По контрасту с омлетом, профессиональная Антошина жизнь на момент нашего знакомства была совершенно невнятной. Хотя на его визитной карточке стояла величавая надпись: «директор». Антон директорствовал в рога-копыта-образной фирме, из тех, что во множестве открывали в начале девяностых, а в конце девяностых забыли закрыть. Фирма занималась всем понемногу, но главным образом чем-то оптовым. На работе Антон редко появлялся раньше одиннадцати. То есть время на готовку завтраков у него было. В какой-то момент мне надоело, что Антон занимается непонятно чем, и я устроила его работать в риелторскую фирму моего бывшего одногруппника и, по совместительству, соседа по лестничной площадке. Сначала Антон принял мое предложение в штыки. Не царское это дело – работать обычным специалистом. Но поскольку начальная зарплата была немного больше его директорской и обещались перспективы, то крыть ему особо было нечем. Он милостиво согласился попробовать, а потом втянулся так, что за пару лет дорос до директора подразделения. И даже начал зарабатывать приличные деньги. Полностью выплатил кредит за свою машину, обставил нашу кухню новой «Икеей» и даже свозил меня на неделю в Париж.

Я его слепила из того, что было. А потом, что было, то и полюбила. Знакомая песня, не правда ли? Мне казалось, что все наладилось. Что все хорошо и будет еще лучше. А потом еще лучше. А тем временем незаметно подкралось первое апреля.

Ради кого меня бросил Антон, я узнала совершенно случайно. Моя заместительница моложе Антона на десять лет, хорошенькая натуральная блондинка, похожая на Шарлиз Терон, не глупа. А мне так хотелось, чтобы она была молоденькой дурочкой. Ключевое слово «дурочка». С длиной извилин короче, чем ее мини-юбка. Но она, как назло, не дурочка. И даже, скорее всего, умна. Только не падайте в обморок, но я навела справки о ее успеваемости. Что было несложно, потому что она, ко всем своим прочим достоинствам, студентка вуза, в котором я преподаю по субботам на четверть ставки. К счастью, не в ее группе. Познакомились они на ступеньках этого самого вуза, пока Антоша ждал меня на крыльце. То есть получается, что я ему сама подарила под ключ карьеру, возможность купить коня и принцессу в придачу. А принцессин папа наделит Антошу в лучших традициях мыльных опер или русских народных сказок про Емелю на печи половиной царства. Разведка донесла, что папа у нее – волшебник. Ну не такой, чтобы прямо совсем ВОЛШЕБНИК, но за Антошину карьеру можно теперь не волноваться. Остается надеяться, что начальственный папа уважать себя заставит и скрутит Антошу в бараний рог или какую другую каральку, потому что… потому что, например, на дух не переносит запах табака.

Из моего сумбурного рассказа вам может показаться, что я – расчетливая самовлюбленная стерва, использовавшая невинного романтичного мальчика, но на самом деле я была наивной влюбленной дурой.

Я, ненавидящая запах сигарет, всегда покупала Антоше его любимую марку. Я, приходя домой усталая как собака, всегда находила в себе силы засесть за написание Антошиных рефератов. Считала себя виноватой в том, что вытащила его из академического отпуска, в котором он числился чуть ли не с прошлого века. Я помогла ему взять кредит на машину. После чего со мной почти месяц не разговаривала моя семья, искренне считая (и я, в принципе, их понимаю), что у девочки совсем крыша съехала.

И вообще этот маленький мальчик младше меня всего на год. К тому же не календарный, а академический. Все, с маленькими мальчиками покончено! Ну, или когда я войду в возраст, в котором Пугачева познакомилась с Киркоровым… Может быть, тогда…

Я открыла свой лэптоп, чтобы проверить почту. Новых писем – ноль. Зато спама, как всегда, на страницу. Может быть, завести себе новый почтовый ящик? Хотя с таким спамом, как мой, необходимость в рассылке анекдотов отпадает. Главный перл сегодняшнего спама: «Оружие с доставкой, лицензии». Очень своевременно! «Самый большой выбор и специальные предложения». Воспользоваться, что ли? Я в красках представила, как покупаю у некоего Сергея автомат Калашникова, и меня такой смех разобрал. Я представила перепуганное Антошино лицо. Нет, пусть живет зайчик. Наивному прекрасному полу на радость.

