litbaza книги онлайнСовременная прозаЛопухи и лебеда - Андрей Смирнов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 141
Перейти на страницу:

– Жанкин день рождения, все уже за стол садятся, а хлеб забыли купить… – Она прерывисто дышит. – Ой, красота какая…

Пальцем она осторожно поглаживает, словно котенка, чашечку цветка.

– Это кому же?

И поднимает на меня хитрые, сияющие глаза.

Я вдруг угрюмо бормочу:

– Мало ли кому…

Она смотрит на меня с простодушным изумлением и медленно, беспомощно краснеет. И, дернув плечом и пряча лицо, суетливо нащупывает ногой педаль, соскальзывает, торопится. И я вижу, как у нее вздрагивают губы.

Я стою, тупо глядя ей вслед, с велосипедом в одной руке и с букетом в другой, как победитель велогонки.

Горбится передо мной пустынная улица в сером тающем свете.

Лилии я высыпаю в канаву.

Я бью, мяч гулко колотится в дощатую стену сарая, я бью еще и еще, раз за разом.

Бабушка стоит на крыльце, сложив на животе руки, уставясь вдаль. Когда мяч закатывается в траву у ее ног, она с ненавистью пинает его и уходит в дом.

Пот щиплет глаза. Я утираюсь майкой. Разбежавшись, вкладываю всю силу в удар.

Я иду за мячом и у калитки натыкаюсь на взъерошенную маму.

– Что с тобой? – пугается она.

Бабушка, дрожа от негодования, летит навстречу.

– Вы меня хоть золотом осыпьте, я с ним не останусь ни на минуту!

– Что тут у вас происходит?

– Он со вчерашнего вечера ничего не ел!

– У меня тоже с утра крошки во рту не было, – устало улыбается мама. – Лешка, ты сейчас умрешь. Мама, не падай в обморок. Мы с ним едем на юг.

– Куда?

– На юг, на море, в Гудауту.

И в изнеможении валится на диван.

– Деньги некуда девать, – бормочет бабушка. – Такая хорошая дача… И Костя едет?

– Его не отпустили, – сухо отвечает мама.

– Опять? – спрашивает бабушка саркастически.

– Мама, не порти мне настроение…

Она нетерпеливо поглядывает на меня.

– Нет, как вам нравится! Я думала, он до потолка прыгать будет… Ты же моря-то никогда не видел!

Слова застряли у меня в горле.

– Нет, правда, это какой-то выродок, – нервно говорит мама.

Никто не отзывается на стук в окно.

На дверях замок.

Сквозь кисею занавесок мне виден стол с неубранной посудой. Я зачем-то дотрагиваюсь до ржавой, нагретой солнцем дужки замка, и она тихонько лязгает.

Обогнув дом, я поднимаюсь на Люськино крыльцо, захожу в темные сени.

– Можно Люсю?

При виде меня желтый кот недовольно спрыгивает с пышных подушек. В комнате разговаривает радио.

– Кто-нибудь есть дома?

Кто-то кряхтит за перегородкой. Старик в меховой безрукавке привстает на топчане и, приоткрыв беззубый рот, вопросительно улыбается мне.

– Извините, а где Люся?

– В город поехали, в город! – кричит он и кивает.

– А Люся когда вернется?

– Что?

– Когда Люся вернется?

– Нет никого, в город поехали, – повторяет он неуверенно. – Скоро приедут…

Я показываю на стенку и тоже кричу:

– Вы не знаете, где ваши дачники?

Он напряженно вглядывается в мои губы.

– Леша, пойди погуляй, – сдержанно говорит мама.

В сумерках мы стоим у вагона, отец стряхивает пепел с папиросы и косится на меня с сожалением. Ему явно не хочется, чтобы я уходил.

– Ну, ступай… – бормочет он.

Я слоняюсь в сутолоке по перрону, вдыхая угольный сладковатый запах вокзала, не зная, куда себя деть.

Мама плачет:

– Ты со мной никогда не считался…

– Это же работа, Люба.

Украдкой отец бросает взгляд на часы на столбе, и она взрывается:

– Ты знаешь одно только свое удовольствие!

– Хватит вам! – не выдерживаю я. – Люди смотрят!

Отец смущенно сопит. Виноватость в его глазах какая-то ироническая.

– Ну, поросенок, будь здоров… – И, морщась, добавляет: – И мать не серди. Видишь, она нервничает…

Проводница принесла белье и привела военного с крыльями на фуражке. Забросив чемоданчик на полку, он оглядел нас и бодрым зычным голосом сказал:

– Что это вы, товарищи женщины, такие невеселые?

И застенчиво поставил на столик бутылку коньяку.

Наша соседка нахмурилась при виде бутылки. Мама молча постелила и ушла умываться.

За окном проплывал еще только Донской монастырь, а уже все женщины в вагоне были в халатах, а мужчины – в полосатых пижамах.

Переодевшись, все, как по команде, сели закусывать.

Только в нашем купе повисла унылая тишина. Пришлось раздеться и лечь. Военный, озираясь, курил в коридоре.

– А маму, значит, под потолок? – Он покачал головой. – Это, брат, не дело…

Я смутился и не стал ничего объяснять.

– Зачем же вы в чужое воспитание лезете? – сказала соседка, неприязненно улыбаясь, и, как мышь, втянула внутрь морщинистые щечки с пятнами пудры.

Я полез наверх.

Мама вошла и сразу сказала:

– Лучше не зли меня.

Летчик подмигнул мне.

– Что я, драться с тобой должна?

– Напрасно вы, гражданочка, переживаете, – ласково заговорил он, но она так посмотрела на него, что он осекся.

– Я хочу спать! – закричал я. – Оставьте меня в покое!

– Грудной он, что ли?

– Он хуже грудного! Я его стульями загораживаю, он и то умудряется падать!

– Это же не кровать, – засмеялся летчик. – Мы же тут специально наклон имеем, чтобы не загреметь. Повернется – а его все равно к стенке поведет.

– Почему это?

– Как почему? – удивился он. – Гравитация…

Мама порозовела слегка.

– Вы будете отвечать, – сказала она, сдаваясь.

– А по маленькой для знакомства? – обрадовался летчик, достал из чемодана яблоко и протянул мне. – А, товарищи женщины?

Тетка кисло усмехнулась:

– Позвольте мне раздеться.

Ей почему-то не понравилось, что все так удачно разрешилось. Раздевшись, она потушила свет.

Летчик так огорчился, что мне стало жаль его. Он долго топтался в темноте, стягивая сапоги. Вдруг он крякнул, решительно налил стакан коньяку, выпил и прыгнул на полку.

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?