Виталик. — Но сейчас мы не в Лондоне. И мир, сука, несколько изменился, к хренам. Вон, хоть евреев спроси. Еще на той неделе у них была своя страна, а тут — хопа и нету. Один, сука, песок, куда ни глянь.

— Их предупреждали, — сказал Гарри.

— Да, но кого они, сука, когда слушали? — вопросил Виталик. — Вот вас они слушали?

— Нет, — покачал головой Гарри.

— И нас не слушали, — сказал Виталик.

— А можно мне тоже в беседе поучаствовать? — спросил я.

— Валяй, участвуй, — сказал Виталик. — Да сделай ты лицо попроще, Джокер. Никто прямо сейчас вас вязать не будет. Я один пришел. Правда, не потому, что я, сука, смелый. Я ж не думал, что ты с собой друга приведешь. Знал бы, захватил бы пару батальонов спецназа. И два, сука, танка.

— Ты мне льстишь, мой тучный бородатый друг, — сказал Гарри.

— Ну ладно, льщу, — признался Виталик. — Но сам-на-сам я с тобой больше не выйду, — Виталик повернулся ко мне и продолжил страшным шепотом. — Он мне тогда чуть руку не сломал. А это была дружеская потасовка в баре, между прочим.

— Ты сам предложил.

— А я дурной, когда пьяный, ты меня слушай больше. Я тебе следующим ходом предложу в королевском саду нагадить.

— А ты и предлагал.

— Стоп, — сказал я. — Прежде, чем вас снова унесет в теплые воспоминания о безвозвратно ушедшей юности, я хотел бы прояснить еще кое-что. Ты, Виталик, в каком звании и на какую контору работаешь?

— Савельев Виталий Александрович, — отрекомендовался Виталик. — Майор. СВР.

— СВР? — удивился я. — Внутри страны?

— А что делать, если ребята, сука, не вывозят? — сказал Виталик.

— Стилет тоже из ваших?

— Из наших. Но, сука, бывших.

— А ваши бывают бывшими?

— Наши всякими бывают, — вздохнул Виталик. — В разработке он у нас. Мы его ведем и контролируем.

— К хренам ведете?

— И туда тоже.

— Эники знают?

— Нет, — сказал Виталик. — Это вообще была откровенно хреновая идея — доверить суперменам надзор над суперменами же. И мы, сука, видим, к чему оно все привело. Безопасник, конечно, был герой, но кроме того он был еще и дурак. Уверен, что и помер он так же — геройски и по-дурацки. Кстати, а как именно он помер, Джокер?

— В одиночку попер против Ветра Джихада, — сказал я.

— Вот я и говорю, — сказал Виталик. — А ты как выжил и в каких краях Бордена повстречал?

— Это долгая история.

— А я, сука, никуда не тороплюсь, — сказал Виталик. — А ты куда-нибудь торопишься, Джокер?

— Не особо.

— А ты, Борден?

— Тоже нет, — сказал Гарри. — Но место не совсем подходящее.

— Это да, — согласился Виталик. — Поехали к нам?

— На Лубянку? — уточнил Гарри.

— На Лубянке — это не мы, — сказал Виталик. — Борден, у тебя сколько человек в прикрытии?

— Шестеро, — и глазом не моргнув сказал Гарри.

— А чего я их, сука, не вижу?

— Просто ты недостаточно тренирован.

— А у меня тогда, сука, восемнадцать, — сказал Виталик. — Давай будем уважать профессионализм друг друга.

— Нет никакого прикрытия, — согласился Гарри. — Мы в автономке.

— А чего так?

— Это тоже часть той самой длинной истории.

— Я, сука, прямо в нетерпении весь, — сказал Виталик. — Давайте сделаем так. На подземном паркинге, прямо перед входом, на местах для инвалидов, стоит черный внедорожник «Ауди». Это мой. Борден пойдет туда прямо сейчас, убедится, что засады там нет, и напишет тебе, или позвонит, или телепатирует, или как вы там, сука, между собой связываетесь. И тогда мы придем и все вместе отсюда уедем ко мне на дачу, и там я услышу вашу долгую историю и подумаю, как нам всем жить дальше.

— Хорошо, — сказал Гарри. Он допил свою колу и отчалил.

— Черный внедорожник «Ауди», значит, — сказал я. — Похоже, вы процветаете.

— Это, сука, служебный, — сказал Виталик.

— Похоже, вы процветаете. Дубль два.

— Да уж, не бедствуем, — согласился Виталик. — Пир во время чумы и все такое. А ты вообще в курсе, что за типа пригрел на груди?

— У нас не настолько близкие отношения, — сказал я.

— Это, сука, ликвидатор очень высокого уровня, — сказал Виталик. — Даже я его не то, чтобы боюсь, но опасаюсь. Он при мне убил четырех человек, причем у них был огнестрел и бронежилеты, а у него — только нож. Да что там, он мне руку чуть не сломал, а я даже не понял, как. Это такой волк, которого против кроликов не выпускают. Англичане… Кстати, давно ты к англичанам переметнулся?

— Я не переметнулся. Мы сотрудничаем.

— И по какому делу?

— Долгая история, — напомнил я. — Мир спасаем, если вкратце.

— Понятно, все как всегда. А сегодняшний шухер в Шереметьево — это тоже ты?

— Вообще не понимаю, о чем речь. Мы на поезде из Мариуполя приехали.

— Слушай, Джокер, давай вот без этого, к хренам, — попросил Виталик. — Я два и два складывать умею. Сначала шухер в аэропорту, а через несколько часов человек с неограниченными талантами из небытия объявился и встречи потребовал.

— Не потребовал, а попросил. И вообще, я что-то там никакого шухера не заметил.

— А это был, сука, очень тихий и незаметный шухер, — сказал Виталик. — Шестеро суперменов внезапно перестали быть суперменами, к хренам.

Шестеро? Я-то восьмерых обнулил. Или не все они были при исполнении, или Виталик темнит, или…

Да фиг его знает.

— Мне, конечно, такой расклад нравится, потому что я вашу братию не особо жалую. Извини, конечно, и ничего личного. Но как ты это, сука, сделал?

— Это такая магия, забей, — сказал я.

— И повторить сможешь?

— Неограниченно. Ты мне лучше скажи, чего они аэропорт не прикрыли?

— Долбодятлы потому что, — сказал Виталик. — Обычные русские долбодятлы, впрочем, я не думаю, что тут от национальности что-то зависит. Слишком много новых вводных, картина мира, сука, на глазах перекраивается к хренам. Пока супермены сообразили, что это не временный сиюминутный сбой, а настоящая, сука, фигня, пока они доложились вышестоящим, а вышестоящие убедились, что это не идиотский, сука, розыгрыш, пока оценили угрозу, время было упущено и блокировать аэропорт смысла уже не имело. Они, кстати, до сих пор не знают, что произошло, и не уверены, что фигня прилетела к ним на самолете. Хотя это и самый логичный вариант, в общем-то.

— Лучше б оно так и осталось.

— А вы здесь, как я понимаю, проездом? И нужна тебе та черная коробочка, которую ты мне на хранение оставил?

— Типа того. Ты ее для меня сохранил?

— Эм… Не совсем.

— Обидно.

— Я берег ее, как зеницу, сука, ока, — сообщил Виталик. — Но потом нам сообщили, что ты, вроде как, помер к хренам, и я, кстати, рад, что