вовсю махал руками и ногами, напевая слова, явно только что придуманной им песни:

— Я ангел рождества-а-а-а ла-ла-ла, ангел нового года-а-а-а…

Вдруг на деревьях и фонарных столбах вспыхнули голубые огни гирлянд, которыми была украшена к новому году территория школы, и Матвей усмехнулся тому, что в этом свете Виктор действительно был похож на ангела, и лишь красная шапка, которую Матвей дал взамен на его белую, выбивалась из этого образа.

— Когда ты сказал, что есть вещи пострашнее твоей выдуманной Ларисы Петровны… Что ты имел в виду?

— Я не могу… Не могу сказать тебе, Виктор.

— Не переживай, я знаю волшебное слово.

- “Пожалуйста” тут не поможет, — хмыкнув, Матвей упал на снег рядом с Виктором и тоже начал “делать ангела”, думая при этом о том, почему он не хочет рассказать обо всём, что происходит по ночам в его доме?

— А причём тут пожалуйста? — Виктор приподнялся на локтях и непонимающе посмотрел на Матвея.

— Как при чём? Ты сам сказал про волшебное слово!

— Сказал, только это нифига не твоё пожалуйста.

— Нет?

— Нет.

Ещё немного Матвей и Виктор молчали, продолжая лежать на снегу, подставляя лица огромным снежным хлопьям, которые, касаясь их горячих щёк, тут же таяли, и можно было подумать, будто оба мальчика плачут. Матвей ощущал, как холод начинает пробираться к нему через многочисленные слои одежды. И уже собирался подняться, как вдруг Виктор заговорил очень серьёзным голосом:

— Я не буду смеяться.

Виктор больше ничего не произнёс, но Матвей и так понял всё без слов. Это оно и было. То самое волшебное слово. И Матвей заговорил. Рассказал своему другу и о чудовище, и о страхах, обо всём, о чём так долго не решался даже лишний раз думать. Матвей говорил и говорил, и ни одно из чудовищ не появилось, чтобы схватить его.

Гирлянды, которые казались россыпью звёзд, загорелись жёлтым и красным светом, холод куда-то постепенно исчез, а на смену ему прямиком из сердца разлилось волшебное тепло. И оно стало ещё жарче, когда Виктор произнёс другие слова.

— Я тебе верю, Матвей. Я тебе верю.

И, глядя на мерцающие огни, на первые появившиеся на небе звёзды, Матвей подумал, что и эти слова тоже можно было назвать волшебными.

Часть Третья

Н о в о г о д н е е Ч у д о

Было уже далеко заполночь, когда Матвей наконец последовал просьбе родителей идти готовиться ко сну. Проведя весь день с Виктором он чувствовал себя лучше не бывало!

Придя домой, Матвей помог маме накрыть на стол, нарядил ёлку вместе с отцом и дядей, который приезжал к ним на все праздники. Матвей смеялся вместе с ними над не понятными шутками ведущего в телевизоре. И всё было хорошо, пока Матвей не надел пижаму и не залез под одеяло. Свет гасить не хотелось.

Матвей снова начал испытывать страх. А чудовище снова стало казаться ему непобедимым и вполне настоящим. Матвей пытался думать о хорошем: об играх с Виктором, о смешном коте Альберта Вениаминовича, о мерцающих огоньках, о том, что наступил Новый Год, внизу под ёлкой у него ещё много неоткрытых подарков!

Вот только ничего из этого не помогало справиться со страхом и жутким осознанием, что сегодня он поплатится о том, что всё рассказал Виктору! Матвей тут же и в самых ярких красках представил, как именно чудовище заставит его сегодня пожалеть о содеянном. Ведь он не должен был никому рассказывать!

Матвей помнил потусторонний горячий шёпот и правила, которые чудовище шептало из разных углов его комнаты. Самое главное Матвей помнил очень хорошо: нельзя никому рассказывать о его появлении. Скажешь только слово — чудовище мигом возникнет за твоей спиной, и вот тогда пощады не жди!

Матвей зажмурился, а когда открыл глаза, взгляд его упал на белую шапку Виктора, которую он зачем-то положил на стол, вместо того, чтобы оставить на вешалке в прихожей. Матвей вспомнил, как Виктор по дороге домой рассказал ему свою историю. Он тоже встречался с чудовищами. Но, по его словам, они исчезли, как только он рассказал о них своему крёстному. Виктор был смелым. Матвей тоже хотел бы стать таким.

Поэтому, медленно выдохнув, Матвей потянулся к светильнику в виде рождественской звезды и уже собирался погасить свет, как вдруг жуткий скрежет наполнил комнату, заставив Матвея подскочить от страха и упасть с кровати на пол. Но когда он высунул голову в поисках источника звука, то увидел в окне улыбающееся лицо Виктора!

— Ты чего тут делаешь?? — открывая окно, шепотом воскликнул Матвей, с восхищением глядя на Виктора. Ведь его комната располагалась на втором этаже!

— Что ты тут делаешь… Что ты тут делаешь… — нарочито недовольно проворчал Виктор, передавая Матвею свой большой рюкзак, — Если ты меня сейчас же не впустишь, то наверное — буду соревноваться с твоим снеговиком за право быть во дворе главным!

Отойдя в сторону и дав своему другу забраться в комнату, Матвей почувствовал, как в рюкзаке что-то зашевелилось, после чего последовало недовольное “Мяу!”.

— Снежок? Ты принёс Снежка?

— А куда его было девать! Не оставлять же в школе! Вот я и уговорил Ала забрать его к нам домой!

— А дальше что?..

— А что дальше? — непонимающе ответил Виктор, вынимая Снежка из рюкзака.

— Ну, если ты не заметил, это не ваш с… Алом дом! — взяв кота на руки, Матвей не знал, что он чувствует больше: радость от того, что его друг здесь, или страх, что родители могут подняться в его комнату и устроить скандал или повести себя ещё как-нибудь “по-родительски” грубо с его другом.

— Он и не твой… — нравоучительно произнес Виктор, доставая из рюкзака хлопушки, небольшие петарды, шишки и рогатку, и выкладывая это всё на кровать Матвея. — Пока ты не покажешь своему чудовищу, кто тут главный!

— Нельзя убить чудовище петардами или шишками!

— Не-а! Только до тех пор, пока ты в это не веришь!

— А ты что ли веришь?

Виктор закатил глаза, словно говоря: не верил бы он, его бы здесь не было! И снова Матвей не знал, что и думать. Виктор казался уже таким взрослым, Виктор был старшеклассником! Но сражаться с монстрами пришёл с хлопушками и ёлочными шишками!

— Ну… В любом случае, если не поможет,