упрятали за решетку? — чуть дыша, воскликнула преподавательница.

— Но ведь не оставлять же все вот так!

— Да, конечно, пусть лежит там! — с иронией сказал кто-то еще.

— Его все равно рано или поздно найдут, Нинель Константиновна.

— Я пойду, позвоню, — робко сказала Милена.

— Я с тобой, — направилась за ней Мара, вытиравшая слезы платком. — Я отлично справилась со своей ролью, не так ли? — спросила она игриво у Милены, когда они уже приближались к секретарю. — Срочное дело! Костя покончил с жизнью! Я звоню в полицию и в скорую! — словно пулеметной очередью выпалила Мара и быстро стала нажимать кнопки на телефоне.

Запуганная Милена села рядом, посмотрела на секретаря и попыталась ей что-то объяснить взглядом, но Мара незаметно шевельнула пальцем, и тяжелая коробочка со скрепками упала под действием дара на ногу Милены, помешав ей разоблачить виновницу «убийственного торжества».

— Да!.. Я же уже сказала адрес!.. Да! — Мара положила трубку. — Они скоро приедут. Мы пошли, — она схватила Милену за руку и быстро выскочила из кабинета. — Я же тебя предупредила! Если ты скажешь хоть слово!.. Я тебя убью! Клянусь, я это сделаю! Как бы мне не было тебя жалко, но отвечать за свои действия я хочу еще меньше.

Буквально через пятнадцать минут приехала полиция и скорая. Все столпились внизу, где лежало тело.

— Такой молодой, а уже в окно, — хрипло проговорила какая-то старушка. — Ой! Что делается.… Совсем разум потеряли…

Нинель Константиновна со страхом смотрела на милиционеров, которые обсуждали, ходили туда-сюда, расспрашивали.

Маре было странно ощущать то, что она ощущала. Будто это была совсем не она. Точнее она, но абсолютно другая. Она так быстро освоилась со своей силой, да и вообще все ее состояние было состоянием совершенно другого человека, ей незнакомого…

Глава 4

Один из служителей закона расспрашивал свидетелей. Первой была Мара. Допрос проходил в соседнем кабинете от того, у которого находилось то злосчастное окно. Показания брал мужчина с русыми волосами, едва достающими до плеч, в светлой рубашке и светлых джинсах, начищенные ботинки с тупыми носами выглядывали из-под штанин. Он выглядел, как человек, который умеет слушать, с ним можно договориться, но в то же время зацепистый взгляд выдавал настоящую ищейку.

— Отвечай четко и ясно, хорошо? — попросил полицейский, которому Мара дала на первый взгляд 30 лет. — Скажу прямо: у меня есть все основания полагать, что ты виновна в смерти Константина.

Мара округлила глаза и посмотрела на допросчика.

— Это почему? Мне же только двадцать один год!

— Именно в этом возрасте, такие как вы, совершают преступления.

— Преступления совершают и в 13 лет.

— Вас не учили уважительному отношению к старшим?

— Извините. Просто не каждый день на моих глазах выбрасываются из окна. Я его не заставляла.

— Расскажите, как все было.

Полицейский сел напротив Мары, сложил руки на столе в замок и пристально посмотрел на нее.

— Мы разговаривали насчет нашей встречи в честь первого сентября.… Обсуждали, куда пойдем.… И тут он начал хватать меня за руки.

— Он просто так схватил тебя за руки?

— Да. Он был слегка не в себе. Он, в общем-то, часто так делает. Не только со мной.

— Продолжай.

— Костя начал говорить, что долбится как об стенку, а кирпичи все никак не рушатся. Это он говорил про любовь ко мне. Сказал, что… — не слишком натруженная слеза вырвалась на сцену. — Извините… Так вот он сказал, что это я виновата во всем и… и он прыгнул.

— Одна неувязка.

Мара подняла наивные красные глаза.

— Зачем ему надо было разбивать окно? Он мог с тем же успехом открыть его, а тогда уже шагнуть вниз.

— Откуда я знаю, что у него на уме! У него не все дома — это все знают… Боже мой! Это ужасно!

— Ладно, я не буду тебя больше мучить. Если что вспомнишь еще, то найдешь меня.

Полицейский достал платок из джинсов и протянул ей.

— Спасибо, — и попрощавшись, Мара вышла за дверь.

— Ну что? — спросила подбежавшая Нинель Константиновна.

— Ничего. Он спрашивал меня, как все произошло. Вот и все, — ответила она и подошла к Милене. — Иди, ты следующая. И только попробуй ляпнуть что-то не то. Больно он придирчивый попался.

— Я не скажу.

— Вот и прекрасно! Отлично! Быстро учишься.

Дана подошла к подруге и поинтересовалась, как все было.

— Допросил, — ответила рыжая, и они направились к окну, что было соседним с тем, у которого сидели Влада и Алекс.

— Нет, я про другое. Как все было? Как Костя упал?

— Так я же говорила. Он сам захотел сигануть в окно и, — подумала Мара над продолжением, но нашла только логическое завершение, — сиганул.

— Н-да уж, — вздохнула Дана. — Что-то ты бледная очень.

— Я всегда была такой. Полицейский, который сейчас всех допрашивает… он мне нравится… Видела его?

— Да. Только он меня еще не допрашивал. А какие вопросы задают?

— Ничего из ряду вон. Как, почему и когда.

— А что с Миленой?

Мара резко повернула голову к подруге:

— А что такое?

— Она какая-то нервная.

— Естественно! А ты что хотела? Человек на ее глазах покончил с жизнью и утонул в луже собственной крови, а ты спрашиваешь, что с ней.

— Но ты же спокойна.

— Не я одна, — многозначительно посмотрела на подругу Мара.

— Но я не видела.

— Какая разница: видеть причину или сразу результат?.. Забудь, — Мара махнула рукой, продолжая наблюдать за Владой и Алексом. — Что-то холодно. Заболела я что ли? Все время легкие судороги.

— Это от силы.

— Что?

— Ее допросили, — повторила Дана и показала на Милену.

Мара вопросительно посмотрела на запуганную сокурсницу.

— Я сказала правду, — ответила Милена, с опаской и мучением от беспомощности глядя на бестию.

— Какую правду?

— Костя рассказал о том, как любит тебя, и выбросился в окно.

Рыжеволосая довольно улыбнулась и пошла за Даной.

Вспышка! Мара остановилась и оперлась о стену. Подруга повернулась к ней.

— Ты чего?

Мара открыла глаза так, будто только вынырнула из воды.

— Не знаю. Стало как-то… очень странно и потемнело в глазах. Будто вспышка фотоаппарата.

— Может, тебе надо пойти домой? Тебя же знобит.

— Нет, все уже нормально.

Отнюдь не нормально. Маре снова стало холодно. Ее то бросало в жар, то становилось так зябко, что мерзли кончики пальцев до онемения.

«Это, наверное, реакция организма на телекинез», — подумала она и пошатываясь пошла за Даной.

Глава 5

— Я ей не верю, — сказал Саша — тот милиционер, который всех расспрашивал.

Он разговаривал сейчас с двумя своими коллегами и