Именно поэтому я не спешил пускать в ход меч или какие-либо способности, пока что просто наблюдая за фигурами. Убить я всегда успею, но вот вернуть к жизни…

Дротик пролетел буквально в миллиметрах от меня. В наступающем мраке ночи заметить такой маленький снаряд было нелегко, но…

Ай! Сука…

Увернулся от одного, как тут же прилетело с другой стороны. А потом с третей и четвёртой… Ну блин, так даже немного обидно. Хотел выипнуться, красиво увернуться, а меня просто со всех сторон закидали дротиками.

Я упал на колени.

Уже было дёрнувшемуся Зу-Зу я прошипел:

— Охранять.

Не время сейчас устраивать бойню с неизвестно кем.

Люди, кто бы это ни был, не мелочились, и дротики воткнулись в самые мягкие части моего несчастного тела. И единственное, что меня до сих пор останавливало — сами люди.

А вдруг это всё же слуги кошатников? Я не мог отличить обычных бандитов от людей, которые работают на них, поэтому тянул до самого последнего момента, понимая, что сделанного не вернёшь, и головы обратно не прикрутишь.

И вот так, выронив меч и валясь на коленях, я медленно осел, словно лишившись сил, глядя на то, как десяток человек начал спускаться с окружавших нас дюн вниз, поднимая небольшие песчаные оползни. Молча, прикрытым взглядом наблюдал за тем, как один из них подходит ко мне, как бедуин из пустыни полностью замотанный в тряпье, после чего наклоняется прямо перед моим лицом и щурится, пытаясь что-то рассмотреть.

В то же время к детям, которые дрыхнут без задних ног, тоже подходят люди. И чем ближе они к ним оказываются, тем меньше мне нравятся. Но всё встаёт на свои места, когда они открывают рты.

— Эй, здесь дети ушастых! — воскликнул один из них, заставив мелких тут же проснуться и испуганно сесть, оглядываясь после сна непонимающими большими глазами. — Блин, реально дети ушастых, Гифер! Откуда они здесь?

— Какая разница? Вяжем и уходим, а то…

Вяжем и уходим? Детей? Меня гложут определённые сомнения, что люди кошатников начали бы называть детей своих господ ушастыми и так говорить о них. По крайней мере, вряд ли бы это всё звучало так, будто они их за людей не считают. Ну а значит я могу делать всё что за хочу со спокойной совестью.

Он, наверное, так и не успел сообразить, что происходит, когда мои руки мелькнули перед его носом, сворачивая голову так, что она начала смотреть в обратную сторону.

И тут же рука сунулась в закрома моей одежды, схватившись за лампу — не успели ублюдки протянуть к моим детям руки, как тех в то же мгновение накрыл купол из красных кристаллов, огораживая мелких как от возможных опасностей, так и от вида расправы над незваными гостями.

Всё произошло так быстро, что они даже не успели хотя бы что-то предпринять. Я не стал хвататься за меч, вместо этого другая рука схватилась за веер, и в их сторону полетело пять клинков, которые как пули настигли сразу половину ничего не понимающих людей, ставших из охотников добычей. Я убивал чётко и быстро, переключаясь с одной цели на другую, пока из десяти человек не остался всего один.

Вот он-то и успел хоть что-то сделать, а именно попытаться бросить своих товарищей и улететь.

Но я всё равно был быстрее.

Когда тот поднялся в воздух, я сшиб его обратно, пинком отправив на землю, где и приземлился сверху, придавив ублюдка коленом и сорвав с его шеи амулет, который положил себе в карман.

— Не дёргайся, пока я тебе случайно яйца не оторвал, — спокойно произнёс я, оглядываясь. — Сейчас я задаю тебе вопрос. Если ты не отвечаешь, я давлю тебе голыми руками сначала одно яйцо, а потом другое. Отвечаешь — я тебя отпускаю.

— Клянёшься?! — истерические напуганным голосом спросил он. Удивительно, какими бедными беззащитными могут выглядеть вчерашние властители человеческих судеб.

— Конечно, — легко согласился я. — Итак, есть ещё кто-то кроме вас?

— Есть! Конечно есть!

— Отлично. Направление? Куда мне не идти, чтобы не наткнуться на ваших?

— Следы! Ты увидишь направление следов! Мы как раз летели из лагеря, когда заметили костёр издалека, после чего пошли к вам пешком.

— Понятно… И много вас?

— Ещё сорок!

— Как далеко?

— Полчаса! Полчаса лёту отсюда!

— Очень хорошо! — кивнул я, после чего схватил его за голову.

Видимо, он понял, что сейчас с ним будет, потому что мужик напоследок истерическим голосом взвизгнул:

— Ты же поклялся, что сохранишь мне жизнь!!!

— А я обманул.

И над округой пролетел отчётливый хруст его шейных позвонков.

— Вообще-то, ты действительно поклялся, что сохранишь ему жизнь, — заметила Люнь. Моим поступком она была явно недовольна.

— И?

— Ты нарушил клятву.

— Эм… и? — всё равно повторил я.

— Ну вот как тебе будут верить другие, если ты нарушаешь клятвы?

— Ну ведь им теперь об этом никто не расскажет, верно? — пожал я плечами и убрал с детишек купол из кровавого кристалла, который надёжно их укрыл под собой. Малышня за это время уже успела сбиться в кучу вокруг невозмутимого Зу-Зу и расплакаться. Только Газзенесс, как самый старший, сохранял относительное спокойствие.

— Ну чего расплакались? Всё же хорошо сейчас, — присел я перед ними.

— А было плохо! — шмыгнула носом Шелишша и Рушшсен утвердительно закивал головой.

— Но теперь-то хорошо, злые дядьки побеждены, вокруг стало безопасно, — я пальцами вытер им слёзы, после его посмотрел на Газзенесса. — Я сейчас отлучусь, надо кое-что сделать, а вы сидите здесь, на этом месте и никуда не уходите, понял? Буквально в течении полутора часов я вернусь.

— А если что-то произойдёт? ­— спросил он.

— Ничего не произойдёт, просто не шумите и сидите тихо, чтобы не привлекать лишнее внимание. И ни шагу отсюда.

— Куда ты? — перепугано спросил Рушшсен. — Не оставляй нас!

— Я не оставляю, просто надо закрыть одну лавочку, и посмотреть, что тут есть, — ответил я. — Я быстро, вы даже моего имени не успеете произнести, как я вернусь.

— Юнксу! — тут же выпалил Рушшсен. — Всё, ты вернулся?

— Нет, я даже не уходил.

— Юнксу! А сейчас вернулся?

— Ты издеваешься что ли? — возмутился я.

— Ты сказал, что вернёшься,