Антон сказал, что я такая самодостаточная, эффективная и целеустремленная, что около меня он не ощущает себя мужчиной. Что ему надоело, что я командую, что наши отношения крутятся только вокруг меня. Что если он останется со мной, то у него разовьется комплекс неполноценности. Что он устал жить с женщиной, которая специализируется на быстрых конях и горящих избах. Что женщина должна быть женщиной. Слабой. А я, оказывается, воплощение охотницы на мамонта.

А я, между прочим, слабая. Вы думаете, что я не мечтаю о том, чтобы обо мне заботились?

Хотя… меня всегда умиляли все эти рецепты семейного счастья: «Если вы умнее его, ни в коем случае не показывайте ему это».

…И как жалко потраченных на него пяти лет! Во рту осталось горькое послевкусие несбывшихся надежд. И ожиданий.

Если мужчина говорит, что он вас недостоин, то так оно и есть. К сожалению, некоторые девушки (не будем стоя перед зеркалом показывать пальцем) понимают эту истину слишком поздно.

Помните анекдот, в котором на улице случайно встречаются одноклассники и на вопрос «как дела?» один из них отвечает, что жизнь как зебра, в черно-белую полоску, и сейчас у него черная полоса. А потом они снова встречаются через некоторое время. И он на вопрос «как дела?» отвечает: «Помнишь, я тебе сказал что у меня была черная полоса? На самом деле она была белой, а черная – это сейчас». Вот так и в моей жизни. Сначала от меня отказывается мой любимый мужчина, а потом от меня отказывается моя работа. Тоже, в принципе, любимая. В отношения с которой я инвестировала способностей, времени и сил не меньше, чем в отношения с Антоном. Ну а если уж быть точной – то намного больше. Я, конечно, в курсе, что в стране кризис. И что у нас на работе идут сокращения. Но то, что сокращение коснется меня, я не могла себе представить и в самом страшном сне. Хотя, если посмотреть на это через призму любой экономической теории, то все логично. В условиях кризиса микроэкономическая единица – предприятие – для поддержания своей ликвидности обычно начинает оздоровительные процедуры с сокращения своих непроизводственных расходов, то есть расходов в областях, не участвующих напрямую в создании добавленной стоимости, в получении дохода. Типичный пример таких расходов – маркетинг. Наш генеральный нудно вещал о проявлении воздействия негативных тенденций мирового кризиса, об ухудшении финансово-экономического положения на предприятии, про оптимизацию структуры затрат и антикризисные управленческие воздействия на бизнес-процессы предприятия. Наш генеральный обладает классическим «производственным» менталитетом, поэтому доказывать ему, что гораздо большую экономию можно было бы получить, начав с оптимизации оборотного капитала, закупок и транспортных расходов, – напрасная трата нервных клеток и ораторского искусства. Потенциал маркетинговых инструментов в условиях кризиса для него такая же абстрактная тема, как и полеты на Марс. Он все давно решил. Сокращение отдельно взятой меня и некоторых других «счастливчиков» он решил провести не просто, а с подвывертом. Предлагается написать «по собственному желанию», а потом заявление о приеме на работу во что-то не то дочернее, не то входящее в концерн. За гораздо меньшую зарплату и большее количество рабочих часов. Пересмотр коммуникационных бюджетов и рациональное использование средств в переводе с генерального на русский язык означают, что объем заданий, ранее распределенный на трех человек, теперь будет переложен на мои хрупкие плечи. Мне, конечно, не привыкать работать от забора и до обеда…