– Где медсестра Герни? – спросил я.

– О, тоже несчастный случай, – сказала миссис Зальцер, снова заглядывая в свой пакет. Она вытащила сливу и протянула мне. – Не хотите штучку? Очень полезно, когда лежишь в постели.

– Нет. Забудьте о сливах. Что с ней случилось?

Лицо миссис Зальцер снова сделалось отстраненным.

– О, она бежала по пожарной лестнице и оступилась. Я погрузила ее тело в машину. Как мне показалось, она сломала себе шею. Даже не знаю почему, но она как будто очень испугалась, увидев меня.

Я произнес сдавленным голосом:

– Что вы с ней сделали?

– Оставила ее в каких-то кустах посреди песка. – Миссис Зальцер откусила кусочек сливы, неопределенно махнув рукой в сторону окна. – Где-то там, в пустыне. Что еще я могла с ней сделать?

Я провел пальцами по волосам. Наверное, она сумасшедшая, подумал я, иначе это я свихнулся.

– Так это вы пристроили меня сюда?

– О да, – сказала она, прислоняясь к дверному косяку. – Видите ли, доктор Зальцер не разбирается в медицине и в душевных болезнях. Зато разбираюсь я. У меня когда-то была очень большая практика, но что-то пошло не так. Не помню точно, что именно. Доктор Зальцер купил мне это заведение. Он притворяется, будто всем тут заправляет, но на самом деле всю работу делаю я. Он всего лишь подставное лицо.

– Нет, это не так, – возразил я. – Он же выписал свидетельство о смерти Макдональда Кросби. Он не имел на это права. Он не обладает квалификацией.

– Вы полностью заблуждаетесь, – сказала она спокойно. – Свидетельство подписала я. Так получилось, что у нас с доктором Зальцером одинаковые инициалы.

– Но он ведь лечил Дженет Кросби от инфекционного эндокардита, – напомнил я. – Так сказал мне доктор Бьюли.

– Доктор Бьюли ошибся. Доктор Зальцер случайно оказался в доме Кросби по совсем другому делу, когда девушка умерла. Он сказал доктору Бьюли, что я ее лечила. Доктор Бьюли совсем стар и слегка глуховат. Он неправильно понял.

– Зачем его вообще позвали? – спросил я резко. – Почему вы сами не подписали свидетельство, если лечили ее?

– Меня в тот момент не было в городе. Мой муж правильно поступил, вызвав доктора Бьюли. Он всегда поступает правильно.

– Прекрасно, – сказал я. – В таком случае ему лучше выпустить меня отсюда.

– Он считает, что вы опасны, – сказала миссис Зальцер, снова заглядывая в пакет. – И так оно и есть, мистер Маллой. Вы слишком много знаете. Мне жаль вас, но все же не стоило вам вмешиваться. – Она посмотрела на меня, как-то придурковато улыбаясь. – Боюсь, вам придется остаться здесь, и уже скоро ваш разум начнет разрушаться. Понимаете ли, люди, которые постоянно принимают наркотики, становятся слабоумными. Вы этого не замечали?

– Так вот что должно случиться со мной?

Она кивнула:

– Боюсь, что так, но я не хотела бы, чтобы вы дурно думали о докторе Зальцере. Он такой хороший человек. Именно поэтому я рассказала вам так много. Больше, чем следовало, но это не важно. Вы отсюда не выйдете.

Она начала удаляться так же беззвучно, как пришла.

– Эй! Стойте, – окликнул я, подавшись к двери. – Сколько вам заплатила Морин Кросби, чтобы вы держали меня здесь?

Ее бессмысленные глаза слегка выпучились.

– Да Морин вообще ничего не знает, – ответила она. – Это не имеет к ней никакого отношения. Я думала, вы понимаете. – И она уплыла прочь, словно усталое привидение после долгого и утомительного спиритического сеанса.

4

Настроение у Хоппера улучшилось после ванны, и, пока мы сидели за завтраком, я спросил, не пытался ли он бежать из клиники.

– Мне некуда бежать, – сказал он, пожимая плечами. – Кроме того, я прикован к кровати за щиколотку. Если бы кровать не была привинчена к полу, я, может, и попытался бы.

– А при чем тут вообще кровать? – спросил я, намазывая джем на тоненький тост (это было непросто делать одной рукой).

– Запасной ключ от наручников держат в верхнем ящике, – пояснил он, указывая на комод у противоположной стены. – Он там лежит на случай пожара. Если бы я мог передвинуть кровать, я бы заполучил ключ.

Я чуть до потолка не подпрыгнул:

– Что?! Прямо здесь, в ящике?

– Точно. Никому не полагается знать, но я видел, как Блэнд вынимал его оттуда однажды, когда потерял свой ключ.

Я оценил расстояние от изножья своей кровати до комода. Комод стоял ближе ко мне, чем к Хопперу. Если бы я был прикован за ногу, то вполне мог бы достать до ключа. Пришлось бы как следует растянуться, но, скорее всего, я справился бы. Однако это невозможно, пока браслет надет у меня на руке.

– А почему вы прикованы за ногу, а я за руку? – поинтересовался я.

– Меня тоже сначала пристегивали за руку, – равнодушно пояснил Хоппер, отодвигая от себя поднос. – Но так мне было неудобно читать, поэтому Блэнд стал надевать браслет мне на ногу. Если вы попросите, он и вас будет приковывать за ногу. Вы не против немного помолчать? Я хочу сосредоточиться на этой книге.

Нет, я был не против. Я был вовсе не против. Я был взволнован. Если удастся убедить Блэнда пристегнуть меня за ногу, я смогу дотянуться до ключа. Эта мысль не давала мне покоя весь следующий час.

Оставалось несколько минут до одиннадцати часов, когда Блэнд притащил в палату огромную вазу с гладиолусами. Он водрузил ее на комод и, любуясь, отступил назад.

– Красотища, правда? – сказал он, сияя. – Это все ради отцов города. Просто смешно, как эти ребята любят цветы. Последняя делегация даже и не смотрела на пациентов. Все столпились вокруг вазы и болтали о цветах.

Блэнд собрал у нас подносы после завтрака и вынес их, но почти сразу же вернулся. Окинул нас критическим взглядом, поправил простыню Хоппера, прошелся по палате, взбил мне подушку.

– А теперь так и сидите, – велел он. – Ради всего святого, постарайтесь выглядеть опрятно. У тебя книжка есть? – спросил он меня.

– Ты мне не давал.

– Должна быть книжка. Это еще один их пунктик. Им нравится, когда пациенты читают.

Он выскочил из палаты и вернулся, слегка запыхавшись, с тяжелым томом, который бросил мне на колени.

– Штудируй пока это, золотце. Когда они уйдут, найду тебе что-нибудь повеселее.

– И как мне переворачивать страницы одной рукой? – спросил я, разглядывая том «Гинекологии для учащихся старших курсов».

– Хорошо, что напомнил, золотце. – Блэнд вынул свой ключ. – Не нужно, чтобы эти мягкосердечные болваны увидели наручники.

Наблюдая за тем, как он надевал браслет мне на щиколотку, я едва верил в свою удачу. Это был счастливый момент в моей жизни.

– Ладно, золотце, не забывай