хриплым голосом просит мужчина, бросая взгляд ей за спину. — Хочу поговорить с дочерью наедине.

— Буду ждать за дверью.

Сложно определить к кому он обращается. Но Лейла вспыхивает просто от звука его голоса. В голове сплошной картинкой проносится водоворот пошлых образов. Все то чем они занимались этим утром. Безумно, непристойно, неприлично. Хочется схватиться за щеки чтобы унять жар. Но она лишь продолжает сидеть, стараясь ни единым жестом не выдать собственных чувств. Только не сейчас. Не перед отцом. К такому она пока не готова.

Доносится звук закрывающейся двери, и словно груз падает с плеч. Она и сама не подозревала, как сильно на нее влияет присутствие охранника. Он подавляет своей силой и жесткостью. Очень неприятное и в то же время будоражащее чувство.

— Пап… — тихо тянет девушка, а потом не выдерживает и срывается, начинает всхлипывать и бормотать, сбивчиво и не впопад. — Папа, прости, это моя вина. Если бы я не настояла… Если бы мы поехали в разных машинах… Всего этого бы не было. И ты бы не пострадал.

Вина, лежащая на ней все последние сутки, вырывается мощным потоком слез. Она и сама только сейчас поняла, как сильно себя за все корила. Как сильно хотела покаяться. Отпустит с души эту тяжесть.

— Ш-ш-ш… Малыш, — отец протягивает руку, слегка морщится, но, прикладывая усилия, все же касается ее щеки. — Все хорошо. Ты ни в чем не виновата. Так иногда бывает. Похоже пришло время реорганизовать охрану. Данила был прав. Надо было его с самого начала послушать. Но, ты же знаешь, я упертый. Как и ты, дочь.

Еще некоторое время Лейла всхлипывает, чувствует отцовскую руку на своих волосах. Немного успокоившись, отнимает ладони от глаз и смотрит в слегка усмехающееся лицо мужчины.

— Пап, ты не можешь сейчас шутить! — строго замечает она. — Ты ведь мог погибнуть. Я так испугалась.

Переживания прошлых часов накатывают с новой силой. И она снова всхлипывает. Понимает, что ведет себя неправильно, но ничего не может изменить. Ведь пострадавший здесь отец и это его надо пожалеть, а вовсе не наоборот.

— Но ведь все хорошо закончилось, — возражает в ответ он. — И я очень рад, что Данила оказался рядом и о тебе позаботился. Знаешь, когда этот человек рядом с тобой, мне гораздо спокойнее. Глядя на него, возникает уверенность, что он ни за что не позволит случиться чему-нибудь плохому. Вы ведь поладили? Он позаботился о тебе?

Помимо воли Лейла вспыхивает. Они определенно поладили. Еще как поладили. Особенно этим утром. Он очень хорошо о ней позаботился. Только вот сказать отцу правду, язык не поворачивается. Да и как вообще можно признаться в подобном?

Признаться, что спала с охранником! Охранником, что нанял отец для ее защиты, а не для ее постели. Подобное в голове не укладывается. Отец безусловно будет очень зол. И увольнение ее личного телохранителя меньшее из того, с чем они столкнутся. Поэтому о случившемся необходимо молчать. Будущее кажется зыбким и неопределённым. Как туман над низиной. Она не видит, что их ждет.

Она богатая девочка. Он обычный охранник. У них просто нет будущего. Сердце ухает в пустоту, внезапно открывшуюся в груди.

Лейла слегка теребит руками край фирменной футболки. Ноги, обутые в белоснежные модные кроссовки, поджимает под стул и выдыхает, не отрывая глаза от пола. Смотреть в лицо отца и врать — нет. На это она просто не способна.

— Все хорошо. Мы вроде поладили. Не переживай, папа.

Мужчина кладет свою широкую ладонь на ее нервно подрагивающие пальцы, сжимает их, видимо понимая, что она откровенна не до конца. Только вот степень обмана и предательства не чует. И от этого становится еще более тошно.

— Ты ведь тоже поранилась? — спрашивает он после непродолжительного молчания. — Как себя чувствуешь?

— Пустяки. Это просто царапина. Нога почти и не болит, — врет она.

Да. Похоже, Лейла становится истинной обманщицей и профессиональной лгуньей. Если так пойдет и дальше можно диплом получать или главный приз за обман года. Как же противно то на душе.

Девушка глубоко вздыхает.

— Ты, наверное, устала, — неверно истолковывает ее поведение отец. — Езжай домой. Здесь за мной хорошо присматривают. Звони, если будешь волноваться. Телефон мне уже принесли.

— Я напишу, — откликается она, поднимает голову и встречается с такими же темными как у нее глазами. — Вдруг ты будешь отдыхать. Не хочу беспокоить.

— Какие глупости. Ты же знаешь, что никогда меня не побеспокоишь. Ты для меня все.

— Пап!

Девушка порывисто обхватывает его шею руками, но удерживается, чтобы не прижаться сильнее и тем самым не причинить боль.

— Я очень тебя люблю, папа, — на глаза снова наворачиваются слезы.

— Я тоже люблю тебя, крошка, — отзывается отец и слегка треплет ее по спине. — Обещай не волноваться больше. Хорошо кушать и спать. Меня скоро выпишут. Вот увидишь.

— Обещаю.

Они прощаются, и девушка выходит в коридор. Глаза все еще застилает соленый туман, поэтому образы вокруг немного мутные. Сейчас ей как минимум необходим платок, но сухие салфетки остались в бардачке. А пока она дойдет до машины, слезы уже успеют и сами высохнуть.

Внезапно ей в лицо тычут какой-то тряпкой, в которой она не сразу угадывает темный, носовой платок. Мужской, по всей вероятности.

— Держи, — а вот грубый голос ею идентифицируется мгновенно. — Опять глаза на мокром месте.

Он говорит так, будто только и делает, что застает ее плачущей. Но ведь это в корне не верно. Лейла вообще ни разу не плакса. И как ему одним своим присутствием удается моментально ее выбесить. Мастерство!

— Обойдусь, — фыркает на мужчину и, гордо задрав голову, проходит мимо.

По крайней мере здесь при всех он ничего ей сделать не посмеет. Так что можно немного повредничать и проявить присущую девушке спесь. Если он думает, что она так быстро станет его покорной игрушкой, то глубоко заблуждается.

Тяжелые мужские шаги за спиной отдаются каждым ударом сердца в собственной груди. По коже пробегают мурашки предвкушения и страха. Захочет ли он наедине проучить ее за наглую выходку или ограничится одним своим грозным видом. От которого даже у мужчин порой заметно подрагивают колени. Что уж говорить о ней. Обычной, слабой девушке.

В просторном нутре внедорожника, к счастью, они не одни. Водитель другой. Прошлого после отчаянного столкновения с машиной преступников тоже поместили в больницу на лечение. Везет их обратно к дому. Поэтому и охранник ведет себя благоразумно. Не дурак ведь при всех показывать их тайную связь. Да и есть ли она? Лейла пока до сих пор не