С другой стороны, в этом направлении забрезжила и слабая, робкая надежда, и мы старались лишний раз не поднимать эту тему, чтобы не спугнуть и не накликать. Дело в том, что Хала после разговора с Риной пару дней ходил погруженный в себя и почти не высовывался из своих покоев, а два дня назад вдруг приобрел совершенно маниакальный вид, притащил из Университета-на-Горе двоих незнакомых мне данов и одного фира, и эта четверка накрепко обосновалась в дальнем крыле Верхнего дворца, очень агрессивно реагируя на попытки вторгнуться на занимаемую ими территорию. По-моему, даже Алый Хлыст не рисковал совать туда нос, поглядывая на Пустую Клетку с откровенным опасением.

Ина, впрочем, была спокойна на сей счет, даже довольна. Утверждала, что Хала полностью здоров и чем-то сильно увлечен, и считала это хорошим знаком. У дана явно появилась некая идея, но делиться ей до получения каких-то доказательств он не спешил. И нам оставалось только делать вид, что ничего не происходит, и молиться об удаче. Потому что всерьез надеяться было слишком смело.

В свою нору исследователи уволокли останки многострадальных птиц, туда же притащили несколько тел умерших от чернокровия бедолаг, перенесли внушительную часть библиотеки и почти отрезали себя от внешнего мира, наказав срочно доставить с ближайшей границы останки какой-нибудь твари, как минимум голову и некоторые внутренние органы, если туша окажется очень большой. Конечно, я отдала соответствующие распоряжения, и гонец был уже на пути сюда.

Увы, в поисках главного злодея мы тоже не очень-то продвинулись. Тень Камня сидел тихо, да и по всему выходило, он не организатор. Даже изначально предвзято относящиеся к нему Даор с Ивом уже признавали, что, может, не так сильно виноват Митий, как они подозревали. Да, он многое знал и, вероятно, знал нашего врага, но нам это не помогало. Сейчас он смирно сидел в глуши, благоразумно налаживал общение с сыном, и хоть собирал последние новости, но ничего всерьез не предпринимал.

Было заманчиво отправить Мития в «Мертвую голову» и выбить из него всю нужную информацию, но всерьез подобного никто не предлагал. Для таких мер нужны более весомые доказательства, чем предчувствия и даже твердая убежденность нас всех, вместе взятых. Мое положение и так было довольно шатким, не стоило рисковать попусту и еще больше настраивать против себя старые роды. А Хала, чье слово могло оказаться решающим, ничего подозрительного найти не сумел.

Парадокс. Вердикт Пустой Клетки должен был обелить Тень Камня в наших глазах, но у всех, включая самого читающего в душах, он вызвал только еще больше подозрений. Мы, начиная с самого Халы, скорее были готовы поверить в то, что Мития защищает некая сторонняя сила, засечь которую напрямую не способен даже Пустая Клетка, чем в его лояльность.

Не выяснилось ничего нового и о нападении на Рину. Трупы, которые попали нам в руки, раньше были средней руки наемниками, бравшимися в том числе и за грязные делишки, но прежде особенно не наглели и на крупные, по-настоящему серьезные и опасные дела не подписывались. Не знали, кого им предстоит убить или похитить? Или просто не смогли устоять перед щедрым предложением?

Кто и как их нанял, тоже оставалось неясным. Полагали, что за всем стоит тот дан, который оглушил Райда и удрал на колеснице, но личность его по-прежнему была неизвестна. Удалось только установить, что именно он нападал на Ива и его спутников по дороге из Далена вместе с лжежрицей, а вот дальше расследование застопорилось, потому что дан оказался слишком предусмотрительным и, похоже, опытным, чтобы не оставлять следов, но при этом недостаточно сильным, чтобы привлекать внимание случайных свидетелей. Как он в таком случае сумел обойти действие защитного амулета фира-охранника — неизвестно.

Единственно тот факт, что он повторно попал в наше поле зрения, ходил на дело сам и вновь в качестве разменной монеты использовал мелкую шушеру, подталкивал к выводу, что этот дан — одиночка. Работающий на себя или хозяина, неважно, но скорее всего с остальными силами не связанный или связанный постольку поскольку. Что нам это давало? Честно говоря, я не имела ни малейшего понятия и с чистой совестью оставила этот вопрос профессионалам.

В остальном же жизнь текла своим чередом.

Даор воплотил в жизнь свою задумку и устроил новое большое торжество для народа, и, хоть еще одной белой четверки во всем Вире не нашлось (это была привилегия исключительно кесаря, закрепленная законодательно), на мой вкус, все прошло отлично. Стьёль безупречно справился с ролью возницы, а я в очередной раз убедилась, что рядом с мужем чувствую себя спокойно и уверенно — это ли не радость! И народ Вира принял Стьёля весьма благосклонно, пожалуй, даже лучше, чем меня. Ну правильно, он хоть и альмирец, а все-таки серьезный, солидный мужчина. Где уж мне с ним сравниться!

Еще благосклонней народ встретил гонки все тех же колесниц, скачки и прочие увлекательные зрелища, приуроченные к торжеству. И вот как раз подобный праздник я всецело одобрила: казне никаких убытков, даже некоторая прибыль, люди довольны, а муж кесаря теперь прочно ассоциировался с настоящими мужскими развлечениями. Даже несмотря на то, что мы посетили всего один заезд четверок, и то только для порядка.

Такому теплому отношению моего народа к моему мужу я, конечно, немного завидовала, но по-хорошему. Тем более я прекрасно понимала, что всем нам такая симпатия только на руку.

Наша со Стьёлем совместная жизнь складывалась очень хорошо. Мы все больше привыкали и притирались друг к другу, я старательно изучала язык немых и делала в нем успехи. У меня имелся отличный стимул: чем больше я знала и понимала, тем легче проходило общение с мужем.

К мужу я сейчас, собственно, и направлялась. Через пару часов нам предстояла встреча с шахом Преты, и на это событие нужно было настроиться. Во всяком случае, мне.

Обсуждать что-то важное с Ламилималом мы не планировали, просто исполняли долг хозяев: шах продолжал гостить в Вирате, и было бы оскорбительным полностью предоставить его самому себе. Нет, он не скучал, а даже наоборот, активно развлекался, но обязательств и правил хорошего тона это не отменяло. Мы уже достаточно долго пренебрегали обязанностями хозяев, так что теперь предстояло несколько часов развлекать гостя беседой. Ничего страшного, но занятие это было чрезвычайно утомительным лично для меня: взгляды претца отличались от моих кардинально, да и меня саму мужчина почти презирал. Сорваться на него и высказать все, что думаю, я не боялась, не так уж сильно он меня злил, но перед этим было нелишним получить порцию положительных эмоций, а для этого лучше всего подходило уединение с мужем.

Стьёль обнаружился там, где я и ожидала его встретить, — в кабинете, отведенном для моего супруга. Вот только стоило мне войти — и радужное предвкушение растаяло, потекло и куда-то испарилось за считанные секунды. Альмирец был с женщиной.

То есть нет, ничего предосудительного не происходило, нельзя было отыскать даже малейшего повода для настоящей обиды. Они просто сидели в креслах по разные стороны письменного стола и спокойно общались. Жестами! Причем руки незнакомки двигались настолько уверенно и легко, разговор казался таким бойким и даже как будто счастливым, что я остро почувствовала себя лишней. Да еще женщина, на беду, была изумительно хороша: высокая, статная, хорошо сложенная, с красивыми светлыми волосами, лежащими аккуратными крупными локонами.