брони. Поэтому ты сейчас же одеваешь все мои вещи, берешь мой меч, летишь, и уничтожаешь этот проклятый булыжник. Сперва выпускаешь последний Таран, это отвлечет их внимание, потом расчищаешь возле кристалла место оставшимися бомбами, а затем пикируешь, и бьешь сам камень! Я доступно излагаю? Там кроме Мидаса у тебя серьезных противников не будет! А Мидас и Зарул уже скоро будут тут. Кроме них наш кристалл ломать некому!

— Но это же... Клинок самого Петуха?! Ты не можешь вот так мне его дать!!!

— Кристалл окружает невидимая стена. Чем еще ты собираешься ее пробивать?! Если мы проиграем, это все и так достанется Зарулу и Мидасу! Я ваш официальный наемник! Я в доле! Берешь и делаешь! Я сказал! — Ледяным взглядом впился в Кима и добавил. — Я надеюсь, у тебя нет мыслей, в случае победы, присвоить все, что я тебе сейчас отдал? Потому что, в этом случае я тебя... уничтожу. По-настоящему.

Ким нервно сглотнул, и дрожа попятился:

— Руч... Я никогда... Ты, что... Никогда... Мне не нужны такие враги, как ты...

— Молодец. И вот ещё, что... После нашей победы, во-первых, лидером Орды, должен стать ты. Сайра хороший администратор, но лидер, именно лидер, она... Не самый успешный. Пусть и дальше занимается экономикой и развитием. И второе... Замок, который мы отберем у Бродяг, ты передашь мне, сразу, как только я зарегистрирую собственный клан. Оба эти требования обсуждению не подлежат. Ясно? Поклянись!

— Ясно. — Сухо кивнул Ким. — Обещаю. Клянусь, при всех невидимых наблюдателях!

— Тогда вали, и делай свою работу! А что касается тебя... — Асзар перевел взгляд на девушку. — Будь любезна успокоиться, и одолжить мне свой кнут. Не с голыми же руками, на Мидаса идти? И это... Пока время есть, найди мне какую-нибудь одежду.

***

Асзар непрерывно охаживал хлыстом по рукам и лицу Мидаса, чем мешал тому творить магию.

Чуть поодаль, бешеным хорьком, с двумя испускающими зелёный свет кинжалами, носилась, отвлекающая на себя внимание Зарула Сайра.

Мидас и Зарул. Лидер и первый заместитель Бродяг Аорона. В первую очередь нужно было сдерживать этих двоих. Прочая малочисленная массовка, при всем желании кристалл разбить не сможет. Ибо «не по правилам».

Зарул был опытным бойцом. Сайра явно тоже. Потому как дрались они на равных.

А потом в воздухе неожиданно снова раздался удар гонга, и Мидас с Зарулом оказались совершенно голыми.

Сайра обессиленно упала на колени и впилась в Асзара взглядом, буквально умоляя того подтвердить, что все закончилось и это победа.

Следом в воздухе возник телепортировавшийся обратно Ким, который сходу и с полным почтения поклоном протянул Асзару Сумеречный клинок.

Какое-то время в воздухе висела тишина, а потом Сайра тихо произнесла в пустоту:

— Через минуту зрители «проявятся». Интересно, много людей за всем этим наблюдало?

Глава 17

Зрителей было не просто «много». Их, как сказал бы Бабыр, было — неприлично много. Сотни и сотни. Если не тысячи. И эта огромная толпа обступала замок Орды со всех сторон.

Обступала, и шумела так, что просто уши закладывало.

Каждый игрок, то и дело, норовил высказать свое особо ценное мнение.

Одни обвиняли Ордынцев в нарушении всевозможных неписанных правил ведения Коронной войны, и твердили, что, мол, победа не может быть засчитана.

Другие наоборот заявляли, что есть только «официальные правила», и с этой точки зрения, победа у Орды заслуженная, а «неписаные законы» на то и «неписаные», что на них, в случае острой необходимости, можно открыто класть болт.

Третьи занимали некую промежуточную позицию. Победу Орды признавали, но требовали написать коллективное обращение к разработчикам, с требованием внести изменения в официальные правила Коронной войны, а то скармливать врагов неуязвимым горгульям, да ещё и ломать тем, таким образом, броню, это как-то не очень красиво. Хотя и эффективно, конечно. Да и... Передача Сумеречного клинка союзнику. Оно, конечно, оружие передавать не запрещено, но... это же мать его Сумеречный клинок! Это же самое сильное и редкое оружие в игре!

Асзар, Ким и Сайра пропускали все мимо ушей.

А потом толпа, как по команде, резко смолкла, и чей-то одинокий бас гулко прокричал:

— Глава Империума просит победителей Коронной войны выйти за пределы их замка!

Троица переглянулся, но подчинилась.

Снаружи, прямо за воротами, их встретил огромный огороженный рыцарями Черной когорты участок, посреди которого стоял вычурный золотой трон, с восседавшим на нем Люцием.

Глава Империума какое-то время буравил троицу взглядом, а потом несколько раз лениво хлопнул в ладоши.

Многочисленная толпа немедленно взорвалась дружными овациями.

Люций выждал ещё какое-то время, и поднял руку.

Толпа моментально заткнулась.

— Это было... — Властно, но одобрительно произнес глава Империума. — Красиво. Не скажу, что был уверен в вашей победе, но... Допускал. Очень даже, допускал. Да, это была не совсем... Честная битва. С обеих сторон. Не знаю, что скажут люди, но... Как по мне, нападать огромной толпой, на трёх игроков, не меньшее нарушение неписаных правил, чем отсылать игроков к не убиваемым горгульям в замок петуха. Так что тут... Один — один. Люди согласны?

Толпа одобрительно загудела.

Асзар мысленно брезгливо скривился. Как же, в основной своей массе, убийцы трусливы и лицемерны. Скажи сейчас Люций, что Асзар и прочие выиграли нечестно, и реакция этого стада была бы строго противоположной.

— В остальном же, вы молодцы. Ты Руч, молодец. Как в личных битвах, так и в командовании. В последнем у тебя, кажется, дар. Поэтому... — Люций на секунду задумался, словно бы что-то вспоминая, повернулся к одному из своих стражников, лениво приказал: «Найдите Зарула и Мидаса, и передайте им, что, как мне кажется, в этой игре им больше делать нечего», после чего продолжил:

— Поэтому я... Хочу... Предложить тебе, Руч... Место в Империуме. Сразу в основном составе, в статусе Центурия.

Толпа буквально задохнулась и впилась в Асзара взглядами. Особенно его буравили Ким и Сайра.

В ответ Асзар опустился перед троном на одно колено, и тихо, но так, чтобы все услышали, произнес:

— Великий Люций. Я ценю столь щедрое предложение, но... Я вынужден отказаться.

Выжидающие взгляды толпы резко превратились в испуганные. В них отчётливо читалось только одно: «Люцию нельзя отказывать!».