снова чувствовала себя человеком.

За все это время, Эйдан ни разу не навестил меня, поэтому я даже удивилась, когда он появился у моей койки, следующим утром.

— Отпуск окончен. — сухо объявил он. — Пора снова приступать к работе.

— Прямо сейчас?

— Сначала отведу тебя в камеру переодеться.

Я кивнула и, вскочив, стала лихорадочно обуваться. За эту неделю, я настолько выпала из жизни, уже начало казаться, что кроме четырёх стен — в мире ничего не существует.

Мы вышли из больничного крыла, и я думала, что Эйдан станет более разговорчивым, но этого не произошло. Половина пути до моей камеры прошла в молчании, пока у меня, наконец, он лопнуло терпение.

— Почему ты молчишь? — проворчала я. — Почему не наорешь на меня за то, что я сделала? Что угодно, только не молчи.

Эйдан сжал губы в тонкую полоску, обдумывая мои слова.

— Меня хотели уволить. — наконец сказал он.

Все оправдания и высказывания в свою защиту, мгновенно испарились из головы, сменившись беспокойством.

— Почему? — спросила я. — Из-за меня?

Он продолжал идти, смотря вперёд, но я видела, что желание продолжать этот разговор исчезает с каждой секундой.

— Грейс узнала о наших тренировках.

— Разве это не она поручила тебе?

— Нет. — отрезал он. — Я сам хотел помочь тебе.

Я остановилась и недоверчиво уставилась на него, он прошёл немного вперёд, не сразу замечая, что я не следую за ним.

— В чем дело? — он удивленно вскинул брови и, приблизившись ко мне, слегка подтолкнул меня вперёд. — Не останавливайся, это может создать проблему.

— Тогда она могла узнать, как угодно, — я развела руками. — Здесь все как на ладони.

Эйдан вдруг резко остановился, что я, чуть было, не врезалась в него, и повернулся.

— Нет, мы были осторожны. — процедил он. — Только если кто-то сказал ей.

Я внимательно вглядывалась в его лицо, пытаясь проследить ход его мысли, но она ускользала от меня, стоило мне только дотянуться.

— Ты думаешь, что я выдала нас? — выдавила я. В груди засело какое-то неприятное чувство, и с каждой секундой становилось все больше. — Ты сказал мне молчать, и я молчала.

Его лицо смягчилось, тень улыбки скользнула по его губам.

— Я не говорил этого. — ответил он. — Но, возможно, ты могла сделать это неосознанно.

— Я же сказала… — рявкнула я, закипая от наступающей ярости. — Я никому ничего не…

Вдруг неприятное чувство, сдавливающее мою грудь, рассыпалось на мелкие осколки, и в мозгу будто включилась лампочка. Я чуть было не свалилась с ног, от осознания, которое на меня свалилось. Ноги стали ватными, я еле дотащила себя до камеры, стараясь сохранять самообладание.

Эйдан ничего не заметил, а даже если и так, не подал виду, видимо списав все на мое состояние после карцера.

Харпер уже проснулась и сонливо возилась со своими шнурками, мое возвращение, она заметила не сразу.

— Бонни! — воскликнула она, как только я встала перед её носом. — Я думала, больше тебя не увижу.

Она подскочила и сжала меня в объятьях, но я не проявила такой же нежности в ответ.

— Только не говори мне, что скучала. — холодно бросила я.

Она замерла, и отстранившись, удивленно посмотрела мне в глаза.

— В чем дело?

— Почему? — мой голос не дрогнул, хотя внутри, меня трясло как осиновый лист.

— Что почему?

Я отвернулась и принялась медленно расхаживать по камере, вообще то, мне стоило поторопиться, Эйдан и так ждал меня, а это в принципе не положено.

— Что происходит, Бонни? — наконец спросила Харпер, шаркая за моей спиной. Я глубоко вздохнула и развернулась так резко, что столкнулась с ней почти лицом к лицу.

— Я хочу знать, на кого ты работаешь! — прошипела я. — Кому докладываешь все, о чем мы с тобой говорим?

Ее лицо изменилось, окаменело, только глаза бегали из стороны в сторону, не отрываясь от моих.

Мое горло сдавило, я со всех сил старалась сохранять невозмутимое лицо, держать эмоции под контролем.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — почти шепотом ответила Харпер.

Мое терпение лопнуло, я схватила её за шиворот и эмоции полились из меня рекой, я почти рычала ей в лицо.

— Я доверяла тебе, а ты докладывала все этой суке! Думаешь, я бы не догадалась? Ведь только ты знала о тренировках с Эйданом, и именно ты накануне боя спросила меня о Джордане, а после этого он вдруг стал моим соперником. Какой сюрприз!

Я встряхнула ее со всей силы, на которую сейчас была способна, и отшвырнула в сторону, она упала к подножью своей койки, испуганно глядя на меня.

— Что я тебе сделала? — процедила я. — Я думала мы друзья!

— Бонни… — голос Харпер сорвался на хрип. — Послушай…

— Я не хочу тебя слушать, ты больше ничего не сделаешь.

Я схватила свою чистую майку, лежащую на краю койки, и быстро переоделась. Харпер не шелохнулась, продолжая сидеть на месте, при этом выглядела она, казалось бы, бледнее меня, хотя такого просто не могло быть, учитывая природную смуглость её кожи.

— Бонни, пожалуйста, послушай.

Я скосила на неё взгляд и подошла к решетке, два раза стукнув по ней.

— Держись подальше от меня и моих друзей. — бросила я, не глядя в ее сторону, перед тем как в дверях возник Эйдан и выпустил меня в коридор.

* * *

Сегодня меня отвели в другое помещение. Это прачечная была больше, и до отвала заполненным народом. Я немного растерялась от такой резкой смены обстановки, но все же пошаркала до уделённого мне гладильного станка.

Это место выглядело совсем мрачно, белый больничный свет едва заливал пространство, наша серая форма в купе с одинаковыми заученными движениями, превращала все это действо в какой-то рабский флешмоб.

— Почему я здесь? — спросила я у надзирательницы, женщины средних лет с проседью в волосах и жирным, напоминающим поросячью морду, лицом. Она была единственной женщиной надзирателем, которую я видела, с момента моего появления здесь.

— А где, по-твоему, ты должна быть, красавица? — прохрюкала она, плюхнув предо мной огромную стопку белья, которую нужно выгладить.

— Я раньше работала со стиркой, в небольшом таком помещении.

Она сощурила на меня свои глаза бусинки и противно заржала.

— Привилегии закончились, милочка. — она толкнула меня к станку и хлопнув толстой ладонью по стопке белья, стремительно удалилась.

Замечательно. Значит изначально у меня была масса привилегий, о которых я не знала, а теперь я снова стала среднестатистической заключённой, сама того не подозревая. Ладно, хоть жива.

Я стала устало перебирать стопку белья, бросила тоскливый взгляд на гладильный аппарат, которым я понятия не имею, как пользоваться. И в конце