Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Покинув господскую башню, герцоги Мэрит и Лагмер сошли с лестницы и, украдкой поглядывая на хозяйственные постройки, двинулись через двор, окутанный сумерками.
Мэриту не терпелось пройтись по своим будущим владениям, посмотреть, где находится колодец и конюшня, проверить складские помещения, побывать в оружейной. Но он сдерживал себя: рядом шёл соперник, который так же, как он сам, верит в свою победу.
Стражник открыл калитку сбоку от ворот, такую низкую, что выйти можно только согнувшись. Мэрит и Лагмер замешкались. Со стороны казалось, что герцоги не могут решить, кто из них важнее и кто кому обязан уступить дорогу. Они медлили по другой причине. К Королевской крепости они приехали порознь. Ворота были закрыты, широкий мост поднят. К калитке вёл мостик, узкий, шаткий, прогибающийся под ногами и норовящий скинуть в глубокий ров с рядами из заострённых кольев. Оставив возле рва своих воинов и оружие, герцоги прошли по мостику тоже порознь, ничего не опасаясь. Теперь кто-то должен идти впереди…
— Проклятье! — выругался Лой Лагмер. — Забыл перчатки.
И в сопровождении стражника направился обратно.
Холаф Мэрит миновал калитку и посмеиваясь двинулся по мостику. Как же, забыл он перчатки. Такие, как Лагмер, никогда своего не забывают. Ещё и чужое прихватят, если плохо лежит. Наверняка затолкал перчатки за ремень или рассовал по карманам, а теперь нашёл причину, чтобы смыться. Похоже, рыцарской чести у него совсем не осталось, раз решил, что прославленный рыцарь из великого дома Мэритов нападёт со спины, как трусливая собака.
Перед рвом, на гребне земляной насыпи, отдельно друг от друга стояли два конных отряда. Цвет вымпелов на длинных флагштоках, как и цвет туник, надетых поверх лёгких доспехов, указывал на принадлежность всадников к определённому великому дому. В зелёном — вассалы герцога Мэрита, в оранжевом — подданные герцога Лагмера. Те и другие сжимали рукояти вложенных в ножны мечей, не выказывая враждебности ни взглядами, ни жестами. Они берегли злость и силы для решающего боя.
Подойдя к своим людям, Холаф Мэрит забросил за плечи долгополый плащ, взял протянутый эсквайром ремень с ножнами. Затягивая на боку узел, оглянулся. На башне, воздвигнутой над воротами, развевался королевский штандарт: тёмно-синий, расшитый золотыми желудями. Совсем скоро ветер будет полоскать зелёное полотнище с двуглавым волком.
— Как королева? — спросил Сантар, двоюродный брат Холафа.
— Королева Эльва скончалась.
Скроив скорбную мину, Сантар воскликнул:
— Ужасная новость! — Свесился с седла и расплылся в улыбке. — Наконец-то! Я уж думал, что старуха никогда не умрёт.
— Потише, брат.
Сантар понизил голос:
— Мне не терпится обнажить меч. Разреши мне сделать это прямо сейчас.
— Нет.
— Почему — нет? — Сантар покосился на отряд Лагмера. — Этих ублюдков расплодилось слишком много. Давно пора проредить их ряды.
— Успеется! — отрезал Холаф.
Эсквайр подвёл к нему пегую лошадь. Она радостно всхрапнула и послушно встала к хозяину боком. Холаф жестом отпустил оруженосца и, проверяя подпругу, проговорил чуть слышно:
— Королева Эльва оставила завещание. Нам зачитают его, когда приедет герцог Хилд.
Сантар вздёрнул брови:
— И что? Если старуха указала в бумажке чужое имя, ты не станешь оспаривать своё право на корону? Старые люди вечно путают имена. А вдруг она писала завещание не в своём уме? Твои враги подкупили её фаворита, и он довёл её мозг до кипения. Об этом ты не думал? И этот Хилд. Кто он такой? Кто его видел? Ты уверен, что приедет именно он?
— Не уверен, — вымолвил Холаф. Ему нравилось подзуживать брата, нравилась его молодая горячность, от которой становилось жарко под холодным осенним небом.
— Ну вот! — вскричал Сантар. — А вдруг это самозванец?
— Хранитель грамот как-нибудь разберётся.
— К чёрту Хранителя грамот!
— Знатное Собрание требует от нас с Лагмером покорности.
— К чёрту Знатное Собрание! — прошипел Сантар и наклонился ещё ниже. Пшеничные волосы упали ему на лоб и закрыли лицо. — Пусть покоряется Лагмер. Он вечно маскирует свою трусость притворным законопослушанием. У него кишка тонка идти против правил. Но ты не Лагмер!
Придерживая хлопающий на ветру плащ, Холаф вставил ногу в стремя и, ощутив, как внутри всё перевернулось, посмотрел на крепость:
— Какой же я дурак…
Дёрнув за конец ремня, развязал узел. Бросил ножны с мечом эсквайру и побежал по визгливому мостику к калитке, на ходу выкрикивая:
— Сантар! Отвечаешь за порядок!
Стражник впустил Холафа в крепость, проводил его до каменного строения, где обитали работники замка, и подсказал, как найти каморку душеприказчика королевы. Холаф сунул стражнику в ладонь серебряную монету. Отыскав нужную комнату, тихо открыл дверь и переступил порог. Внутри царил беспорядок. Из шкафа выдвинуты ящики. На полу разбросаны бумаги и одежда. На кровати — вспоротый матрас. Возле железной корзины с горящими углями в луже крови лежал душеприказчик. Герцог Лагмер сидел за столом и при свете масляной лампы с озадаченным видом разглядывал документ.
— Вы очень неосторожны, мой дорогой друг, — укоризненно произнёс Холаф Мэрит и сел на табурет с другой стороны стола.
Продолжая изучать текст, Лагмер пожал плечами:
— Я лишь оттолкнул его. Кто же знал, что с виду он крепкий, а изнутри трухлявый.
Холаф зыркнул на мертвеца. Какой же он трухлявый? Надо обладать чугунной головой, чтобы от удара о край жаровни не вытекли мозги. И угораздило бедолагу вернуться к себе в комнату. Видимо, члены Знатного Собрания не хотели, чтобы посторонний человек слушал, как они грызутся с Хранителем казны из-за расходов на похороны королевы.
— Вы не разорвали документ, — заметил Холаф. — Должно быть, там написано ваше имя.
Задрав подбородок, Лагмер пригладил курчавую бороду:
— Не моё. — И толкнул по столу лист к Холафу.
Три строчки, шесть слов: «Белая кость. Пурпурная кровь. Золотые крылья». И размашистая подпись королевы Эльвы.
— Это что? Завещание?
— Оно самое. — Лагмер разжал кулак и
