– Пора домой, Софи. Спасибо тебе за чудесную прогулку. – Лотти быстро огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет никого, кто мог бы услышать, как она разговаривает с собакой, словно та все понимает. – Ты подняла мне настроение. – Она подхватила Софи на руки и чмокнула ее в черное атласное ушко. Потом вдруг смутилась и поставила таксу на землю. Софи такая гордая. Может, она не любит, когда ее тискают и целуют? Вид у Софи был слегка потрясенный, и Лотти встревожилась по-настоящему. Она очень надеялась, что Софи на нее не обиделась. Но такса легонько оскалилась, приподняв верхнюю губу – это было похоже на странную, застенчивую улыбку, – затем тряхнула ушами и побежала вперед, не дожидаясь, когда Лотти ее догонит.

Дядя Джек совершенно не беспокоился, что они так долго гуляли. Кажется, он вообще не заметил, что их не было два часа. Когда Лотти вошла в магазин, дядя сидел за прилавком в компании Горация, старого попугая жако, который целыми днями, нахохлившись, восседал на насесте в витрине и наблюдал за прохожими. Больше всего Горацию нравилось, когда его принимали за чучело. Тогда он расправлял крылья, вытягивал шею и выкрикивал через стекло замысловатые оскорбления. Но ближе к вечеру он слезал со своего насеста, важно расхаживал по магазину, забирался на самые верхние полки, цепляясь когтями и мощным изогнутым клювом за прутья клеток, и заглядывал в каждую клетку и каждый аквариум. Он забавлялся, пугая мышей, которые чуть ли не падали замертво, когда он неожиданно возникал рядом с их клеткой и выкрикивал всякие обидные слова или громко рычал, подражая диким хищным зверям. Это было его любимое развлечение.

Но сейчас он сидел рядом с дядей Джеком и задумчиво похрустывал ручкой, которую держал в клюве. Дядя Джек тоже грыз кончик ручки, сосредоточенно глядя в газету, разложенную перед ним на прилавке.

– Но если четыре по вертикали «Парацельс», тогда «волшебство» не подходит, – раздраженно проговорил он.

– Учи орфографию, – отозвался чей-то сварливый голос. – «ВолшЕбство», а не «волшИбство», идиота кусок.

Лотти огляделась в поисках Дэнни, но его нигде не было. В магазине не было никого, кроме дяди Джека и… попугая Горация, который так на нее посмотрел, словно считал куском идиота и ее тоже.

– Дядя Джек…

– Да? – Дядя Джек быстро сложил газету, пряча кроссворд, и притворился, что с интересом читает раздел деловых новостей. Он взглянул на Лотти поверх газетной страницы и заморгал с нарочито невинным видом.

– А что, Гораций… Гораций тебе помогает с кроссвордом?

Дядины брови поползли вверх. Он с изумлением взглянул на Горация:

– Гораций? Нет! Нет-нет-нет. – Дядя Джек улыбнулся Горацию, который уже перебрался обратно на свой насест и теперь угрюмо смотрел на них. – Я бы в жизни не обратился к Горацию за помощью с кроссвордом, – произнес дядя Джек очень серьезно и заговорщицки наклонился вперед. – И знаешь почему? – прошептал он.

Лотти покачала головой. У нее появилось предчувствие, что сейчас ей откроют какую-то страшную тайну.

– Потому что у него куриные мозги, хоть он и попугай! – Дядя Джек рассмеялся над собственной шуткой, и Лотти уныло вздохнула. Она уже поняла, что не получит прямого ответа на свой вопрос.

– Слушай, Лотти! – окликнул ее дядя Джек, когда она сердито направилась к лестнице. – Я чуть не забыл. Звонила твоя мама. Сказала, что у нее важные новости. Можешь ей перезвонить? Если хочешь, возьми мой мобильный. На столе в кабинете.

Лотти не на шутку встревожилась. Почему-то у нее было предчувствие, что мамины новости ее не обрадуют.

Набрав мамин парижский номер, она долго слушала длинные гудки, но в конце концов мама взяла трубку. Голос у мамы был бодрым и радостным – преувеличенно бодрым и радостным, как это бывает, когда человеку не так уж и весело, но он твердо решил, что ничто не испортит ему настроения.

– Лотти! Как у тебя дела, солнышко? Дядя Джек мне сказал, ты гуляешь с Софи. Это твоя подружка? Видишь, как хорошо! Ты уже завела новых друзей.

Лотти вздохнула. Она уже говорила маме, что Софи – собака, но все мамины мысли были заняты только работой, и она не особо вникала в то, что говорила ей Лотти.

– Да, – сказала она – и, в общем-то, не соврала. Ей и вправду казалось, что они с Софи подружились. Наверное, это печально, когда твой единственный друг – дядина такса. Но если судить по тем двум девчонкам в кафе, у Лотти был не такой уж богатый выбор.

– У меня тоже хорошие новости, Лотти! – В мамином голосе слышалось радостное волнение.

– Да? – насторожилась Лотти. В ее понимании хорошие новости могут быть только одни: мама вернется к ней прямо завтра. В сердце затеплилась искра надежды, согревая ее изнутри. Лотти забыла, как ей весело с Софи. Ей вдруг отчаянно захотелось домой, в свою школу, к своим подружкам… Она так соскучилась!

– Им очень нравится, как я работаю, и мне предложили продлить контракт, – сказала мама. – Замечательно, правда? Тебе, наверное, придется перейти в новую школу на весь сентябрь, но ведь это не страшно? У тебя уже есть там подружка. Эта Софи ходит в местную школу?

– Нет, – тускло проговорила Лотти и положила телефон на кровать. В трубке трещал мамин взволнованный голос, но Лотти уже не слушала. – Нет, она не ходит в школу.

Лотти медленно вышла из комнаты и пошла вниз по лестнице, стараясь не поскользнуться на скользких ступеньках, потому что горячие слезы навернулись на глаза и она даже не видела, куда ступает.

* * *

– С тобой точно все будет в порядке? – Дядя Джек с беспокойством взглянул на Лотти. – Мне самому очень не хочется оставлять тебя здесь одну, но мне обязательно нужно забрать эту посылку. Вопрос жизни и смерти! – Он на секунду задумался, хмуря брови. – Я могу попросить Дэнни побыть с тобой!

– Нет, не можешь. – Дэнни проскользнул мимо прилавка, по-змеиному стремительно и бесшумно, и направился к выходу. – Прошу прощения, но я иду к Бену. Ты мне разрешил.

Колокольчик над захлопнувшейся за ним дверью тихо звякнул.

– Дэнни! – Дядя Джек беспомощно всплеснул руками. Он смотрел то на дверь, то в глубь магазина, где еще две секунды назад стоял Дэнни, словно сам толком не понимал, как его сын ухитрился так быстро смыться.

– Со мной все будет в порядке, – устало проговорила Лотти. – Ты же запрешь дверь на замок. И вернешься уже через полчаса. Я, наверное, посижу в кухне и посмотрю телевизор. – Больше всего