– Ого! – сказал Карик. – Мы еле пробрались сквозь эту паутину.

– Воздух паук приносит в свой колокол с поверхности пруда. Он поднимается наверх, выставляет наружу брюшко, покрытое очень тонкими волосками. Эти волоски и хватают воздух. Когда пространство между волосками наполнится воздухом, паук натягивает на брюшко паутину и несет воздушный баллон к себе в домик. Кстати, с воздухом путешествуют под водой и многие водяные жуки.

– И надолго ему хватает воздуха?

– Увы, – сказал профессор, – много воздуха он захватить не может, а поэтому ему приходится то и дело подниматься на поверхность за свежими порциями. Ну а когда воздухом паука пришлось дышать и вам, то совсем неудивительно, что вы стали задыхаться. Все-таки на троих одной порции маловато. Вот почему подводный хищник аргиронет и сам действовал вяло… Между прочим, когда вы вернетесь домой, сходите на пруд и посмотрите, как паук-«серебряная пряжа» трудолюбиво поднимается то и дело на поверхность за воздухом. Если наберетесь терпения, вы увидите, как трудится паук, наполняя свое подводное гнездо воздухом.

– А как мы узнаем паука аргиронета? – спросила Валя. – Ведь он же не таким страшным будет, когда мы снова станем большими.

– Пауки-серебрянки, – ответил Иван Гермогенович, – похожи на шарики ртути с черными точками… Всплывают аргиронеты чаще всего около водяных зарослей… Они поднимаются брюшком вверх, головой вниз. Несколько секунд остаются на поверхности, а затем медленно опускаются под воду… С первого взгляда кажется, что эти паучки – самые безобидные существа. А на самом деле аргиронет – свирепый хищник… Он никому не дает спуску ни на дне, ни на поверхности воды.

– Почему же он не сожрал нас, а подвесил к потолку? – спросила Валя.

– Да, да, это и меня интересует, – сказал Карик.

– На ваше счастье, аргиронет был сыт, – ответил Иван Гермогенович. – Поэтому он подвесил вас про черный день… Так же, впрочем, поступают лисы, белки, человек, многие птицы, и в этом нет ничего удивительного… Он сожрал бы вас в тот день, когда холод или сильная жара разогнали бы всю его добычу.

– Ага! Понимаю, – сказала Валя. – Наш паук был сыт, а который рядом с ним жил, у того было плохо с продовольствием, поэтому он залез, чтобы сожрать нас.

– О нет! – сказал Иван Гермогенович. – К нашему пауку явился… Знаете кто?

– Знаю! – закричал Карик. – Его враг.

– Нет! – улыбнулся Иван Гермогенович. – Пришел к нему… жених.

– Жених? Откуда вы знаете? – удивились ребята.

– Эти пауки, – сказал профессор, – всегда строят свои подводные домики рядом: к дому паучихи прикрепляет свой дом паук. Потом этот паук прогрызает стенку и является с визитом…

– Который, – подхватил Карик, – называется дракой.

– Да, иногда рассерженная чем-нибудь невеста бросается на жениха и пожирает его, а иногда, осилив невесту, пожирает ее жених, но чаще всего невеста встречает своего жениха благосклонно, и они начинают жить очень дружно. Однако, – сказал профессор, поднимаясь и отряхиваясь, – нам уже пора в путь-дорогу. Собирайте посуду, продукты питания, укладывайте все в рюкзак и – марш в поход!

– В рюкзак? – удивилась Валя. – В какой рюкзак?

– Не в руках же нам нести посуду и продукты.

Иван Гермогенович пошарил руками в груде камней и вытащил оттуда отличный кожаный мешок.

– Ой! – Валя широко открыла глаза. – Как настоящий! Это где же вы достали?

Профессор улыбнулся:

– Это – подарок тихоходки. Пока вы крепко спали, я кое-что отрезал от этого мешка, и, как видите, получился великолепный рюкзак.

– Что за тихоходка?

– Одна из моих старых знакомых!

– Понимаю, – кивнул головой Карик, – на вас напала какая-то тихоходка. Вы убили ее и сняли шкуру.

– Ничего подобного, – сказал Иван Гермогенович. – Тихоходка никак не могла напасть на меня. Это же очень крошечное существо, не более миллиметра. Не нападал и я на тихоходку.

– А мешок из шкуры?

– А мешок… Видите ли, друзья мои, тихоходка размножается яйцами, а для того чтобы яйца эти не сожрал кто-нибудь, она снимает с себя шкуру и складывает в нее яйца, как в чемодан.

– А сама помирает? – спросила Валя.

– Нет.

– Как змеи! – сказал Карик. – Они тоже меняют шкуру.

– Да, – кивнул Иван Гермогенович. – Но только змеи бросают старую шкуру, а вот тихоход приспособил шкуру для защиты потомства от холода, жары и дождя.

– Яйца вы, конечно, выбросили?

– Ну конечно, они, к сожалению, не съедобны.

Профессор открыл тихоходкин мешок, положил в него посуду из скорлупы и остатки яичницы, бережно завернутые в лепесток.

Подул ветер. Туман стал редеть. Ветер нес его, точно дым, над полями, сметая в лога и овраги. Профессор завалил костер землей.

– Ну, – сказал он, – кажется, можно идти. Собирайтесь, друзья мои.

– А мы уже готовы, – вскочила Валя.

Иван Гермогенович внимательно осмотрел Карика и Валю и неодобрительно покачал головой.

– М-да! – сказал он, о чем-то думая. – Но в чем же вы пойдете? В этих лохмотьях? Вам придется переодеться, друзья мои.

– Во что же мы переоденемся? – спросила Валя, оглядывая свое незабудковое платье. В дороге оно порвалось и теперь висело на ней голубыми клочьями.

– Надо будет посерьезнее одеться, – сказал Иван Гермогенович. – Как видите, незабудковая одежда непрактична в этих джунглях. За один день она уже превратилась в лохмотья. А вот этот материал уже покрепче. Он и через месяц будет таким же прочным, как в первый день.

Иван Гермогенович сбросил с плеч незабудковую плащ-палатку и остался в серебристом свитере из паутины.

– Ой, я боюсь. – Валя сложила руки на груди. – И все равно нам не отобрать у него паутину. Он такой огромный и страшный, а мы теперь такие крошечные. Уж лучше не связываться с ним.

Карик спросил хмуро:

– А как мы победим его? Оружие бы надо достать!

– Ну нет, – засмеялся Иван Гермогенович. – Отбирать паутину у паука я, пожалуй, не стану, да и вам не советую… Ваши костюмы мы найдем в другом магазине… Идите за мной.

И профессор зашагал к дому ручейника.

Слабый утренний свет еле освещал домик ручейника, но теперь можно было разглядеть, что и стены, и пол, и потолок были покрыты густой и плотной паутиной.

– Вот они, ваши костюмы, – сказал Иван Гермогенович.

Он подошел к одной стене и вцепился в нее руками.