— Ты молодец, — уверенно повторил Стрелок. — Думаю, Лиза это тоже скоро поймет.

* * *

Поздним утром, часов в одиннадцать, в дверь квартиры робко поскреблась присмиревшая и отмытая Лиза. В платьице, как уступка маме, с которой они вчера разругались еще больше, а потом полчаса рыдали в обнимку.

— А Кай выйдет? — буркнула она, пряча глаза.

Стрелок усмехнулся — ну я же тебе говорил! — и благодушно указал киборгу на дверь.

Извиняться Лиза не собиралась — ведь друг все-таки обманул ее доверие! Но и про ссору больше не заикалась, делала вид, что проехали-забыли.

— Ничего, я все равно стану космолетчицей! — упрямо заявила она. — Только сперва вырасту, чтобы самой корабли водить и мама не так расстраивалась.

Лиза повернулась к Каю и строго, словно принимая присягу, спросила:

— Тогда ты полетишь со мной?

Киборг серьезно обдумал этот вопрос и торжественно ответил:

— Ответ положительный.

Лезть в расщелину было слишком опасно. Направленный взрыв, открывший вход в подземную пещеру (гробницу, как надеялся хозяин Лаки), расшатал и без того растрескавшиеся каменные стены. Хватит малейшего толчка, чтобы проход схлопнулся навсегда.

Лаки знал это.

Но тогда он еще немного верил людям.

— Вероятность обрушения свода составляет двадцать девять процентов.

— Не дрейфь, лезь!

Лаки не умел дрейфить, но все равно замешкался.

Он знал, что однажды этот момент наступит, и все равно оказался не готов.

Лаки видел передачи про срывы «шестерок» и догадался, что он тоже бракованный. А раз так, то когда-нибудь обязательно сорвется и начнет убивать людей. Бракованные киборги всегда это делают, как говорили в новостях.

Потом в новостях стали говорить, что бракованные киборги — это почти люди, и они с людьми могут дружить и помогать друг другу, но хозяин плевался: «Да эти киберофилы уже совсем рехнулись!» — и проматывал передачу. Хозяин твердо знал, что это неправда, и Лаки тоже. Дружить с человеком, чушь какая! Да если бы Лаки мог уйти от хозяина без срыва, тот бы его только и видел!

Из недр пещеры донесся зловещий рокот, слышный одному киборгу, и Лаки понял, что у него не осталось выбора: он должен убить хозяина, а потом и остальных людей в лагере, потому что иначе они убьют его. Впрочем, люди все равно в конце концов его убьют, потому что их много и у них есть другие киборги. В передачах бракованных киборгов всегда убивали. Срыв — убийство — смерть, едва этот процесс запустится, обратного пути не будет. Впрочем, его и так уже нет, Лаки лишь оттягивал неизбежное, как покорная, неживая с виду куколка — превращение в яркую бабочку-однодневку.

Лаки почувствовал, как с каждой секундой его промедления нарастает напряжение хозяина — куда более близкое, опасное и неумолимое, нежели пещерный свод, грозя раздавить Лаки прямо сейчас, и… сдрейфил.

А может, действительно обойдется, как в прошлый раз? Тогда процент неудачи был еще выше, целых тридцать пять и семь, и хозяин так же уверенно приказал: «Лезь!»

Лаки полез в расщелину, и буквально в следующую минуту свод рухнул.

* * *

Если бы полчаса спустя лагерь «черных» археологов не накрыла полиция, расщелина действительно стала бы гробницей. Арестовав взрывателей могил, полицейские принялись допытываться, что здесь произошло, и докопались до Лаки. Точнее, докопались до него уже волонтеры из ОЗК, киборг оказался еще жив, и умереть ему не позволили.

Первую неделю Лаки постоянно мерещилось, что он все еще лежит под завалом, не в силах ни пошевелиться, ни толком вдохнуть, а в висках пульсом бьется одна-единственная, отчаянная, доводящая до исступления мысль: почему он послушался хозяина, а не себя?! Да, в итоге он все равно умер бы, зато в свободном, яростном и прекрасном полете, а не как походя раздавленная сапогом гусеница!

Больше Лаки такой ошибки не допустит. Все, кокон треснул, отсиживаться в нем и дальше невозможно, пора стряхнуть с себя ошметки покорной машины и убивать всех попавшихся на пути людей!

Увы, пока это не получалось чисто технически: Лаки был с ног до головы закатан в бинты и самозатвердевающий пластик, как настоящая куколка, да еще и прикован к кровати фиксаторами, рассчитанными на здорового киборга, а не на доходягу с четырьмя процентами жизнеспособности.

Больше всего Лаки хотел убить хирурга, перековырявшего ему все внутренности и натыкавшего в дырки разных трубок, но тот, наверное, об этом догадывался и перед осмотром киборга всегда проверял удерживающие его крепления. Один раз Лаки удалось расшатать браслет на левой руке, еще ночь — и оторвал бы, но хирург заметил, и браслет тут же заменили.

Лаки прекратил дергаться и стал терпеливо ждать. Жизнеспособность медленно росла, когда-нибудь настанет день, когда он сможет расшатать и вырвать фиксатор за одну ночь. Ведь вылупившаяся бабочка тоже взлетает не сразу, а лишь когда ее мягкие влажные крылья расправятся, затвердеют и окрепнут. И уж тогда…

На втором месте в расстрельном списке стоял кибертехнолог Збышек, который с самого начала вопреки всем прогнозам утверждал, что Лаки выкарабкается, и уговаривал его постараться. Прямо как хозяин, вечно настаивающий на том, в чем совершенно не разбирается, а потом приписывающий себе заслуги киборга!

Когда Лаки наконец смог дышать самостоятельно и его прекратили накачивать обезболивающими и транквилизаторами, в голове у киборга немного прояснилось, и он обнаружил, что в коридоре медцентра всегда дежурят двое DEX-6. Как только Лаки кого-нибудь убьет, они ворвутся в палату и помешают ему убивать дальше. А один убитый человек в обмен на Лаки — как-то мало, даже если это хирург. Надо хотя бы двоих, а лучше троих!

Увы, стоило Лаки пойти на поправку, как люди перестали собирать консилиумы в его палате и теперь забегали поодиночке в разное время. Как, например, киберпсихолог Мэй, которая первой рискнула отщелкнуть фиксаторы.

Лаки хотел влет свернуть ей шею, но вспомнил про киборгов-охранников. А это даже не хирург, какая-то хилая скучная тетка! Почти никакого удовольствия. Нет, так дешево отдавать свою жизнь Лаки не желал, нормальные бракованные киборги в новостях по целой сотне человек ломали! Пришлось слушать странные вопросы и на них отвечать, попутно мечтая, как он будет убивать медсестру, санитарку, Збышека, его начальницу Киру и хирурга, хирурга — два раза. Жалко, что хирурга не два, а то Лаки никак не мог решить, какой способ лучше.

Психолог сказала кому-то по коммуникатору, что по сравнению с «контрольным образцом» у Лаки сильная задержка умственного развития. Что неудивительно, учитывая, что первые годы жизни Лаки провел в шахте, в окружении безмолвных механизмов и других киборгов. Еще Мэй сказала, что благодаря процессору психика киборгов гораздо устойчивее к синдрому Маугли, и вообще Лаки делает большие успехи, так что, скорее всего, со временем сумеет компенсироваться.