— В чем дело? — осведомился муж.

— Говорят, что Лайлек практикует весьма необычные способы наслаждений.

— Какого дьявола? Что все это значит? — возмутился муж. — Ты скрываешь от меня восхитительно-новые извращенные удовольствия?

Александра вновь залилась краской и прижала ладони к горящим щекам.

— Мне, право, не хочется затрагивать эту тему сейчас, Дуглас. Позвольте, Спенсер, я расскажу вам о близнецах.

Выслушав панегирик двум самым умным, самым красивым, самым добрым детям во всей Англии, лорд Бичем заметил:

— Будь я другим человеком, возможно, тоже захотел бы иметь близнецов. Чтобы на каждом колене сидело по ребенку.

Шербруки уставились на него.

— И что бы вы сделали, если бы они оглушительно вопили в два голоса? — поинтересовался Дуглас.

— А что делаете вы?

— Везу их кататься верхом.

Лорд Бичем ничего не ответил, удивляясь, что побудило его сказать такое. Но это не важно. И будет не важно еще лет десять. Сорок пять — достаточно хороши и возраст, чтобы стать отцом.

Британский музей, огромный и неприветливый, был очень плохо освещен. Шаги вошедших отдавались от каменных ступеней зловещим эхом, и было очень сыро.

— В задних комнатах немного лучше, — утешил лорд Бичем. — Там зажжены камины и свечи. А в той каморке, где мы с преподобным Матерсом встречаемся, довольно уютно.

— Не мешало бы прорезать еще несколько окон, — посоветовала Александра, — и повесить шторы потолще.

— Здесь бывают только самые серьезные джентльмены, — объяснил Дуглас, кивая швейцару. — Их интересуют исключительно научные изыски. Покажи им теплые шторы — и они, возможно, замерзнут.

Они прошли через просторные, совершенно пустые помещения, время от времени останавливаясь и разглядывая особо любопытные экспонаты, но мрак и промозглый холод подгоняли их вперед. По пути они встретили не больше дюжины человек. Некоторые склонились над манускриптами. Остальные, собравшись по двое — по трое, тихо беседовали.

Лорд Бичем подошел к закрытой двери и постучал, но, не дождавшись ответа, повернул ручку и вошел. В лицо ударил теплый спертый воздух. В камине горело яркое пламя, отбрасывая на потолок причудливые тени.

— Преподобный Матерс!

Молчание.

Супруги Шербрук переступили порог. У стены стоял длинный стол, на котором были расставлены канделябры. Повсюду горы книг, аккуратно сложенных в стопки и валяющихся в хаотическом беспорядке. Какой-то древний том, весь покрытый пылью, лежал в сторонке.

— О Господи! — ахнула Александра, отступая. На дальнем конце скамьи, в тени, сидел преподобный Матерс, согнувшись над огромной, переплетенной в ярко-красный пергамен[9]книгой. Но он не читал и не писал, хотя в правой руке до сих пор сжимал остро заточенное перо.

Он, казалось, спал, хотя они сразу поняли, что это не так. В спине торчала рукоятка стилета.

— Лорд Хоббс будет с минуты на минуту, — тихо сказал лорд Бичем Александре и Дугласу. — Не так давно он стал судьей-магистратом на Боу-стрит[10]. Он человек неплохой и достаточно умный, чтобы осознать, что еще не успел набраться нужного опыта. Но и сдаваться не собирается. Всегда готов спросить совета у подчиненных. Помните дело о краже рубинового ожерелья леди Мелтон полгода назад? Лорд Хоббс сам прибыл на место преступления, опросил свидетелей и велел своим сыщикам искать следы похитителей.

— И ожерелье нашли? — полюбопытствовала Александра, отхлебнув крепкого индийского чая. Она сидела на диване, обитом светло-зеленой парчой. Муж неотступно стоял рядом.

Временный дворецкий Бичема, Клод, проводил в комнату высокого, очень худого мужчину в жемчужно-сером фраке. Лорд Бичем заметил, что Клод недовольно поджимает губы.

— Убийство, — довольно громко пробормотал дворецкий себе под нос. — Что со всеми нами станется, если хозяин замешан в убийстве?

Лорд Бичем выступил вперед, успев шепнуть Александре:

— О да. Сыщики с Боу-стрит очень расторопны и знают свое дело. Могут перечислить всех грабителей и прочих преступников по именам. Лорд Хоббс сам назначает тех, кто расследует очередное преступление… Рад видеть вас, лорд Хоббс!

Присутствующие обменялись приветствиями и поговорили о политике, прежде чем перейти к делу. Всех особенно тревожили последние события в королевской семье. Георг III очередной раз впал в безумие, и его сын, тоже Георг, крайне непопулярный, жирный размалеванный щеголь, был назначен регентом.

Бичем уже хотел заговорить об убийстве, но в этот момент в дверях появился Клод.

— Милорд…

— Что случилось?

— Да посторонитесь же, Клод, это очень важно! Отойдите!

В комнату вихрем ворвалась Хелен, одетая в небесно-голубую ротонду и шляпку в тон и раскрасневшаяся от нетерпения. Бичем не верил глазам. Она здесь, его прекрасная великанша, его валькирия, чистый ангел и одновременно воинственная амазонка. Она здесь! До сих пор он не сознавал, как сильно истосковался по ней. Значит, случилось что-то экстраординарное, иначе она не приехала бы. Но он не хотел, чтобы Хелен все выложила в присутствии Хоббса.

— Добро пожаловать, мисс Мейберри, — учтиво приветствовал он.

Хелен немедленно отыскала взглядом Спенсера и решительно устремилась к нему, протягивая руки.

— Господи, Спенсер, мне пришлось приехать самой. Вы просто не поверите, но…

При виде высокого чопорного джентльмена в сером девушка осеклась, внимательно оглядела его с головы до ног и объявила:

— Ничего не скажешь, очаровательное видение.

Лорд Хоббс, известный среди сыщиков с Боу-стрит как человек, у которого в жилах вместо крови течет ледяная водица, замер, растерянно осмотрелся и неожиданно засмеялся:

— Спасибо за комплимент, мэм!

— Мисс Мейберри, — учтиво начал лорд Бичем, — позвольте представить вам лорда Хоббса, судью магистрата полицейского суда. Он почтил нас визитом, потому что произошло нечто ужасное.

— Рад познакомиться, мисс Мейберри, — произнес лорд Хоббс и, улыбнувшись необыкновенному созданию, стоявшему перед ним, поклонился и поцеловал ей руку. Лорд Бичем заметил, что ростом тот немного выше Хелен, но так и не решил, стоит ли волноваться по этому поводу.

— Взаимно, милорд. Почему вы здесь? Вы вправду магистрат с Боу-стрит? Что привело вас сюда? Надеюсь, Спенсер, с вами ничего не случилось?

— Совершенно ничего, Хелен.