— Так а что там с пивной ямой?

— Ох прошу прощения, что-то занесло меня. Так редко удаётся поговорить с кем-то, кто не станет плевать мне в лицо скорчив презрительную морду.

Смутившись на мгновение, Рогнеда с воодушевлением продолжила.

— Всем известно что застоявшееся пиво чаще всего выливают на задний двор или, что случается куда реже, в сточные канавы. Так эти оборванцы додумались пролезть на задний двор и вырыть там несколько небольших ямок, в которых вылитое корчмарём пиво остаётся их дожидаться.

— Хитро конечно, но от того ни чуть не менее отвратительно.

Посмеиваясь сказал парень. Некоторое время они болтали о разном, как вдруг беседу нарушил охотник.

— Уже нашла себе друга?

Начал мужчина наклонившись к столу.

— У меня есть новости которые касаются нашей работы.

— Алан всегда знает где и когда нужно появиться.

Расстроенно сказала девушка. На мгновение замерев, она расплылась в неловкой улыбке.

— Прошу простить меня за мои манеры. Я Рогнеда, охотница на всякое, за что хорошо платят.

После этих слов девушка сделала аккуратный реверанс.

— Змей, наймник.

Согнулся в плупоклоне парень.

— Ещё увидимся, Змей.

Улыбаясь бросила через спину Рогнеда, спеша за своим напарником. До ушей её донеслись едва слышные слова Змея.

— Какая женщина, видел?.

Алан ждавший её в своей комнате, неспеша перебирал вещи из сумы, лежавшей на полу, вскоре в его руках появился небольшой тубус, открыв который он расстелил на столе карту, после чего жестом подозвал девушку.

— Есть две новости, хорошая и плохая.

Продолжил охотник так, буд-то с момента как он подошёл к столу прошло всего мгновение.

— Хорошая, я нашёл нам ещё одну работу, которая тесно связанна с нашей основной.

— А плохая?

Поинтересовалась девушка.

— Плохая, мой знакомый мне рассказал что бандитов было около тридцати человек. В лесном лагере их набралось бы не более десяти, а основная часть этих ублюдков находится в деревне вот тут.

Мужчина принялся показывать напарнице где что находится, планируя маршрут на завтра. После обсуждения всех планов и приготовлений к завтрашнему дню, Алан отмахнулся от расспросов Рогнеды, которая от любопытства не могла усидеть на месте, расстелил на тюфяке свой плащ и игнорируя уговоры девушки, вскоре заснул.

Солнце, по обыкновению поднимающееся из за горизонта куда раньше чем этого хотелось, светило прямо в глаза. И будто этого было мало, совершенно бестактный, и не знающий пощады сладкому сну, одинокий пьянчуга, ходивший где то под окнами "Пивной ямы" заорал одну из местных песен, то и дело подвывая в такт, что окончательно разбудило Алана.

— Будь ты проклят.

Недовольно сказал охотник, потирая заспанные глаза.

Столкнувшись в коридоре с Рогнедой, он по её недовольному понял что одинокий горлопан разбудил не его одного.

— Чтоб он сдох.

Вместо приветствия, с некоторой обидной сказала девушка.

Умывшись холодной водой из бочки во дворе, охотник направился в зал и заказал две порции яичницы с салом. Прекрасно зная сколько времени нужно Рогнеде, чтобы из помятой и взлохмаченой девки превратиться в прекрасную и ухоженую госпожу. Не имея благородных предков, она была вполне красивой девушкой и если бы не выдающие в ней ведьму, чёрные как сам мрак глаза и обворожительная улыбка, полная острых зубов, то Рогнеда вполне могла притвориться графиней или баронессей, вероятно даже грамоту не стали бы спрашивать. Охотник сам не заметил как задремал в практически пустом зале. Его разбудила охотница ставившая на стол две тарелки с аппетитно пахнущей яичницей.

— Выглядит лучше чем вчерашнее хрючево.

Сглатывая слюну сказала девушка.

Молча кивнув, охотник пододвинул к себе тарелку и с аппетитом принялся уплетать горячую яичницу.

— Так что за работа?

Доев спросила охотница.

Усевшись поудобнее, Алан наклонился ближе к девушке и негромко начал рассказ из которого выяснилось следующее.

Охотник шел от отсвоего знакомого и на улице к нему из переулка вышел старик. Не древний дед в обносках, а хорошо одетый, седой старик, явно не бедный..

— Хорошо что мы встретились Вдоволел, идти до Пивной ямы в такой час, да с моей-то ногой, это уже подвиг, тем более под дождём.

— Он знает меня, не лично конечно, но видать спросил у знающих людей и идущий в "Пивную яму" столкнулся со мной по случайности.

Подумал Вдоволел

— Для чего я Вам нужен.

Недоверчиво спросил охотник, быстро прикидывая, кому он мог перейти дорогу.

— Хочу предложить работу, если деньги Вас всё ещё интересуют, то обсудим всё у меня дома. Я не привык говорить о таких вещах в тёмных переулках, дождливыми ночами.

В доме у загадочного работодателя было тепло и уютно. Большая гостиная с мягкими креслами и тёплым камином, в котором то и дело потрескивали горящие дрова. Крайне гостеприимный старик предложил охотнику вина и тот не стал отказываться. Рассказ его начался о былых временах, когда он был молодой и здоровый.

— Меня зовут Аурик, молодой человек, искал я именно Вас не просто так, но вы вероятно уже и сами поняли. Наслышан о Ваших похождениях, если то что я слышал правда, то страшный Вы человек Вдоволел.

Усевшись поудобнее на большом кресле с красными замшевыми подлокотниками, Аурик продолжил, но тон его заметно смягчился

— Но мне это и нужно, видите ли, когда я был победнее, да помоложе, была у меня жена и маленький домик в деревне недалеко отсюда. В те времена я по-настоящему был счастлив, мы с моей Эвой вечерами сидели на крыльце и говорили о разном, каждый вечер.

После этих слов, старик на некоторое время замер, погрузившись в воспоминания. Улыбка полная умиротворения застыла на его морщинистом лице. Выпав из воспоминаний о давно минувших днях, Аурик закашлялся, а лицо его, некогда доброе, сделалось мрачным.

— Но злой мор, не знавший, ни пощады, ни милосердия, подобно голодному зверю, отгрызающему от своей жертвы кусок, отобрал у меня мою Эву. Страшное дело, скажу я Вам, видеть как дорогой твоему сердцу человек, кашляя кровью и плюя гноем, горячий словно печь, бредит днями на пролёт. Не было в моей жизни ничего страшнее, чем это, а ведь я прошёл войну против алого принца, многое я повидал. Вы впрочем, и сами знаете что это такое. Но что толку поминать былые похождения, поговорим о деле. После смерти моей Эвы, я топивший горе в вине и не знавший утешения, покинул ту деревню, так сильно напоминающую мне о умершей жене. В ночь перед отъездом я сложил некоторые её вещи в шкатулку и зарыл под крыльцом. Всего что там было не упомню, давно это было, но самыми важными для меня были