Просто мне надоело выслушивать указания, как подтирать собственную задницу. Независимость — одно из главных качеств, на которые обращают внимание при отборе астронавтов для «Аресов». Эта миссия длится тринадцать месяцев, и большая ее часть проходит во многих световых минутах от Земли. Здесь требуются люди, способные действовать самостоятельно.

Если бы рядом была капитан Льюис, я бы ей подчинился. Но комиссии безликих земных бюрократов? Простите, но нет.

Я соблюдал исключительную осторожность. При разборке я пометил каждую деталь и разложил все на столе. В моем компьютере имеются схемы, так что никаких сюрпризов я не ждал.

И, как я и предполагал, проблема оказалась в забившейся трубе. Регенератор воды предназначался для очистки мочи и выведения влаги из воздуха (с дыханием мы теряем почти столько же воды, сколько с мочой). Я смешал воду с почвой — и она минерализировалась. Минералы отложились в регенераторе.

Я прочистил трубки и собрал все как было. Это полностью решило проблему. Когда-нибудь мне придется повторить процесс, но не в ближайшие сто солов. Всего-то делов.

Я сообщил НАСА о своих действиях. Наша беседа (в пересказе) выглядела так:

Я: Я разобрал его, нашел неисправность и устранил.

НАСА: Нахал.

AL102 содрогался под напором бури. Противостоя силам, значительно превосходившим те, на которые оно было рассчитано, полотнище отчаянно трепетало на уплотнительном гребне шлюза. Другие части брезента колебались вдоль своих гребней вместе, как одно целое, но у AL102 такой возможности не было. Шлюз почти не двигался, и AL102 принял на себя всю ярость бури.

Слои пластика постоянно сгибались, и трение нагрело смолу. Новое — более податливое — окружение позволило углеродным волокнам разойтись.

AL102 растянулся.

Не сильно. Всего на четыре миллиметра. Однако между углеродными волокнами, обычно отстоящими друг от друга на 500 микрон, появилась прореха, чей размер восьмикратно превышал это значение.

Когда буря утихла, оставшийся астронавт провел полную проверку жилого модуля, но ничего не заметил. Проблемный участок полотнища скрывал уплотнительный гребень.

Предназначенный для миссии продолжительностью тридцать один сол, AL102 продержался намного дольше. Шли солы, и одинокий астронавт почти ежедневно покидал жилой модуль. Шлюз № 1 располагался ближе всего к зарядной станции марсоходов, поэтому астронавт предпочитал пользоваться именно им.

Под давлением шлюз немного расширялся, при разгерметизации — съеживался. Всякий раз, когда астронавт использовал шлюз, нагрузка на AL102 снижалась, потом повышалась вновь.

Натягивание, нагрузка, ослабление, растягивание…

ЗАПИСЬ В ЖУРНАЛЕ: СОЛ 119

Прошлой ночью я проснулся от того, что жилой модуль трясся.

Средней мощности песчаная буря закончилась так же внезапно, как началась. Это была буря третьей категории, со скоростью ветра до 50 км/ч. Ничего опасного. Тем не менее немного неуютно слышать завывание стихии, когда привык к полной тишине.

Меня тревожит «Патфайндер». Если буря повредила его, я лишусь связи с НАСА. С точки зрения логики беспокоиться мне не о чем. Эта штука десятилетия валялась на поверхности Марса. Легкий ветерок не причинит ей никакого вреда.

Выбравшись наружу, первым делом удостоверюсь, что «Патфайндер» работает, прежде чем приниматься за насущные дела.

Да, каждая песчаная буря неизбежно означает одно — чистку солнечных панелей, почетную традицию настоящих марсиан, таких как я. Это напоминает мне детство в Чикаго, где я разгребал снег лопатой. К чести моего отца, он никогда не утверждал, что это занятие закалит мой характер и научит ценить тяжкий труд.

«Снегоуборщики стоят дорого, — говорил он. — А ты ничего не стоишь».

Однажды я попробовал пожаловаться маме. «Не будь слабаком», — ответила она.

Кроме того, до сбора урожая осталось семь солов, а я еще не подготовился. Для начала мне потребуется мотыга. Также я должен соорудить снаружи сарай для картофеля, нельзя просто высыпать его на землю. Следующая же сильная буря приведет к Великой марсианской картофельной миграции.

В любом случае всему этому придется подождать — сегодня я очень занят. После очистки солнечных панелей надо будет проверить всю солнечную установку, чтобы убедиться, что буря ее не повредила. Затем проделать то же самое с марсоходом.

Пора за работу.

Давление в шлюзе № 1 медленно опустилось до 0,006 атмосферы. Уотни в скафандре стоял внутри, дожидаясь завершения цикла. Он проделывал это сотни раз. Возможно, в первый сол он еще испытывал опасения, но они давно развеялись. Просто утомительный ритуал перед выходом наружу.

Разгерметизация продолжилась, атмосфера жилого модуля надавила на шлюз, и AL102 растянулся в последний раз.

На 119-й сол жилой модуль прорвался.

Размер первоначального разрыва составлял менее одного миллиметра. Перпендикулярные углеродные волокна должны были воспрепятствовать его увеличению, но из-за бесчисленных нагрузок вертикальные волокна разошлись слишком широко и ослабили горизонтальные.

Атмосфера жилого модуля со всей силой рванулась в разрыв. За десятую долю секунды он увеличился до одного метра, протянувшись вдоль гребня уплотнения, а затем обежал его целиком, вернувшись в исходную точку. Шлюз больше не соединялся с жилым модулем.

Атмосфера модуля хлынула в дыру, и ничем не сдерживаемое давление выбросило шлюз в воздух, словно пушечное ядро. Находившегося внутри Уотни силой выхлопа прижало к задней двери шлюза.

Пролетев сорок метров, шлюз ударился о землю. Едва оправившийся от первоначального шока Уотни врезался лицом в переднюю дверь.

Лицевой щиток принял на себя основной удар, безопасное стекло разлетелось на сотни крошечных кубиков. Голова Уотни стукнулась о внутреннюю часть шлема, и он потерял сознание.

Шлюз прокатился по земле еще пятнадцать метров. Толстая подкладка скафандра сохранила кости Уотни от переломов. В полубессознательном состоянии он пытался понять, что происходит.

Наконец шлюз остановился и замер в облаке пыли.

Лежавший на спине Уотни тупо смотрел вверх, сквозь дыру в разбитом лицевом щитке. Про его лицу струилась кровь из пореза на лбу.

Собравшись с мыслями, он взял себя в руки. Повернув голову, посмотрел в окошко задней двери. Сдувшийся жилой модуль трепыхался в отдалении, земля перед ним была усыпана мусором.

Затем уши Уотни уловили шипение. Напряженно прислушавшись, он осознал, что звук исходит не от скафандра. Где-то в шлюзе размером с телефонную будку была маленькая дырочка, через которую вытекал воздух.

Он сосредоточенно слушал шипение, затем дотронулся до разбитого лицевого щитка. Потом снова посмотрел в окно.