не собираешься возвращаться на родину, всё равно уезжай из Орлиса. В содержанки ты не пойдёшь, больно гордая, а приличной работы тебе здесь не дадут. Анжи и вовсе со свету сживёт. Вот в других городах ты вполне можешь устроиться, где силы особой не требуется. Продавщицей в магазин, разносчицей в ресторан, на крайний случай прислугой.

С трудом подавила невольный протест. Служанка, конечно, лучше, чем рабыня, и не в моём положении быть разборчивой, только внутри всё переворачивалось от одной мысли. Да и смогу ли я прислуживать? Попробовать перебраться в Нейсс? Там женщине легче получить работу, да и до границы с королевством отсюда недалеко.

– Благодарю за совет, летта Герун.

Согар сердито фыркнула.

– Вот же чванство кирейское! Не будь ты такой, и в Орлисе бы прижилась. Ты же нос задираешь, словно Богиня! Арден тебе нехорош, все тебя недостойны. А сама-то? Только и есть, что красивое личико да глаза ведьмовские, мужиков с ума сводить. Ничего не умеешь, ни к чему не приспособлена. Как теперь жить будешь, дурочка, – без мужа, без дома, без денег? Надо же умудриться так упасть, чтобы ребёночка в утробе убить!

Негодование перевесило здравый смысл.

– Я не падала. Анжи ударила меня кулаком в бок.

– Ври давай, – поморщилась Согар. – Анжи и Ариса сказали, ты спешила, под ноги не смотрела и грохнулась с лестницы. Их двое, ты одна.

Она была права. Мне никто не поверит, даже если я пойду к управителям и заявлю о нападении. Ударь меня Анжи в живот ножом – тогда бы катизска не отвертелась. В Гидаре строгие законы, за попытку причинить вред беременной сажают в тюрьму. С другой стороны, кто помешает Анжи заявить, что я сама пыталась избавиться от ребёнка? Ариса поддакнет, и накажут уже меня.

– Летта Герун, ещё раз благодарю вас.

Для воспитанных людей это означало: «Всего доброго, ваш визит подошёл к концу». Согар лишь хмыкнула.

– Ты погоди меня выпроваживать. Слушай, Мей, что я тебе скажу. Летт Гирел – представитель от Совета управителей Гидара, он с проверкой объезжает приграничье. Этот целитель, что спас тебе жизнь, вроде как с ним. Ох и тип! Языкатый, словно бесова тёща! Лекаря, у которого ты кровью истекала, обложил так, что наши мужики присвистнули! А потом тебя на руках до самого дома нёс, хотя самого соплёй зашибить можно… Ладно, не о том речь. Похоже, летта Гирела ты необычной красотой зацепила, раз до сих пор в мягкой постели нежишься. Так и не разочаровывай его, пусти в ход своё колдовство, хе-хе. Глядишь, Гирел тебя с собой в Рексор заберёт, ничего и придумывать не придётся.

Я содрогнулась. Мне прямым образом намекали, что лучшее будущее для меня – стать любовницей влиятельного столичного летта. Отрешённый, за что?! Не было сил ни плакать, ни спорить, я просто откинулась на подушку и прикрыла веки.

– Летта Герун, кажется, вы утомили больную, – раздался сухой негромкий голос. – Я вас провожу.

Человек с книгой, судя по всему, – тот самый целитель, которому я обязана жизнью.

– Не слепая и не убогая, дорогу найду, – отрезала Согар. – Отдыхай, Мей.

Едва её тяжёлые шаги стихли, я перестала притворяться. Целитель стоял со сложенными на груди руками и беззастенчиво меня разглядывал. Слишком юный, и выглядел бы ещё моложе, если бы не суровое, надменное выражение лица. В тёмных глазах отчётливо читалось презрение, тонкие губы досадливо кривились. Так смотрят на раздавленную крысу, прежде чем выбросить.

– Добрый день, летта, – спокойный холодный тон противоречил взгляду. – Мне нужно вас осмотреть.

Представляться он не собирался. Закатал рукава белоснежной шёлковой рубашки, размял длинные изящные пальцы. От гидарца в нём были лишь волосы – густые, светло-пепельные, стянутые в небрежный хвост. Остальное – хрупкое сложение, смуглая кожа, острые скулы, резкие черты – выдавало кровь Нейсса. К полукровкам, как ни странно, Гидар относился благосклонно, ни в чём не ограничивая в правах. К тому же целителей слишком ценили, считая отмеченных этим редким даром избранниками Богини.

– Добрый день, летт. Это… обязательно?

Сознавать, что он будет касаться моего тела в интимных местах, было невыносимо. Кто угодно, только не он, не с этой брезгливой гримасой.

– Я тратил на вас время не для того, чтобы вы умерли от осложнений. – Он стянул одеяло и задрал сорочку.

Его руки лишь выглядели хилыми, сила, с которой он раздвинул мои бёдра, поразила меня. Я сжалась, ожидая боли. Но прикосновения пальцев оказались лёгкими, почти ласковыми. На осмотр он потратил менее пяти минут.

– Сегодня вам придётся лежать. Не пейте много – часто вставать по нужде нежелательно. Есть исключительно жидкое… Впрочем, я сам дам указания.

Целитель развернулся и пошёл к двери. Я поспешно одёрнула сорочку и окликнула его:

– Летт!

Он повернул голову – медленно, словно нехотя.

– Позвольте поблагодарить вас за то, что…

– Свою благодарность можете высказать Ирвину – я выполнял его просьбу, – грубо перебил меня целитель. – Мне вы ничего не должны.

Нарочито громкий хлопок двери отозвался горечью. До этого дня я была уверена, что все целители – особенные, милосердные, великодушные люди. Ведь Богиня избрала их, чтобы облегчать человеческие страдания.

Кажется, я ошибалась.

***

Как бы целитель ко мне ни относился, распорядиться о еде он не забыл. Минут через десять служанка в жёстком накрахмаленном фартуке принесла поднос с едой – жидкий суп-пюре и кувшин с морсом. При этом она смотрела на меня с такой ненавистью, что я всерьёз забеспокоилась – не плюнула ли она мне в тарелку.

– Летт Тэйт приказал проследить, чтобы вы поели, – ледяным тоном произнесла служанка.

Тэйт. Гирел тоже упоминал это имя – странное и для гидарца, и для нейссца. Значит, так зовут целителя. Служанка поставила поднос на стул рядом с кроватью, отошла к окну, скрестила руки и впилась взглядом похлеще портновской булавки. Неприятно, но не более того.

– Спасибо, летта.

Только сейчас я поняла, насколько голодна. С удовольствием проглотила бы две таких порции и не отказалась бы от ломтя хлеба, но попросить добавки постеснялась. Служанка забрала пустую тарелку, оставила кувшин и стакан и удалилась с видом оскорблённой добродетели. Тяжёлый, полный до краёв кувшин мне поднять не удалось – мелкая, однако жестокая месть. Очень хотелось пить, и смотреть на морс, до которого я не в состоянии дотянуться, было невыносимым.

Раздался негромкий стук в дверь, и в комнату вошёл Гирел. Невольно я залюбовалась идеальной фигурой. Все ранее виденные мною гидарцы были как на подбор: мощные, рослые, плотные, с впечатляющей мускулатурой. Возможно, это объяснялось тем, что Орлис располагался в приграничье,