губ, заставив мои собственные глаза распахнуться.

— Что?

На меня смотрел молодой мужчина: бледное лица, на котором явно читалось выражение паники и страха; слегка раскосые глаза, удивительно тёплого, янтарного цвета; прямой нос, чувственные губы; тёмно-каштановые волосы были зачёсаны назад, раскрывая высокий лоб.

Это лицо. Казалось, что я где-то его уже видела.

Проигнорировав вопрос, я медленно попыталась подняться, озираясь по сторонам и увиденное заставило меня усмехнуться. Это была всё та же улица, по которой я шла после того, как меня уволили с работы. Изменилось лишь то, что я сидела на дороге, морщась от боли, в глаза бил свет от фар какого-то автомобиля, а рядом сидел красивый молодой человек.

Получается…меня сбила машина? Иначе как по-другому объяснить боль по всему телу и паническое искажение красивого лица напротив?

Где же я его видела?

Может всё, что случилось ранее было просто сном? Ударилась головой и мне причудилось?

— Девушка, вы в порядке?

Я уставилась на него, борясь с острым чувством дежавю. Видела…я его видела и совсем недавно.

И тут мои глава расширись от осознания. Ной Абрамов — молодой актёр, блеснувший своей игрой в нескольких новых фильмах. Да что же это такое?

Я попыталась встать настолько быстро, на сколько могла и тут же пожалела об это, почувствовав головокружение.

— Пожалуйста, не делайте резких движений. — его голос звучал мягко и встревожено.

Я подняла глаза и увидела за спиной у Ноя Серафима. Парень загадочно улыбнулся мне и приложил к губам указательный палец.

— Тише, меня видишь только ты.

Отлично, шиза подкралась незаметно.

— Что происходит? — мой голос дрогнул.

— Этот красавчик стал причиной твоей смерти, Нора. — Серафим скрестил на груди руки. — Не смотри на меня в упор, иначе он подумает, что ты тронулась рассудком.

— Мне так жаль, — Ной говорил медленно и мягко, будто я была душевно больной, — я не заметил вас.

Видимо, он думает, что мой вопрос был адресован ему.

— Я не стану говорить тебе, что делать, — продолжил Серафим, — но если ты захочешь услышать моё мнение, то почему бы тебе не начать делать то, что хочется прямо сейчас. Не задумывайся о том, что будет потом. У тебя есть только сейчас, вот этот миг.

И он исчез.

На мои плечи легли чьи-то руки.

— Позвольте отвести вас в больницу? — мягкий голос вернул меня к реальности, заставив повернуться.

В глазах Ноя читалась нерешительность.

— Нет необходимости, — я смахнула его руки со своих плеч, — разве ты не должен был вызвать скорую помощь уже давно?

Его лицо последнего ещё больше.

— Или ты не собирался этого делать? — погодите-ка, он что, собирался бросить меня здесь?

Только после этой реплики я заметила, как сильно у него дрожат руки.

— Прошу, не пойми меня превратно, я правда хочу тебе помочь. Что я могу сделать?

В голове пронеслись слова Серафима, сказанные пару минут назад: «У тебя есть только сейчас, вот этот миг», и в голове будто что-то щёлкнуло.

Мне осталось ничтожно мало жить, каких-то 100 дней. Так что я теряю?

Расправив плечи я посмотрела ему в глаза, полная уверенности.

— Хочешь помочь мне, так?

Ной нерешительно кивнул, явно стараясь сохранить самообладание.

— Тогда увези меня к себе домой. В противном случае, завтра все газеты будут пестреть статьями о том, что Абрамов Ной сбил девушку и скрылся с места преступления, даже не удосужившись вызвать скорую помощь.

Мы не сводили друг с друга глаз. Выражение его лица изменилось, но я не могла уловить эмоции, которые оно выражало.

— Что, прости?

Я усмехнулась.

— Мне кажется, я сказала довольно громко. Увези меня к себе домой.

— Ты спланировала всё это, верно?

От его слов глубоко внутри меня начал закипать гнев.

— Конечно, я каждый день планирую, к кому бы броситься под машину. Весело же рисковать своей жизнью, каждый день, как один миг.

Я сверлила его глазами, дав понять, что отступать я была не намерена.

— И что тебе нужно в моём доме? — интонация его голоса изменилась, стала жёстче, не осталось и следа былой мягкости.

— Меньше слов, больше дела. А иначе, я знаю, куда следует обратиться.

Гнев сменился чувством стыда от собственной наглости, но, с другой стороны, если бы не Серафим, я была бы мертва. Так что моя просьба не высокая плата за почти отнятую жизнь.

— Это ты меня сбил, я не планировала сегодня умирать.

— Довольно, — он сощурил глаза и уголок его губ дрогнул от злости, — я понял тебя. Садись в машину.

Я поймала себя на мысли о том, что не смотря на чувство вины, которое, по сути, я не должна была ощущать, меня переполняла лёгкость. Я чувствовала себя, как никогда живой. Наверное, потому что до сегодняшнего дня никогда не позволяла себе быть настолько наглой.

Ной прошёл мимо меня и открыл дверь с пассажирской стороны.

— Садись, пока я не передумал.

Всю дорогу мы ехали молча, я лишь изредка бросала на Ноя косые взгляды, пытаясь получше рассмотреть его.

Он был красив, безумно красив, про таких людей говорят, что они обладают животным магнетизмом. Но было что-то не так. Возможно, дело в тёмных синяках под его глазами. Хотя, кого я пыталась обмануть, этот человек занимался актёрским мастерством, жизнь, подаренная этим искусством, никак не могла быть простой.

Ной не нарушал тишины, лишь напряжённо вел автомобиль. От него буквально исходило отторжение.

— Мы приехали, выходи.

Его слова вытолкнули меня из оцепенения собственных мыслей и моему взору открылся фасад частного дома. Выстроен он был не с размахом, нет, но со вкусом: аккуратная кирпичная кладка, с прожилками окон, что были настолько большими, что казались стеклянными стенами.

Ной повернул ключ в замочной скважине металлической двери и та, совершенно бесшумно, распахнулась перед нами.

— Ты же известный актёр, — сорвалось с губ, — почему живёшь в частном доме, а не в роскошной вилле или…

— Что-то не нравится, ты знаешь, где дверь. — от него веяло холодом, в каждом звуке голоса ощущалось раздражение.

— Я не сказала, что не нравится. Просто слегка удивлена.

Ной провёл рукой по стене возле двери и в прихожей зажегся мягкий, золотистый свет.

— Я живу один. — отрезал он. — Одному человеку не нужно много места.

— Странный ты.

Изнутри дом оказался больше, чем показалось с улицы. Прихожая соединялась между собой с гостиной красивой, резной аркой, выполненной из дерева. Всё в этом доме: от светлых обоев до тёмной, но отлично подобранной мебелью, от минимального количества вещей, до плотных, не пропускающих свет теневых штор буквально кричало о том, будто в том доме никто