Но Круглов, почти оглохший от постоянного гула разрывов, еще на что-то надеялся. Он медленно передвигался все дальше и дальше к правому краю траншеи. Благо выглядело это вполне естественно – бойцы падали один за другим, требовалось затыкать «дыры» в обороне. После небольшой передышки именно сюда участились прицельные попадания снарядов.

Незаметно Круглов переместился в угол траншеи, сделал вид, что контужен – опустился на землю, стащил каску, посидел, обхватив голову руками, не двигаясь, несколько минут, повторяя про себя множество раз: «Только не сейчас! Только не сейчас! Не сюда… Прости, спаси…»

Огонь притих, разрывы удалились влево, – привычный фон близкой канонады не так действовал на нервы.

Круглов поднял голову, огляделся. В двух метрах правее лежал с застывшим в страшной гримасе лицом мертвый боец, Мартынов. Круглов забыл его имя. Еще дальше – две засыпанные землей фигуры. Кто это? Отсюда не разобрать. У поворота траншеи шевелился, отряхивая песок, Никитин. Никитин Федя… Хороший мужик, из-под Сальска. Жаль, видимо, действительно контузило – Никитин подвывал, скреб руками край окопа. Автомат валялся внизу, как сломанный меч. Больше вокруг никого…

Круглов оглянулся и резким броском перекинул свое тело наверх. Отполз, замер на минуту. Передвинулся еще на несколько метров, спрятался за кустами, застыл на мгновение. Он опасался, что его вычислят Георг, командир батальона или немецкие снайперы, поэтому пролежал на этом месте довольно долго. Нет, он не побежит по склону у всех на виду, как глупый Варин! Надо выждать. Если не представится подходящий случай, можно даже досидеть до вечера. В сумерках уйти вниз по реке не составит труда.

Круглов посмотрел на длинную извилистую линию русла. Река Белица текла здесь неровно, изгибами, с трудом прокладывая себе путь через холмы. По обоим берегам – густые заросли ивы. Если пробираться там, то сверху будешь незаметен, почти неразличим с господствующих высот. Правда, ниже по течению, километрах в трех, есть мост. Он, естественно, охраняется. Сейчас там, наверное, идет интенсивное движение. Немцы эвакуируются из Монастырска, безостановочно гонят к западу, в сторону Минска, машины и бронетехнику. Но туда он не пойдет. А двинется к югу, выйдет на рокадную, проложенную вдоль линии фронта дорогу и постарается затеряться в немецких тылах. Другого варианта все равно не придумать…

Темно-вишневая «Тойота Королла» плавно притормозила на правой обочине шоссе у километровой отметки. Со стороны водителя открылась дверца, и из машины выбрался высокий сутулый человек лет сорока, одетый в черный свитер и джинсы. В руке он держал кожаный дипломат.

Метрах в двухстах от трассы, на краю проселочной дороги, стоял неприметный, потрепанный жизнью и российскими дорогами бежевый «Москвич-2140» с заляпанными грязью номерами. В автомобиле никого не было. Зеркало заднего вида со стороны водителя было прикрыто куском промасленной ветоши.

Человек с дипломатом в руке спустился с насыпи, быстрым шагом преодолел луговину с сухой прошлогодней травой, открыл дверцу «Москвича», сел за руль, дипломат положил на пассажирское сиденье. Потом закурил и стал ждать, нетерпеливо поглядывая на часы. Так прошло минут десять.

Внезапно задняя дверца тихо приоткрылась, и в салоне незаметно и ловко, без всяких лишних движений, оказался человек. Лицо его скрывал серый спецназовский колпак с прорезями для глаз. Одет он был в защитную ветровку и зеленые армейские брюки, заправленные в невысокие сапоги.

Мужчина за водительским сиденьем хотел повернуться к незнакомцу лицом, но тот коротко и резко бросил:

– Не оборачивайтесь! – Потом добавил, уже спокойным тоном: – И хочу заметить, что времени у меня мало. Базарьте по существу. Предупреждаю: если заказ меня не устроит, я немедленно прекращаю нашу беседу.

Голос у него был низкий и глухой. Создавалось обманчивое впечатление, что собеседник говорит сквозь металлическую трубу.

– Конечно, конечно. – Человек за водительским сиденьем в знак согласия даже поднял обе руки вверх, словно собирался сдаваться. – Я буду краток. Объект вашего заказа – Антон Артурович Каштяну, сорока восьми лет. Местный авторитет. Не в законе, но власть держит крепко. Можно сказать, что по сути – хозяин Монастырска и всего нашего района. Погоняло – Каштан. Очень осторожен. Под стволом имеет около тридцати «быков», разделенных на три бригады. В людных местах – ресторанах, барах, театрах – обычно не появляется. Ездит только на личной машине. Белый «Мерседес-500», номерной знак БК 34561. Насколько я знаю, машина бронирована… Что еще? Сопровождение – два джипа «Чероки», общее число охранников – шесть человек. В самом «мерсе» еще трое личных телохранителей. Начальник охраны – бывший сотрудник спецслужб, дело свое знает классно.

– Маршруты движения?

– Пределы города Каштан обычно не покидает. Надобности особой в этом нет. Разве что летом недели на три съездит отдохнуть за бугор. А так сидит круглый год в нашем убогом райцентре. Два раза в день проезжает от своего особняка на окраине до офиса и обратно. Адрес дома – улица Калинина, шесть. Район так называемой «Турбазы». Адрес офиса – улица Коммунистическая, десять. Офис занимает…

– Достаточно, – сказал киллер, закуривая. – В какое время клиент обычно уезжает из офиса?

– Часов в пять. Но это далеко не всегда. Иногда задерживается на работе до семи-восьми вечера, а порой срывается в середине дня.

– Кто охраняет особняк?

– Постовой мент в будке. Двое сменных охранников у входа. Днем больше никого.

– Кто с ним живет в особняке?

– Да никто. Раз в неделю приходит домработница. Еду привозят из ресторана.

– Другие адреса есть?

– Раньше разъезжал по своим любовницам, у него их в городе почти целый десяток. Но в последнее время, видимо, стал чего-то опасаться. Затихарился… – В голосе человека на водительском сиденье послышалась скрытая ярость. Но он сдержал себя, спокойно продолжил: – Поэтому теперь баб своих встречает только в особняке.

– Как часто?

– Обычно раз-два в неделю, но иногда даже раз в месяц.

– Около особняка есть ограда?

– Конечно.

– Высокая? Деревья, кусты?

– Металлическая решетка метра два в высоту, за ней – декоративная живая изгородь. Видимость со стороны улицы плохая. Еле-еле просматривается контур здания.

– Напротив особняка есть какие-нибудь строения?

– Есть. Там было несколько панельных трехэтажек, их сейчас сносят, но одно, кажется, еще осталось.

– Понятно, – коротко сказал киллер и замолчал. Затушил сигарету, пощелкал зажигалкой, зашелестел целлофаном, снова закурил. – Фотографии привезли?

– Конечно, – заказчик поднял с сиденья дипломат, открыл его и передал назад, не оглядываясь, бумажный пакет.