— Прародительница, — подсказала Инна Викторовна.

— Во-во. Теперь и тебя, Лизка, в свой совет запишут.

— А я разве против? — ответила Лиза. Блеск глаз выдал тайную, ненароком мелькнувшую мысль. — Я с удовольствием буду дочерью Прародительницы и ее преемницей.

— Ну да. Ведь место хранительницы очага занято! — весело вклинилась Оксана. В глазах светился кураж.

Инна Викторовна не первый раз уловила в глазах Оксаны этот кураж, едва рядом появлялся Андрей. Но сегодня она безжалостно отогнала от себя все плохие предположения. Лишь бы Лизе было весело. А ей было весело! Она уже сорвала с себя покрывало и завернулась в него на манер индианки.

— Это моя шкура! — объявила она.

Оксана включила музыку. Андрей уселся посреди гостиной, изображая впавшего в транс шамана.

Лариса спустилась на шум вместе с Юлей.

Лиза всучила им швабру: будете охотниками!

Инну Викторовну усадили на пьедестал и дали в руки горшок с фиалкой. Она, смеясь, наблюдала, как бесятся дети. Как девчонки скачут вокруг застывшего изваянием Андрея. Юлька визжит от восторга.

— О, шаман! Попроси у богов для меня хорошего мужа! — обратилась к нему Оксана, опустившись на колени.

— Боги, дайте ей, что просит! — смиренно вторил «шаман». Присутствующие подыгрывали. Второй к шаману обратилась Юлька:

— Шаман Шаманыч! Сделай так, чтобы у меня были кошечка и собачечка!

Андрей закатил глаза и воздел руки к небу.

— Шаман! Попроси богов, чтобы не было так жарко, — встряла Лиза.

— Весело у вас, — вклинился во всеобщее веселье чужой мужской голос.

Все, как по команде, обернулись. В проеме дверей стоял муж Оксаны, Игорь, и недобрым взглядом взирал на присутствующих.

Доктор Кузин положил перед Инной Викторовной результаты анализов и отошел к окну. Пусть сама убедится, если не верит.

Инна Викторовна нацепила очки, затем нервно сбросила их, нашла другие, приблизила бумажки чуть ли не к самому носу.

— Неужели это правда, Коля? Она ведь десять лет забеременеть не могла! А теперь, именно теперь, когда разводится с мужем…

— Именно так обычно и бывает, — удовлетворение, подытожил Кузин.

— Слушай, а это ее состояние… не повредит, а? Может, ее положить на сохранение?

Впервые доктор Кузин видел начальницу такой растерянной и уязвимой.

— Да ладно вам, Инна Викторовна, — уверенно прервал он ее лепет. — Анализы в норме. Все у нее в порядке Сейчас главное — душевное состояние. Согласитесь, больница — не лучшее место. Даже такая, как у нас.

— Да, Коля, ты прав. — Инна Викторовна поднялась и побросала в сумку ключи и мобильник. — Я — домой Кстати, Лизу к тебе пришлю. Хочу, чтобы она прошла у нас полное обследование.

Инна Викторовна быстро шла по коридору. Внутри зыбко трепетала новость, которую пока знала она одна. Даже сама Лариса ни о чем не догадывалась.

В конце коридора у окна стоял Верховцев. Инна Викторовна увидела его и сразу почувствовала, как покалывает щеки. Краснеет она, что ли?

Сухо и официально кивнула Верховцеву и не остановилась, торопливо спустилась по лестнице. Внизу на секунду замедлила шаг. Не идет ли он следом? Никто не спускался по лестнице вслед за ней.

Приехав домой, застала домашних в гостиной. Лиза с Ларисой ползали по полу, распрямляя на ковре куски синего брезента. Андрей крутил в руках палочки и веревочки.

— Чем вы тут занимаетесь?

Инна Викторовна внимательно оглядела детей. Как все-таки хорошо, что они все вместе! Вместе они все преодолеют. Они — семья.

— Мама! У нас потрясающая новость! — подскочила Лиза. — Ларису пригласили на раскопки!

— Куда? Кто пригласил? — Инна Викторовна уже поняла, что Андрюшка приволок откуда-то брезентовую палатку. И эти трое изучают ее устройство.

— Студенты из университета едут на раскопки к пещерам. Профессор Ларисы решил проверить ее предположения.

— Ему завкафедрой рассказал, — пояснила Лариса.

— И ты снова собралась туда одна, — подсказала Инна Викторовна.

— Не одна, — возразила Лариса. — Прыткова тоже хотела и ребята…

— Ага.

Инна Викторовна прошла и уселась в кресло, нарочно не обнаруживая ни перед кем блеска своих глаз.

— Боюсь, что экспедицию придется… отложить, дорогая моя.

Дети, все трое, уставились на нее.

— Сегодня доктор Кузин принес мне последние результаты анализов Ларисы…

— Что-то не так? — догадался Андрей.

— Очень даже так! — едва сдерживала торжество Инна Викторовна. — Лариса ждет ребенка.

Примерно минуту стояла полнейшая тишина. Затем прорезался торжествующий визг Лизы и сдержанное покашливание Андрея. Но Инна Викторовна отчаянно жаждала увидеть — что там у Ларисы в глазах, уцепить тот первый, неповторимый миг. Но Лариса спрятала взгляд в ресницах, и Инна Викторовна так ничего и не поняла.

Тут началась суета, дым коромыслом. Андрей кинулся к Ларисе с поздравлениями, со своими шуточками, Лиза полезла к сестре обниматься. Потом пришли Оксана с Юлькой, и все закрутилось по новой. Но всю эту канитель создавали окружающие. Лариса оставалась безучастной, словно замороженной. А ведь доктор Кузин возлагал большие надежды на эту новость. Он вполне оправданно надеялся, что беременность станет для Ларисы тем шоком, который сумеет встряхнуть спящую память и вернуть Ларису к прежней жизни. Похоже, зря надеялся.

Инна Викторовна вернулась в прихожую снять туфли и оттуда наблюдала, как Лариса отделилась от всеобщей суматохи и ушла к себе в комнату. Да, ей нужно прийти в себя. Пусть побудет одна. Да и ей, Инне Викторовне, есть над чем подумать. Нужно обмозговать — где и когда преподнести эту новость Стасику. Вот уж посмотрит она на него! Вот кому сюрприз. А то наложил лапу на квартиру. А теперь, извините, здесь ребенок. Придется подвинуться, дружочек!

Радость приобретала новые оттенки.

Инна Викторовна освободилась от туфель и с удовольствием поместила отекшие ноги в тапочки, предвкушая приятный вечер среди молодежи, разговоры до полуночи. Поэтому стук в стекло за ее спиной вонзился в ее размышления неожиданно и принес тревогу. Она обернулась и застыла на месте. За стеклом стоял Верховцев с самым жалким выражением в глазах и теребил в руках газету. Именно с этой газетой она застала его в коридоре. Инна Викторовна не позволила своим мыслям развиться. Она заставила себя беззаботно улыбнуться и даже помахала Верховцеву. Распахнула дверь и сделала гостеприимный жест.

— Мне совершенно нечего читать! — выпалил Верховцев заготовленную фразу.