Смута, приведшая державу к быстрому и неожиданному концу и вынудившая северных сюнну двинуться на запад, связана с неопределенностью, которая существовала у сюнну в вопросах престолонаследия.

К середине I века н. э. у них практиковались две параллельные системы наследования власти: от отца к сыну и от старшего брата к младшим, в порядке старшинства. Поначалу престол передавался от отца к сыну и лишь в виде исключения мог перейти к наследнику по боковой линии. Порядок этот был изменен шаньюем Хуханье. Перед смертью Хуханье хотел передать державу старшему сыну от главной жены, но мать наследника обратила внимание супруга на то, что ее сын «молод годами и народ не привержен к нему», и предложила возвести на трон старшего сына своей сестры, которая тоже была женой шаньюя. Хуханье согласился при условии, что новый шаньюй в дальнейшем передаст трон младшему брату, рожденному теткой. Так была узаконена новая система наследования – по боковой линии, – которая раньше практиковалась лишь в виде исключения (она получила название лествичной). С этих пор титул шаньюя последовательно переходил к сыновьям Хуханье, от старших братьев к младшим, и новый порядок наследования престола надолго вытеснил старый20.

Отметим, что у гуннов тоже практиковались обе системы передачи власти, как по прямой, так и по боковой линиям; например, Аттила и его соправитель Бледа были племянниками своего предшественника. Трудно представить, чтобы у их дяди, гуннского вождя по имени Руа, не было сыновей – система многоженства практически исключала такую возможность. Тем не менее власть над гуннам перешла к племянникам вождя, причем случилось это мирно и, вероятно, вполне легитимно. Но уже Аттила, убив брата, собирался передать власть своим сыновьям.

Обычно лествичная система работала удовлетворительно лишь до тех пор, пока не умирал последний из братьев. К этому времени число его племянников от браков всех его предыдущих братьев-правителей с их многочисленными женами могло быть огромным, разобраться, кто из них всех старше по возрасту и статусу сразу, было сложно. Да и сыновья правителя совсем не обязательно отказывались от власти.

В случае с сюнну лествичная система дала сбой еще до того, как умер последний из братьев. После смерти очередного шаньюя – брата Хуханье – на престол стали претендовать его сын Пуну и один из представителей боковой линии, внук Хуханье, по имени Би. Впоследствии именно Пуну, потерпев поражение в гражданской войне, станет предводителем северных сюнну.

Держава сюнну раскололась, как и век назад. Над северными ее землями владычествовал шаньюй Пуну. В южных землях Би принял титул шаньюя и имя Хуханье, провозглашая намерение следовать политике деда и отдаться под протекторат Китая. Но если Хуханье I после завершения гражданской войны и ухода своего соперника мирно жил на оставшихся ему южных землях, то Хуханье II с первых дней своего правления начал вести агрессивную политику по отношению к северным сюнну.

Зависимость южных сюнну от Поднебесной стараниями Хуханье II становилась все глубже. Теперь их шаньюй должен был простираться ниц не только перед самим императором, но и перед его послами. Как сообщает историк V века Фань Е в своем труде «История поздней династии Хань», к традиционным жертвоприношениям духу Неба южные сюнну присоединили «жертвоприношения ханьскому императору»21 – вероятно, имелся в виду культ почивших императоров, существовавший в Поднебесной.

Но шаньюю было щедро заплачено за унижение: общее количество подарков и продовольственной помощи превысило все, что сюнну когда‐либо получали от Китая. Забегая вперед, отметим, что эта идиллия продолжалась по крайней мере полвека, не только при Хуханье II, но и при его преемниках. Правда, южным сюнну случалось совершать набеги на земли Срединного государства, но шаньюи в них были, как правило, неповинны и вместе с императорскими войсками принимали меры к подавлению мародеров.

История южных сюнну будет длиться еще достаточно долго. Они не навсегда останутся вассалами Китая – в начале IV века сюннуские шаньюи провозгласят себя китайскими императорами, преемниками династии Хань. Правда, власть их будет распространяться не на всю Поднебесную, а на ее северную часть, при этом на территории расколовшейся империи возникнет еще несколько государств, властителями которых станут сюнну – бывшие вассалы Поднебесной. Но южные сюнну нас, в рамках настоящей книги, уже не интересуют – они будут жить собственной жизнью, постепенно смешиваясь с ханьцами (то есть с этническими китайцами) и перенимая их обычаи.

Что же касается северных сюнну, к ним стоит отнестись гораздо внимательнее, несмотря на то что они начиная с середины I века н. э. оказываются на задворках истории. Ведь именно северные сюнну – точнее, небольшая их группа – три столетия спустя под именем гуннов перекроили карту Европы, сполна вознаградив себя за поражения, пережитые их предками в Азии.

Но пока что северные сюнну оказались в весьма тяжелой и печальной ситуации. Ни одна из частей расколовшейся надвое державы уже не обладала прежней мощью. Но если за спиной южных сюнну стоял могущественный Китай, северные оказались один на один и со своими южными сородичами, и с многочисленными племенами, которые раньше находились у сюнну в подчинении. Понимая это, шаньюй Пуну попытался тоже заручиться поддержкой императора Гуан-у. Он вернул на родину ханьцев, плененных ранее, и прекратил набеги на их земли. Со своими бывшими соплеменниками, которые отныне обитали в пределах китайских оборонительных рубежей, он воевал по‐прежнему. Но Фань Е пишет, что когда северные сюнну вторгались в земли южных для грабежа, то на обратном пути, проходя мимо китайских наблюдательных вышек, «они извинялись и говорили: “Мы нападаем на перебежчика юцзянь жичжу (Старый титул Хуханье II. – Авт.), а на ханьцев нападать не смеем”»22.

Однако все эти реверансы в адрес Поднебесной остались без ответа. Теперь северные сюнну уже не представляли для империи ни особой опасности, ни даже просто интереса. Фань Е, включивший в свой труд специальное «Повествование о южных сюнну», поименно называет южных шаньюев и рассказывает о каждом из них. Но северным сюнну он отдельной главы не посвятил, и лишь три северных шаньюя названы историком по имени. Можно только гадать, как долго прожил Пуну и кто именно – сам Пуну или его наследники предпринимали неоднократные, но бесплодные попытки наладить отношения с Китаем.

В 51 году северные сюнну обратились к императору с предложением заключить «договор о мире, основанный на родстве», но тот отказался даже принять посла. Северный шаньюй оказался настойчив. Он стал регулярно посылать императору «многочисленные дары» и на следующий год повторил свое предложение, присовокупив к нему просьбы о присылке музыкальных инструментов. В ответ Гуан-у отправил ему мелкие подарки, а в инструментах отказал, заявив: «…Считаю, что хорошие луки и острые мечи более необходимы, чем музыкальные инструменты».