К беседе присоединяется женщина:

– Еще все говорят о пророчестве одного монаха, который и раньше все очень правильно предсказывал. Так вот, он говорит, что совсем скоро с запада придет лев и утащит французскую лилию.

Поспешно входит еще один француз и начинает нагонять страху на присутствующих:

– Бегите все отсюда! Война приближается! Неподалеку уже горят пять городов и все поля и виноградники вокруг них, я сам видел! Англичане убивают мирных жителей, никого не жалеют. С одной стороны на Францию надвигается английский флот, с другой – войска под предводительством принца Уэльского, с третьей – «цвет английской рати». Они пока не соединились, идут отдельно, но опустошают все на своем пути. Бегите отсюда подальше, ищите надежные места, чтобы укрыться, иначе будете смотреть, как ваших жен изнасилуют, а вас самих ограбят. Давайте же, скорее! Уже слышны их барабаны… Ох, боюсь я, что Франция рухнет, как гнилая стена.

Уходят.

Сцена 3

Там же

Барабаны. Входят король Эдуард, Дерби и другие, во главе марширующего войска, – и Гобин де Грей.

Появившись на сцене, Эдуард Третий первым делом спрашивает:

– Где тот француз, который так ловко помог нам переправиться через реку «и показал, как переехать море»?

– Я здесь, ваше величество, – отзывается Гобин де Грей.

– И как тебя зовут?

– Гобин де Грей.

– Очень хорошо. За услугу, которую ты нам оказал, я отпускаю тебя на свободу и в придачу даю пятьсот червонцев. Кстати, а где мой сын? Почему его до сих пор нет?

Входит Артуа.

– Ваше величество, я с хорошими вестями: сюда идут принц, лорд Одлей и все другие, с кем нам никак не удавалось соединиться. Все здесь!

Барабаны. Входят принц Уэльский, Одлей и войска.

– Здорово, сынок! – приветствует король принца. – Как успехи?

– Слава Богу, все в порядке, – рапортует принц Уэльский. – Мы взяли такие мощные крепости, как Ло, Гарфлэр, Кротаж и Карентан. Ну, все прочие города мы тоже не пощадили, повсюду оставляли за собой полную разруху. Кто проявлял покорность – тех мы, само собой, прощали, но строптивых карали беспощадно.

Становится понятно, что действие в пьесе легко перескочило примерно через шесть лет и подбирается к битве при Креси (в переводе Лихачёва – Кресси). В июле 1346 года армия Эдуарда высадилась в Нормандии и начала победоносное шествие по полям и равнинам Франции в сторону Парижа, «круша, сжигая и мародерствуя; без особых усилий были взяты и разграблены не обнесенные стенами города Барфлер и Карентан»[22]. В этом месте тоже случилась путаница: Барфлер и Гарфлер (Арфлер) – это совершенно разные города, хотя оба находятся в Нормандии. И пусть вас не смущает, что в тексте пьесы и в историческом труде Норвича указаны разные названия: просто Шекспир (или какой другой автор) в очередной раз ошибся. Вполне вероятно, что ошибся, например, переводчик, поскольку в одной английской электронной версии этот населенный пункт называется Harslen, в другой – Harfleur, а как было написано в том издании, с которым работал Лихачёв, – узнать невозможно. От бандитского натиска принца Уэльского пострадал именно Барфлер. А о Гарфлере речь пойдет куда позже, в пьесе «Генрих Пятый».

Тут король Эдуард произносит отвратительно-лицемерную речь:

– О, Франция! Почему ты отвергаешь нас, твоих друзей? Мы хотели нежно обнять тебя, осторожно ступать по твоей мягкой земле, а ты в своей заносчивой гордыне повела себя, как необъезженный жеребец: взяла и лягнула нас.

Наверное, в этом месте актер, играющий роль Эдуарда Третьего, должен печально вздохнуть и укоризненно покачать головой.

– Нэд, сынок, а короля, который украл мой престол, ты случайно не встречал?

– Встречал, а как же, буквально пару часов назад видел его на противоположном берегу реки, с ним было тысяч сто воинов. Я, честно сказать, в тот момент струхнул, подумал, что нашему хилому войску пришел конец. Но – нет, как только он нас заметил – сразу отступил в сторону Кресси. Судя по тому, как были выстроены его бойцы, он собирается дать нам сражение.

– Добро пожаловать, ждем с нетерпением, – самоуверенно отвечает Эдуард.

Барабаны. Входят король Иоанн, Карл и Филипп, его сыновья, король Богемский, герцог Лотарингский и войска.

Король Франции приступает к делу без долгих предисловий и даже без приветствий. Невоспитанный какой!

– Я, Иоанн, истинный король Франции, с негодованием смотрю на то, что ты творишь на моей земле, на чинимые тобой грабежи и убийства. И я плюю тебе в лицо. Теперь слушай дальше, что я скажу: ты разбойник, бродяга, оборванец, которому даже приткнуться негде и который живет только воровством. Кроме того, ты поступил как самый последний негодяй, когда нарушил наш договор и отказался подчиняться мне как твоему сюзерену. Мне противно иметь с тобой дело, но поскольку тебя интересует только золото, я готов накормить твою ненасытную утробу. Я принес множество сокровищ, жемчуг, деньги – бери все, только прекрати преследовать мирных жителей, слабых и беззащитных. Покажи всем, что ты умеешь не только тырить по мелочи, но и способен честно завоевать добычу в бою с вооруженным противником.

– Ты говоришь мне гадости – так вот тебе мой ответ: если ты хотел запятнать мою честь и честь всего моего рода, я просто посмеюсь над твоими жалкими потугами, – надменно произносит Эдуард Третий. – Ты хотел завоевать любовь народа? Будь уверен, очень скоро все увидят, каков ты есть на самом деле, «и грязь твоей души наружу выйдет». Может, ты думаешь, что я трус, и собрался меня раздразнить и пришпорить, как ленивого байбака? Тогда вспомни весь ход войны. Неужели ты до сих пор не понял, что я не ищу добычи и деньги меня вообще не интересуют? Я поклялся сорвать с тебя корону, а это означает, что один из нас должен умереть.

Дал клятву я сорвать с тебя венец —

Иначе одному из нас конец!

Принц Уэльский тоже не смолчал, вставил свои три копейки:

– Не жди, Иоанн, что мы опустимся до твоего уровня и тоже будем грязно браниться, глумиться и проклинать тебя. Жалить языками – занятие для змей, а мы – мужчины, и будем говорить языком оружия. Если мой отец позволит, скажу тебе еще вот что: из твоей глотки вырываются только ложь и клевета, а мы стоим за правду, поэтому я уверен, что в сегодняшней битве мы победим, а вы стяжаете вечное бесчестье.

У Эдуарда кончается терпение.

– Все это пустые пререкания! – говорит