– Если ты не успокоишься, они точно никогда не перестанут судачить, – возразила я. – Ты станешь первым в истории принцем, который женился на дочери врага и напал на своих же сограждан.

Я вгляделась в его лицо: в глазах все еще полыхал гнев, но черты смягчились. Винсент закрыл глаза и глубоко вздохнул, пока мужчины в кофейне мешали мое имя с грязью. Он взял себя в руки, но я не могла утверждать, что его хватит надолго. Мы направились к карете.

Вот и все, что осталось в памяти в мой первый день в Сентерии в качестве жены наследного принца: ненависть, оскорбления и роза, которую я купила для Винсента.

Наконец мы вернулись во дворец, усиленно делая вид, что ничего не случилось. Но при взгляде на нас можно было обо всем догадаться.

Оскорбления застигли меня врасплох, но, должна признаться, совершенно не волновали: с самого первого дня пребывания в Сентерии я слышала подобные слова и думала, что меня в день бунта линчуют. Но вот Винсент выглядел так, будто ему вонзили в спину кинжал. Впрочем, ничего удивительного: любимый балованный сын и принц вдруг в одночасье превратился в объект ненависти.

Мы поднялись в комнату, чтобы подготовиться к вечернему походу в театр. Я подбирала наряд с особой тщательностью, зная, что в театре соберется множество людей, чтобы посмотреть на нас.

– Я слышала, время от времени вы посещаете подобные мероприятия, – я обратилась к Винсенту, рассматривая безумно дорогие и совершенно безвкусные платья. – Не понимаю, почему люди не узнают вас в городе.

– Люди приходят посмотреть на нас, но находятся слишком далеко, чтобы хорошенько рассмотреть лица. К тому же не забывай о стражниках, которые окружают нас плотной стеной. Трудно запомнить несколько лиц среди множества.

Я сразу же отложила платье, которое держала в руках.

– Тогда, пожалуй, я надену что-то более простое и удобное, раз этого никто не увидит.

Я взяла одно из платьев, прислонила к себе и повернулась к лежащему на кровати Винсенту.

– Как тебе это?

– Как ты можешь вести себя так, будто ничего не произошло? – прищурился Винсент. – Как можешь игнорировать то, что случилось всего час назад?

Я тяжело вздохнула, отвернулась к зеркалу и принялась рассматривать свое отражение. Винсент мне не ответил, придется полагаться на свой вкус при выборе платья.

– Для меня не новость, что меня здесь не любят.

Убедившись, что платье достаточно красивое, я отложила его на стул и подошла к столику с зеркальцем, чтобы подобрать украшения.

В отражении я видела полыхающие яростью глаза Винсента.

– Как Андре мог купиться на твои притворные улыбки? Ты – ледяная, безэмоциональная, бесчувственная женщина…

Я стиснула зубы и сжала в руке золотое ожерелье. Прошлой ночью я открыла ему свое сердце, а сейчас он швыряет в меня эти слова… Гнев закипел во мне, и я почувствовала острую потребность его обидеть.

– Я не виновата, что твой народ тебя ненавидит, – ударила я в самое больное место.

– Это твоя вина! Если бы не ты… – Винсент подошел ко мне, его голос дрожал.

Не в силах больше сдерживаться, я резко повернулась к нему и швырнула в него ожерелье. Мы хотели растерзать друг друга в первый же день после нашей свадьбы. Действительно, о таком мечтает каждая девушка!

– Я говорила тебе, – заявила я, отступая от него. Я хотела кричать и ругаться, но сдерживалась, чтобы не вызывать лишние сплетни во дворце. Беззвучный крик душил меня. – Я умоляла тебя противостоять отцу, но ты меня не послушал! И я не бесчувственная!

Я не знала, почему последние слова сорвались с моих губ.

Винсент молниеносно сократил расстояние между нами, схватил меня и встряхнул, будто пытаясь столкнуть с суровой реальностью. Его глаза метали молнии.

– Тогда поставь себя на мое место! – воскликнул он. – Как ты можешь оставаться такой спокойной, когда я места себе не нахожу?

Дверь внезапно открылась, и Винсент обнял меня за плечи. Моя голова уткнулась ему в грудь, и я не сразу увидела вошедших.

– Что случилось? – спросил он.

Я повернулась к двери и увидела в дверях Кассандру и улыбающегося Ивана позади. Кажется, после того как Тао проявил к нам уважение, Иван нашел себе иного соратника.

– Вы в порядке? – спросила Кассандра. – Я стучалась, но вы не слышали. Я хотела уточнить, когда вы будете готовы.

О, она постучалась! Я предупредительно сжала Винсента за руку, чтобы он не верил ее лжи.

– Уйди, Кассандра, и больше не смей врываться в нашу спальню вот так. Иначе я не посмотрю, что ты жена Эзры и отреагирую куда более грубо, – рявкнул принц. Я едва сдерживала смех, глядя на женщину.

Кассандра раскрыла рот в изумлении от услышанного.

– Ты меня не расслышала? – Винсент склонил голову набок. – Убирайся отсюда!

– Мы выйдем через минуту, – крикнула я Кассандре, прежде чем захлопнулась дверь.

Оставшись наедине, мы переглянулись.

– Я мог бы промолчать, но эта ведьма… – тихонько сказал Винсент, указывая на дверь.

– Это ты-то промолчишь? Вечно болтаешь без умолку, точно сплетница! – прошептала я.

Видимо, мои слова его сильно задели, поскольку Винсент схватил одну из подушек со скамеечки для ног и швырнул мне в лицо. Я поймала подушку в полете и кинула обратно.

– Я несправедлив к Кассандре, называя ее ведьмой, – пробормотал он, поднимая с пола подушку, которая секунду назад попала ему в лицо. – Настоящая ведьма в моей комнате.

– Ты мне льстишь, – ответила я.

Винсент

Если бы месяц назад мне сказали, что я буду идти впереди Виктории с другой женщиной под руку, я бы рассмеялся.

Сегодня утром я согласился показать Виктору и Виктории окрестности и убеждал себя, что сделал это чисто из вежливости. Китана же указала мне, что я всего лишь искал повод для встречи с Викторией, и я перестал обманывать себя. Я скучал по ней. Все это время я жаждал увидеть ее улыбку, поговорить с ней, увидеть, как ее волосы развеваются на ветру. Я чувствовал поражение и винил себя в слабости, но никак не мог избавиться от желания оглянуться и посмотреть на Викторию.

Я перевел взгляд на девушку рядом со мной. Даже в простом платье и плаще она умудрялась выглядеть привлекательно. Она собрала рыжие волосы в пучок, а голубые глаза подчеркнула легким макияжем. В отличие от нее, я предпочитал темную неброскую одежду, но от этого мы не казались не совместимыми.

Мы прошли через серые колонны парадных ворот городского театра, и я услышал радостные крики толпы. Раньше они выкрикивали только мое имя, но теперь же появилось больше сторонников Эзры.

Я