– Сегодняшнему веселью я обязан моему адвокату. Он знает человека, который знает человека, который… – Саймон рассмеялся. – Ну, ты понимаешь. – Он откинул голову и глубоко вдохнул ночной воздух. – Надеюсь, это не слишком дорого ему обошлось. Боюсь, я сейчас в таком положении, что еще не скоро смогу отплатить ему за помощь.

– Сколько бы это ни стоило, деньги были потрачены не зря, – ухмыляясь, заявил Джеймс. – Сколько шума ты наделал! Я никогда не видел такого переполоха. Жаль, что в зале уже не было Розалинд.

– Да. Очень жаль. Я хотел встряхнуть их всех.

Джеймс рассмеялся, а потом сказал:

– Если это была твоя цель, то ты достиг ее. Видел барона Вулзи? Чтобы удержаться на ногах, этот старый напыщенный дурак ухватился за статую богини Венеры – и как раз в самом неприличном месте! Красная от стыда баронесса едва смогла разжать его руку. Я было подумал, что стоявший рядом граф Карлайл сейчас точно упадет и его придется уносить на носилках. К счастью, графиня Карлайл толще его в два раза, и ей удалось удержать супруга на ногах.

Саймон попытался улыбнуться, но не смог. У него были совсем другие воспоминания. Он помнил шокированные взгляды, полные ужаса и отвращения. Лица, выражавшие изумление и страх.

– Они уверены, что это я его убил. Я прочитал это в их глазах. – Слова не улетели в ночной воздух, а подобно тяжелому ярму легли на плечи Саймона.

– Ну, ты же знаешь наше великосветское общество, – сказал его друг ровным, просто указывающим на факт голосом. – Чем невероятнее история, тем сложнее найти ей опровержение. – Джеймс помолчал, а потом все-таки задал главный вопрос: – Почему ты вернулся в Англию?

Саймон перевел дыхание, не зная, что сказать. Он и сам спрашивал себя об этом тысячу раз. Покачав головой, Саймон ответил:

– Я не знаю. Может, чтобы еще раз повидать Рейвнскрофт. Въехать через старинные ворота, подняться по лестнице, пройтись по комнатам. Вспомнить прошлое и сжать в кулаке родную землю, прежде чем потерять ее навсегда. Чтобы попрощаться с ней.

– Ты ничего не можешь сделать?

Сердце Саймона болезненно сжалось, и он сглотнул ком в горле.

– Кредиторы послали уведомление еще до того, как я покинул Индию, – сказал он. – Поместье разорено.

– А если бы ты приехал раньше?

– Это было невозможно, – после небольшой паузы ответил Саймон. В бокале еще оставалось немного бренди, и он допил его, впуская внутрь пьянящий огонь, который мог на минуту согреть ледяную кровь в его жилах. – Ты думаешь, отец сам себя убил?

– Не знаю, – покачал головой Джеймс. – Его тело нашли у подножия скалы на следующее утро после твоего отъезда. Возможно, он слишком много выпил и потерял равновесие.

– Но ты так не думаешь?

– Боюсь, правду мы никогда не узнаем. Кроме твоей мачехи, больше в поместье никого не было. А она говорит, что ничего не видела.

Саймон надолго замолчал. Он просто вдыхал прохладный воздух и чувствовал, как бренди приятно согревает его тело.

– Забавно, – наконец сказал Саймон, ставя пустой бокал на ограждение. – Пока отец был жив и проматывал состояние, я никак не мог его остановить. Теперь он мертв, но я опять бессилен, и родовое поместье уходит уже из моих рук.

Саймон закрыл глаза. Может, ему не стоило возвращаться. Не самый мудрый поступок – ехать в замок, который служил Норткотам домом со времен короля Эдуарда IV, и знать при этом, что скоро он будет навсегда потерян для тебя.

– Позволь мне помочь. Я бы мог…

Саймон открыл глаза.

– Не надо, Джеймс.

– Но это твои деньги. В ту ночь твой отец напился до бесчувствия и делал астрономические ставки. Я решил, что лучше пусть он проиграет деньги мне. Я хотел отдать их, когда он протрезвеет. Но на следующее утро его тело нашли у скалы.

Саймон молча смотрел в темноту.

– Саймон, это твои деньги.

– Я не возьму их. Если он правда убил себя, то, наверное, потому что протрезвел и понял, что натворил.

– Позволь мне все-таки помочь тебе. Я богат как Крез и могу дать тебе взаймы.

– Нет, Джеймс. Мое положение не настолько безнадежно, чтобы принимать подаяния. Даже от тебя.

– Никакое это не подаяние. Я даю деньги взаймы.

– Перестань.

Джеймс ненадолго смолк, а потом повернулся к другу и, выпрямившись, решительно заявил:

– Есть еще один путь.

– Нет, – поднял руку Саймон.

– Выслушай меня до конца и подумай, прежде чем отвергать предложение. – Он перевел дух и произнес: – Ты мог бы найти богатую жену.

– Жену? – с горьким смехом переспросил Саймон. – Я больше никогда не предложу свое имя ни одной женщине. А даже если бы и так, какая женщина вышла бы замуж за мужчину, который, по мнению света, убил своего отца? Какой отец согласится отдать дочь Саймону Уорленду, опозоренному, разоренному графу без денег и поместья?

– Но…

– Нет! – отрезал Саймон, сдвинув брови.

– А как же насчет наследника?

Губы Саймона сложились в язвительную ухмылку.

– Наследника чего? К концу месяца мне уже будет нечего оставлять своим сыновьям.

– Не может быть, чтобы все было так безнадежно. Уверен, найдется много богатых…

– Нет! – Саймон отвернулся от друга и, облокотившись о парапет террасы, обхватил голову руками. – Пусть лучше мой дом выставят на аукционе, чем я соглашусь жениться ради денег.

– Но тогда ты потеряешь все – и состояние, и поместье, и дом в Лондоне.

– Ну и пусть! – упрямо воскликнул Саймон. – Я лучше пойду просить милостыню на улицу, Джеймс, чем снова стану унижаться перед женщиной.

На террасе воцарилась неловкая тишина. Но в итоге Саймон все-таки повернулся к другу и сказал:

– Прости, Джеймс. Меня вдруг накрыла жалость к самому себе. Обещаю, больше такого не повторится.

– Ничего страшного, я понимаю твои чувства, – примирительно сказал герцог. – Ты уже был в Рейвнскрофте?

– Нет, я еду туда завтра. Меня не было три года, и я не знаю, что найду дома. Может, еще не все вещи продали или отнесли в ломбард.

– Твой отец… – Джеймс неловко откашлялся. – Я знаю, что его похоронили в семейном склепе в Рейвнскрофте.

Сглотнув комок в горле, Саймон спросил:

– Кто-нибудь пришел с ним попрощаться? Старые друзья?

– Было немного, – не сразу ответил Джеймс. – И слуги.

– И ты, – добавил Саймон.

– Да, и я.

– Спасибо. – Саймон глянул на пустой бокал из-под бренди. Он хотел выпить еще, но, к счастью, больше не было. Он и так провел слишком много дней в пьяном угаре до и после смерти отца. Чтобы с честью выдержать испытание сегодняшней ночью, ему следует оставаться трезвым. А завтра он может выпить и забыть обо всем.