привлечь внимание покидавших шаттл полицейских. – Этому парню не активировали режим криосна! Охрана!

Проходившие мимо полицейские лишь бросали в мою сторону безразличные взгляды и шли дальше. А непонимающий пока, в какой смертельной опасности он оказался, темнокожий парень смотрел на меня и улыбался. Похоже, он решил, что меня обуял страх или ярость, и это его забавляло.

– Охрана! – не унимался я. – Помогите! Стойте, он же погибнет…

В этот момент в капсуле погас свет, и я погрузился во тьму.

После пробуждения я первым делом увидел эти светящиеся зеленые строчки:

«Поздравляем. Вы прибыли к месту назначения. Капитан и экипаж корабля желают вам приятного отдыха!»

Похоже, эти капсулы полиция закупила у пассажирской компании. Скорее всего, их списали и продали по дешевке.

От этих мыслей меня отвлек испуганный крик, столь мощный, что смог пробиться сквозь толстые стенки капсулы. Я с силой распахнул дверцу и вывалился на пол камеры. Мускулы, отвыкшие от нагрузок за время пребывания в криогенном сне, ослабли, и все тело словно пронзило стальными иглами. Теперь уже из моего горла вырвался сдавленный крик боли. Не знаю, сколько времени я провалялся вот так, дрожащий и стонущий на полу камеры, пока, наконец, не смог подняться на ноги.

У камеры напротив уже собралась небольшая толпа. И хотя я знал, что именно привлекло их внимание, все же нашел в себе силы растолкать глазевших на капсулу с темнокожим парнем заключенных. Да, зрелище было не из приятных.

Как я и думал, красномордый охранник решил жестоко отомстить парню за то, что тот дерзнул всего-навсего глупо пошутить. Судя по всему, парень умирал долго и мучительно. Смотровое стекло капсулы изнутри покрывали длинные кровавые борозды, через которые виднелось иссохшее синюшное лицо со следами разложения.

Один из стоявших рядом заключенных потянулся было открыть дверь капсулы, но я перехватил его руку и покачал головой.

– Не надо.

– Да я просто хочу посмотреть…

– Мы ему уже ничем не поможем. А за восемь месяцев там установился такой аромат, не розами запахнет.

Заключенный быстро отдернул руку. Это был рыжеволосый веснушчатый юноша примерно моего возраста, но явно выросший на задворках Республики. Об этом говорили его узкие плечи и непропорционально вытянутые руки и ноги, верные признаки жизни на планете с низкой гравитацией.

В этот момент ожили динамики в камерах и общих коридорах шаттла.

– Внимание! Всем заключенным приказано немедленно собраться в десантном отсеке. Посадка через десять минут. Внимание! Всем заключенным приказано немедленно собраться…

– Твою мать! – выругался рыжий и, ухватив длинной рукой меня за плечо, потянул из камеры. – Шевелись, умник!

– Но почему… – задать вопрос до конца я не успел.

Вся наша разномастная толпа бросилась по коридору, следуя за мигающими стрелками на стенах. И тут я впервые начал замечать нечто странное в поведении попутчиков. Некоторые из них, кто постарше и явно с опытом пребывания в республиканских тюрьмах, на ходу снимали футболки и рвали их на длинные полосы. Я удивился, но решил подумать над этим позже.

В десантный отсек мы прибыли последними, так как, пока глазели на тело бедняги, погибшего в капсуле, остальные заключенные успели набиться в относительно небольшое помещение. И то, чем они занимались, ввело меня в ступор

Заключенные прятали лица. Кто-то, как я уже успел заметить, разорвали тюремные робы на полосы и замотали головы наподобие мумий. Обладатели нейлоновых оранжевых костюмов не могли последовать их примеру, так как ткань их роб порвать голыми руками было невозможно. Поэтому они использовали иные методы. Трое белобрысых крепышей, явно из одной компании, каким-то неведомым образом умудрились пронести на борт карнавальные маски, какие обычно носят на День дураков. Маски эти были одноразовые, в сложенном виде размером представляли собой квадрат два на два сантиметра. Осужденные прикладывали его к носу и активировали проглаживанием по часовой стрелке, после чего маска быстро увеличивалась в размерах. Таким образом, при помощи нехитрых манипуляций каждый мог подогнать ее под себя.

К белобрысой троице тут же выстроилась очередь. Я не заметил, чтобы они обменивали маски на деньги, значит, в ход шел бартер. Судя по всему, это целая система, детали которой мне пока совершенно не ясны. Ну и ладно, разберусь с этим позже.

В паре метров от меня вспыхнула небольшая потасовка. Один заключенный, мускулистый парень, чьи руки и торс были сплошь покрыты затейливыми цветными татуировками, сбросил с себя оранжевую нейлоновую робу и пытался отобрать тканевую мятного цвета футболку, уже порванную на полоски, у какого-то хилого мужичка лет шестидесяти. Белобрысые в масках, заметив это, тут же оказались рядом и принялись жестоко избивать татуированного. Когда тот затих, лежа по полу и баюкая вывернутую под неестественным углом левую кисть, белобрысые вернули полоски ткани старику.