Так что он продолжил бегом перемещаться дальше.

Промчавшись до угла дома, он успел поменять магазин и дослать патрон в патронник. По пути через рощу сбоку, кинул пустой магазин в карман. Он бежал зигзагами через заросли фруктовых деревьев, пригибаясь под низкими ветвями. Внезапно, деревья расступились. Его ноги начали топать по бетонному берегу бассейна.

Свет лился из раздвижной двери спальни.

Нил подбежал к ней.

Открыто.

"Я был последним, кто входил" - подумал он.

Элиза тогда забрала полотенце, оставленное ею на шезлонге, и пошла в спальню, а Нил последовал за ней через раздвижную дверь.

Он не мог вспомнить, запирал ли ее.

"Запер или нет? - задумался он, - Хоть захлопнул вообще?

Должно быть, вот тут он и проник в дом.

Бля!"

Но он понимал, что теперь это уже неважно.

И рванулся сквозь открытую дверь.

Спальня Элизы выглядела почти так же, как он ее помнил.

Большое синее полотенце пропало, и все.

Она кинула полотенце на кровать, но кто-то забрал его.

На другой стороне комнаты, дверь в главную ванную была приоткрыта.

Сквозь щель лился свет.

Нил запрыгнул на большую кровать и пробежал через нее, пружиня ногами об матрас. На другой стороне спрыгнул на пол. Он побежал к двери в ванную.

- Эй! - крикнул он.

Нет ответа.

Он пинком распахнул дверь. Та громко хлопнула об стену и отскочила обратно.

В короткое мгновение, что дверь была распахнута настежь, Нил успел заметить маленькую кучу блестящей синей ткани на полу.

Пижама Элизы?

Но он не увидел ее саму.

Как не увидел и преступника.

Тогда он толкнул дверь коленом, осторожно прижав, чтобы та не закрылась.

Эта ванная была гораздо больше гостевой. Справа, шел длинный стол с двумя раковинами и ящиками внизу. Всю длину стены занимало зеркало.

У дальнего края находился унитаз.

С того места где на самом пороге стоял Нил, ванну не было видно.

Но был еще большой удаленный угол слева, сразу за скомканной пижамой на полу.

Он пошел туда.

"Их здесь уже нет, - подумал он, - Я зря теряю время."

Потом он увидел Элизу.

Увидел ее отражение в зеркале справа.

Стон вырвался из его нутра.

Он еще успел сказать себе, что может быть, все не так плохо, как показалось. Зеркала ведь многое искажают.

Он отвернул лицо от зеркала, и сделал несколько шагов, и переступил комок пижамы, и обнаружил ее. Уже не отражение. И ничего зеркало не искажало.

Ванна была погружена ниже уровня пола, прямоугольная и выложенная плиткой, как миниатюрный бассейн, с бортиками по кругу.

Она сидела на бортике у дальнего края, ногами в ванне.

Ее руки вытягивались в стороны, примотанные за запястья скотчем к хромированным поручням. Судя по тому, как она склонялась вперед, на поручни приходился вес всего ее тела. Голова была опущена, так что Нил не видел лица.

В ванне не было воды.

На кафельном дне скопилась лужа крови. Куча красных брызг вокруг.

Полотенце с кровати лежало скомканным у ее ног.

Выглядело промокшим. И уже совсем не голубым.

Нил сделал еще один шаг ближе.

Он должен был увидеть ее лицо.

"Может, это не Элиза, - подумал он, - Может, это какой-то трюк, чтобы я подумал, будто она мертва, а это совсем другая женщина."

Он повторял, что это не может быть она. Она не может быть этим... этим изувеченным куском мяса.

- Нет, - пробормотал Нил, - Нет, нет. Н-н-нет...

Кафель был влажным.

Он опустился на корточки и посмотрел в ее лицо. Короткие завитки волос прилипли к окровавленному лбу. Глаза широко раскрыты, выпучены. Толстый кусок розового мыла был впихнут ей в рот.

Он быстро отвернулся и встал.

Внезапно закружилась голова. В глазах потемнело.

Заморгав, он увидел перед глазами ярко-голубые круги. Услышал гул в ушах.

"Боже, я сейчас потеряю сознание!"

Он неловко пошатнулся назад и сел на край ванны.

Согнувшись в поясе, он опустил голову. Смотрел между своих коленей. Вниз, на выложенные плиткой ступени.

Когда в голове немного прояснилось, он заметил, что на ступенях нет крови.

Он повернулся влево. Крови не было вообще нигде на полу.

"Наверное, вот зачем ему нужно было полотенце, - подумал он, - Протер за собой, потом кинул его в ванну."

Нил не поворачивал головы, чтобы не пришлось снова видеть Элизу, и попятился вверх по ступеням. Отвернулся и так же спиной вперед отошел от ванны.

Оставив кровавые следы.

"Подумают, что я это сделал."

Криминалисты найдут отпечатки его обуви в луже крови Элизы, отпечатки его пальцев по всему дому... его волосы в сливном отверстии гостевой ванны, даже следы его крови на салфетках, которыми он вытирал свои ссадины после душа.

И другие улики.

Задача заметания за собой следов казалась непосильной. И даже если бы у него было несколько часов в запасе, он все равно никогда не смог бы устранить все отпечатки, все следы, все частицы волос и кожи...

"Даже не пытайся" - подумал он.

- Не все ли равно? - пробормотал он вслух.

Его подташнивало, он чувствовал растерянность, усталость, страх.

"Где ублюдок, который убил ее? Вот все, что я хочу сейчас знать. Плевать на все, только бы до него добраться."

Должен быть где-то тут.

Фургон никуда не поедет.

Он вспомнил, что копы должны скоро прибыть.

Только если кто-то сообщил о выстрелах.

Но если Элиза говорила правду о своих соседях, в полицию должен был поступить уже с десяток звонков.

Допустим, и тогда где они?

Он внезапно ощутил нечто странное - словно провалился в другой мир. В нереальную, извращенную копию Лос-Анджелеса, где ничего не работает так, как должно.

Место, где маньяки не умирают, если их застрелить.

Место, где попавших в беду красавиц на самом деле невозможно спасти.

Место, где волшебные браслеты позволяют вселяться в тела других людей, но не дают реально помочь им.

Место, где полиция не приезжает на вызовы.

Он подумал, не вызвать ли копов самому.

Может, они прочешут окрестности и поймают убийцу.

"Не станут - сразу решат, что это я убил ее."

Где он?

Обернувшись, он обнаружил перед собой пижаму Элизы. Уставился на нее.