Старик вытряхнул пепел из трубки.

– Чего? – нетерпеливо переспросил гость с широко открытыми глазами.

– Ничего, – хозяин пожал плечами и, виновато улыбаясь, развёл руками.

– Что это значит? – нахмурил брови собеседник, пытаясь понять, куда клонит старик.

– Значит ничего и одновременно всё. ЭТО нельзя назвать никаким словом, – сказал Тараган предельно серьёзно, боясь, что воин не поверит ему, – в языке у людей нет такого слова. Некоторые народы называют это Прародителем Неба и Земли, некоторые – верховным богом, давая ему имя. Наш народ называет его Создателем. Древние араты называли его Кангый[10]. Если Млечный Путь это хребет Великой Вселенной, то Кангый – её кровь.

– Не понимаю! – потёр рукой лоб Равар. Взгляд его, устремленный в пространство, блуждал в поисках ответов. Но ответы не находились.

– Так вот и Тараган не понимает! – ещё раз развёл руками старик, – Тараган знает только одно: кто постигнет ЭТО, у того откроются глаза. А мы все здесь просто слепые котята, которые ползают в поисках материнского соска, создавая друг другу и себе всевозможные трудности.

– Да, чего только на свете не бывает! – заметил Равар, глядя на угли в очаге. Воспоминания уносили его в непроходимые джунгли далёкой страны Хатой. Почему-то именно их вызвал у него рассказ старика.

«… Страх заглушает всё. Стань мёртвым, и тогда ты услышишь, о чём думает лучник, стоящий за деревом и целящийся в тебя, – говорил маленький старичок с длинной седой бородой, нанося Равару удары палкой.

Воин, балансируя на краю пропасти, на дне которой бушевала вода, увёртывался, подпрыгивал, когда палка пролетала снизу, отбивал удары руками, всеми силами цепляясь за жизнь. Смерть была за спиной, ревущая и бездонная. Равар пропускал удары один за другим, один или два раза едва не сорвался в пропасть, когда пятка оказалась в воздухе, и он потерял равновесие. Спина его покрылась холодным липким потом. Вдруг старичок сломал палку о колено пополам и отбросил её в сторону. Достав из-за спины бронзовый меч, он крикнул:

– У тебя остался один выход – умереть, – он резко выбросил руку с мечом вперёд, целясь в середину туловища, – так сделай же это!

В одно мгновение в Раваре словно что-то обрушилось. Оковы, связывающие, казалось, уже тысячи лет его тело и сознание, рассыпались в прах, и какая-то неведомая ему сила рванула его тело вверх. Всё происходило очень медленно. Пока старичок вытягивал руку, Равар успел перевернуться в воздухе над ним и приземлиться сзади. Казалось, он мог беспрепятственно наносить удары по спине и затылку своего учителя, но старик молниеносно развернулся и нанёс ему удар по ногам, припав при этом к земле. Меч со свистом разрезал пустое пространство. Равар прыгнул вверх и приземлился там, где лежали половинки сломанной палки. Взяв их за концы, он принял одну из поз, позволяющих сражаться с вооружённым мечом противником. Равару понравилась эта игра, игра сущности, живущей на скале. Он летел вверх, переворачиваясь несколько раз в воздухе, приземлялся, отбивал удары, наносил свои, катился с бешеной скоростью по земле, догоняя противника, снова наносил удары, снова прыгал и летел в воздухе…»

Воспоминания пронеслись в голове и затихли. Воин вновь услышал голос Тарагана.

– Тараган видит и слышит многое, чего люди не видят и не слышат. Тараган видит след шмеля в воздухе и нити событий, связывающих людей. Но он знает далеко не всё. Тараган не знает, кто послал этих драных гарипов, которые больше всего на свете любят деньги, тёплые постели и пьяных женщин! Тот, кто их послал, очень могущественный и богатый. Но вот зачем им нужна кожа Тарагана, не пойму.

– Не понял! – встрепенулся Равар, застигнутый врасплох.

– Тараган сам не понимает, – продолжал старик, не обращая внимания на интонацию собеседника и поднимаясь на ноги, – им нужно не только убить старого Тарагана, но ещё содрать с него кожу и отрезать голову. Прямо сегодня.

– Не понял… – повторил Равар, напоминая змею перед броском.

– По ущелью поднимается отряд в две дюжины всадников, они идут за Тараганом. Равару нужно уходить.

– Почему уходить!? – Равар вскочил на ноги. – Оставить Тарагана одного против целого отряда мразцев!? Ни за что! Я им такую кожу покажу…!!!

– Хорошо, – Тараган похлопал его по плечу, успокаивая. Было видно, что другой реакции он и не ожидал, надеясь на помощь друга, – только спрячься в лесу и раньше времени не вмешивайся.

– Почему нельзя уйти и спрятаться в горах?! – не унимался Равар, раздувая ноздри.

– Потому что нам нужен человек, который их ведёт. Только он знает, зачем сюда пришли эти странствующие гарипы и кто их послал. Только он знает, где спрятаны дети. Нужно, чтобы он остался один. Тараган специально позволил им узнать, где он живёт. И есть ещё но, – старик смотрел гостю в глаза, медленно кивая головой, – обязательно нужно, чтобы наше знакомство с этим гарипом состоялось именно так.

Гость кивнул, плотно сжав губы. Они обменялись крепким рукопожатием, глядя друг другу в глаза, после чего Равар вышел из дома, закрыв за собой дверь. Его обступила темнота. Когда глаза стали различать окружающие предметы, он отвязал жеребца и пошёл вверх по ручью в сторону водопада. Оставив коня в зарослях молодого кедра, воин вернулся обратно, обходя поляну с куренем вокруг и, спустившись ниже по ручью, спрятался в зарослях акации. Вскоре мимо него прошествовал целый отряд вооружённых всадников. Равар насчитал двадцать четыре человека на восемнадцати конях. Даже в темноте было видно, что всадники с трудом управляли лошадьми, едва не падая с них. Выждав немного, воин поспешил за ними по едва различимой тропке. Приблизившись к поляне, он накинул на голову капюшон и, став в темноте почти невидимым, стал осторожно пробираться вперёд.

Из-за большой горы, поросшей лесом, показалась луна и осветила окрестности. Серебряный свет лился на деревья, кусты, траву и бесшумно движущихся по поляне людей. Ветер приносил из чащи леса запахи прелой хвои и кедровой смолы. Равар осторожно пробирался ближе к открытому участку, стараясь оставаться в тени. Внезапно идиллию природы нарушил запах конского пота и винного перегара. Равар замер, пытаясь понять, где спрятаны лошади. Услышав хруст ветки под ногой лошади, воин двинулся на звук, осторожно ступая по земле. Вскоре он различил силуэты лошадей и двух нартулийцев, спрятавшихся за стволы деревьев. Безрукавки мехом наружу прикрывали костяные доспехи. Равар не видел их лиц, хотя слышал их дыхание и шёпот.

– Ты видел когда-нибудь его? – голос гарипа слегка подрагивал, выдавая скрытый страх.

– Нет, но я слышал, что он отродье Ильхегула и что он ест людей, – ответил другой, пребывая не в лучшем расположении духа.

Нартулиец выругался шёпотом, уже не пытаясь сдерживать себя.

– Зачем мы пошли в этот… «божественный поход»?! От этих лошадей уже задница болит. И зачем мы здесь?! Чтобы нас съели?! Хызри сказал, что не даст денег, пока мы его не поймаем, а я не могу без вина это делать, у меня руки трясутся. Ты что молчишь?!..