- выкрикнул Николай – бывший самодержец – во двор дома, где была семья и единственные… нет, не верноподданные, а истинные друзья. Сегодня спать нам не разрешали, вот в полночь и дышали свежим воздухом.

«Вот как так не понять?» - кричал я сам себе, но слов не слышал. – «Нас всех ведут в подвал, сейчас расстреляют!»

Усталые, апатичные ко всему происходящему, люди, еще только пару лет назад бывшие вершителями судеб в самой большой в мире стране, понуро шли вниз по лестнице. Подростка Алексея поддерживал доктор Боткин, чтобы бывший цесаревич не споткнулся – последнее кровотечение остановили только чудом, как будто Распутин на том свете помолился за отрока.

«Нет, не верь! Стулья стоят не для фотографий, они лишь бутафория» - кричал я сам себе, когда у меня, моего второго «Я» немного отлегло от сердца при виде мебели при ярком освещении в подвале. Можно было действительно подумать, что это фотоателье, ну не во дворе же фотографироваться, да еще и ночью.

- Алеша, присядь ты, Аликс и ты, я постою! – сказал я и стал между сыном и женой.

В небольшое помещение, сразу после того, как бывшая царская семья с друзьями собралась фотографироваться, вошли десять человек, а дверь, ведущая наверх, закрылась.

- Постановлением Президиума Уральского областного Совета…- начал зачитывать текст по бумажке комендант Юрковский, который буквально с неделю назад сменил старого начальника «тюрьмы»…- В виду бунта чехословаков…

Я слушал и еще где-то надеялся, что это не конец, пусть не я, но эти молодые девушки, еще не целованные, не познавшие любви, мои дочери, Алеша, больной, но любимый, эти верные спутники, единственные из сонма некогда клявшихся в верности людей, идущие с монархом до конца. Но и я же понимал, что это все…

- Суки, тут же дети! – прокричал я истошно, когда два моих «я» слились воедино.

Вокруг все опешили, такой лексики от императора, путь и бывшего, никто не ожидал. Я встал и, раскинув руки, стал приближаться к расстрельной команде. Метр, еще один, осталось всего четыре метра до палачей, потом навяжу борьбу, прикроюсь комендантом, без сопротивления не сдамся…

Выстрел!

- Дети, Аликс, Отечество! Простите! – сказал я и… умер, не успев осознать и увидеть смерти своих близких.

*……….. * ……….*

4 сентября 2023 г.

- Есть пульс! – услышал я на затворках сознания.

Значит это выверты мозга и сейчас врачи борются за мою жизнь, может что-то из этого и получится. Очень много бумажек с мертвыми президентами стоила эта авантюра, должно получиться. Но…

*……….. * ……….*

Санкт-Петербург

14 часов 23 минуты

1 марта 1881 г.

Облучок кареты и папироса в дрожащих руках. Не решаясь закурить, крошу табак на подтаявший снег.

- За что? Я же дал народу больше, чем кто-либо из Романовых. Я освободил людей, дал состязательный суд присяжных, что даже убийц отпускают. Земства, отмена рекрутского набора, освободил болгар. За что? – сокрушался я практически в гордом одиночестве, сидя на облучке кареты, пока казаки оказывали помощь раненным и распрягали лошадей.

Другое мое «Я» уже не пыталось подсказать императору Александру II, что такое замешательство после взрыва первой бомбы приведет его к смерти. Где-то рядом стоит бомбист Гриневицкий и решается на свое действие, понимая, что может и сам погибнуть, даже, скорее всего.

Как можно так работать? Охраняемое лицо не увезено в безопасное место, не взят под усиленную охрану периметр, не оцеплено место преступления, не уроненные «мордой в пол» все зеваки. Да хотя бы своими телами прикрывали императора, но нет.

- Вот он! Не дай бросить! – выкрикнул я, мои сознание сплелись на слове «бросить» и стоящий в метрах трех с боку казак посмотрел с сочувствием на императора, он то знает, что бросать курить не так то и легко, а ему скоро в станицу возвращаться и придется отвыкать от курева.

Бомба уже летела, и ничего сделать было невозможно. Да, я попытался привстать, попробовал даже нырнуть под карету, но взрыв был столь мощным, но шансов не осталось.

«Я хотел сделать людям жизнь лучше! Я даже хотел дать им Конституци!» - прозвучали в голове последние мои мысли в теле и в сознании императора Александра II, прозванного «Освободителем».

*……….. * ……….*

4 сентября 2023 г.

- Пульс есть, но наблюдается резкое отмирание клеток, прежде всего, головного мозга. Процесс вряд ли обратим! – кричал доктор.

- Он должен жить! Или умрем мы и все наши родные и близкие! Ты слышишь? – отвечал другой человек, представившись… без разницы, как он себя сейчас называл, это был Виктор Семенович Шамес, тот самый распорядитель, который и организовывал мое «выздоровление».

Сознание же вновь поплыло, и я оказался в теле… императора Павла – «русского Гамлета».

*……….. * ……….*

Полночь 12 марта 1801 г.

Штора! Она плотная, в неярком освещении десятка свечей точно не виден силуэт. Может, уйдут, не станут искать?

Не уйдут! И это Я, тот, который еще окончательно не слился с сознанием «бедного» Павла, точно знаю. Сейчас табакеркой в висок и все…

«Где мои верноподданные? Почему не приходят на помощь своему императору? Ну, может я немного и перегнул своими законами, получил капитан Кирпичников тысячу палок за свой язык без костей, но то для порядку. Это вынужденная мера, чтобы побороть сибаритство гвардии, они же только и делают, что пьют и за дамами волочатся, шпицрутенами учить нужно гвардию.

И не хочу я дружить с Англией, так как она наживается на России, а с Францией можно возвеличить свою империю. Армию сократил и улучшил, столицу к порядку привел. В чем вина моя? При дворе матери было в разы больше сумасбродства и никчёмности последнего фаворита. Да у меня то и любовница Аннушка появилась, когда врачи запретили жене рожать… Чем я плох?