Риса засверкали. Он был немного моложе Бута – лет тридцати, с густыми черными волосами, глазами цвета стали и крепкой мускулистой фигурой, которая возвышалась над длинноногой и грациозной Бриджит, даже когда та носила каблуки. Его подбородок покрывала темная щетина, а левую бровь пересекал маленький неровный шрам. Без шрама он был бы обезоруживающе красив; со шрамом он был по-прежнему обезоруживающе красив, но казался опасным. Более угрожающим.

Хорошее качество для телохранителя, подумала я.

– Могут возникнуть проблемы с толпой.

Его голос пророкотал по машине, низкий и властный, хотя формально он был подчиненным Бриджит.

– Слишком много людей, слишком тесные помещения.

Стелла, Джулс и я предусмотрительно молчали, пока Бриджит бросала на него уничтожающие взгляды.

– Это мероприятие колледжа. Разумеется, там толпа, и раньше у меня никогда не возникало проблем. Половина людей даже не знает, кто я.

– Достаточно одного человека и одного раза, – ровным тоном парировал Рис. – Я с первого взгляда вижу: фестиваль переполнен.

– Это просто смешно. Там не зона боевых действий, и народу меньше, чем на спортивном матче. Мне никогда не запрещали на них присутствовать.

– Меры безопасности и планировка на спортивных мероприятиях…

– Хватит, – Бриджит подняла руку. – Я отказываюсь сидеть дома, как запертая в башне принцесса. Я на последнем курсе университета. Я пошла, а ты можешь остаться в машине или отправиться со мной.

Она открыла дверцу и вышла, не оборачиваясь.

Рис возмущенно раздул ноздри, но мгновение спустя последовал за ней. Его внимательный взгляд постоянно блуждал в поисках опасности.

Джулс, Стелла и я поспешили следом.

Осенний фестиваль был одним из самых ожидаемых событий учебного года. Местные предприниматели устанавливали киоски с сезонной едой и делали скидки для студентов – горячий шоколад и пончики с яблочным сидром, тыквенные пироги и сэндвичи со свининой. Проводились классические конкурсы и развлечения – ловля яблок в воде, гадание на Таро, – и, поскольку дело было в колледже, продавался алкоголь, которым вволю напивались местные выпускники и студенты.

Рис оказался прав – людей пришло больше, чем ожидалось, но по сравнению с вечеринками по случаю весенних каникул, на которых нам приходилось бывать, это казалось ерундой. Я понимала причину его беспокойства, но при этом была согласна с Бриджит: он немного преувеличивал.

Бриджит полностью его игнорировала, пока мы наслаждались едой и развлечениями. Осенний фестиваль помогал снять стресс между промежуточными и выпускными экзаменами, и мы прекрасно проводили время – по большей части.

– Он сводит меня с ума, – тихо призналась мне Бриджит чуть позже. Она угрюмо потягивала горячий шоколад. – Я скучаю по Буту.

Я обернулась и бросила взгляд на Риса, который невозмутимо следовал за нами. Он либо не слышал нас, либо был мировым чемпионом по бесстрастному виду.

Я ставила на второе. По моим ощущениям, Рис Ларсен видел, слышал и замечал абсолютно все.

– Это его первая неделя, – Стелла сфотографировала напиток, прежде чем его попробовать. – Бут провел с тобой много лет. Вполне естественно, что Рис опекает тебя сильнее. Дай ему время.

– Наверное, – вздохнула Бриджит. – Не знаю, как Ник это выносит. У него в два раза больше охраны, чем у меня, ведь он наследный принц, и на его плечах такая ответственность, – она покачала головой. – Я рада, что вторая в очереди на трон.

– Хотите сказать, вы не желаете править, ваше величество? – поддразнила я. – А могли бы стать королевой и увидеть собственное лицо на почтовой марке.

Бриджит рассмеялась.

– Нет, спасибо. Сколь ни заманчива почтовая марка с моим лицом, я бы предпочла немного свободы, – она бросила мрачный взгляд в сторону Риса. – Если только у моего телохранителя нет других планов.

– Он суров, но зато горяч, – театральным шепотом сказала Джулс. – Не в обиду Буту, просто ух! – Она обмахнулась рукой.

– Ты думаешь только об этом? – спросила Бриджит, разрываясь между раздражением и смехом.

По лицу Джулс проскользнула тень, но сразу исчезла.

– Большую часть времени. Люблю думать о приятных вещах. Кстати, об этом… – она повернулась ко мне. – Где герой-любовник?

Я закатила глаза, и по моим щекам разлилась краска.

– Не называй его так, и он занят управлением компанией. У него нет времени на студенческие фестивали.

– Уверена? – Стелла дернула подбородком в сторону чего-то у меня спиной.

Я обернулась, и сердце подпрыгнуло в груди: позади меня стоял Алекс. В кашемировом синем свитере и джинсах, он выделялся своей изысканностью среди толп пьяных студентов и потрепанных профессоров.

Я не сдержалась и бросилась к нему в объятия.

– Я думала, у тебя работа!

– Закончил пораньше, – он поцеловал меня в губы, и я вздохнула от наслаждения. – Я скучаю по Осеннему фестивалю.

– Ага. Уверена, именно по нему ты и скучаешь, – поддразнила Джулс.

Подруги смотрели на нас с восхищением, и я поняла, что они впервые видят нас в качестве… пары? Я не знала, как называть наши отношения. «Пара» звучало слишком скучно, но, видимо, мы были именно ею.

Мы ходили на свидания, болтали по ночам и занимались диким, горячим сексом. Мы с Алексом Волковым были парой.

Бабочки в животе затрепетали от восторга.

Алекс пробыл с нами до конца фестиваля. Он отказывался играть в большинство фестивальных игр, но мы уговорили его сфотографироваться в тыквенной фотобудке.

– Ты понимаешь, что это наши первые совместные фотографии? – Я триумфально помахала снимками. – Если ты не повесишь их в гостиной, я обижусь.

– Даже не знаю. Ты не слишком вписываешься в интерьер, – мягко ответил он.

Я шлепнула его по руке, заслужив редкий смешок. Стелла чуть не поперхнулась какао от изумления.

День прошел идеально: отличная еда, отличная погода, отличная компания. Единственная неприятность случилась, когда Алекс порезался обо что-то острое в одной из палаток. Порез оказался настолько глубоким, что по пальцу потекла кровь.

– Ерунда, – сказал он. – Просто царапина.

– У тебя идет кровь, – я положила руки на бедра. – Нужно промыть и перевязать рану. Пошли.

Мой тон не допускал возражений.

Я не позволю ему расхаживать с кровоточащей раной на руке. А вдруг попадет инфекция?

Уголки губ Алекса поползли вверх.

– Да, мэм.

Я только фыркнула – он истекал кровью – и потащила его в поликлинику кампуса, где скучающая студентка-стажер выдала нам марлевый тампон и пластырь.

Промыв порез под проточной водой в ванной, я промокнула его марлей.

– Не двигайся.

Я выбросила марлю в мусорку и открыла пластырь.

– Надо быть осторожнее, – проворчала я. – Повезло, что ранение несерьезное. О чем ты вообще думал?

Я подняла взгляд и увидела, что Алекс смотрит на меня с легкой улыбкой.

– Что?

– Ты такая милая, когда волнуешься.

Я поджала губы, изо всех сил сдерживая улыбку.

– Не подлизывайся, неприятностей тебе