должниках ходить. Нужно будет зарплату Хельми и девкам отдать. Часть денег потратить на закупку новой партии продукции для закусок и коктейлей. А еще вышибал для клуба нанять неплохо бы. И мне шофера. И… так, довольно пока. Раскатал губу. Все это потом — сейчас для меня все это большая роскошь.

Сто сорок тысяч — месячная зарплата моих подчинённых. Треть отдам завтра, чтобы на позитиве продолжили работать, а половину — в конце месяца.

Итого с этих денег я откладываю им порядка сорока семи тысяч.

И обязательно надо снова нанять тех телохранителей, которых нанимал Филип — одного в клуб вышибалой, двоих приставить к моему особняку. Чует мое сердце — не отстанет от меня так просто этот Ролло. А ведь его люди угрожали сжечь мой дом. Итого мне нужно шестьсот тысяч на их зарплату. Филип в тот раз расплатился с ними в два захода — половина денег сразу, половина в конце месяца. Так что, как только клуб принесет достаточную сумму, сразу же свяжусь с этими мужиками и найму, если они свободны.

Надо еще шофера нанять, но это уж потом.

М-да, придется еще подкопить бабла.

Я протер уставшие глаза и взглянул на часы: 06.00. Пора домой. Хорошо, что сегодня суббота — книжный магазин открывать не надо. Срочно нужно нанять кого-то, чтобы мне все время здесь торчать не приходилось. Самое сложное — отыскать того, кому смогу доверять почти так же, как себе. Но пока из таких людей только Карл. Ну и Бирла, конечно.

Я вызвал такси и отправился в особняк. Увидев в каком виде я явился, Бирла в своей привычной манере заохала и заахала.

— Да успокойся ты, не умираю же я, — отмахнулся я.

— Что с ладонями? Почему перевязаны? Почему бинты в крови? — снова запричитала Бирла, когда увидела мои руки, и принялась с удвоенной силой бегать вокруг меня.

— Порезался об осколки.

— Какие еще осколки? Чем ты там занимался на работе? Куда опять вляпался, горе ты мое?

— Ты мне лучше руки нормально перевяжи, чем вопросами сыпать, голова раскалывается.

Бирла побежала за аптечкой. В скором времени мои ладони были обработаны дезинфицирующим средством, намазаны какой-то вонючей заживляющей мазью и перевязаны чистыми бинтами. Руки Бирлы стремительно порхали, четкими движениями делая свою работу.

— Спасибо тебе, родная. — Я тепло улыбнулся доброй женщине. — И прости меня, что сегодня наорал на тебя.

— Да ты ж господин, а господам надобно учить слуг, ежели те не угодны чем-то…

— Бирла, а ну прекрати чушь нести, — поморщился я, думая, что обиженная женщина — хуже врага, пытающегося воткнуть в тебя нож. — Ты прекрасно знаешь, что я очень тебя ценю, ты мне как родная… Просто свыкнись уже с мыслью, что теперь я — глава рода, а не мальчишка пятилетний, которому надо сопли вытирать.

— Да знаю я, знаю… — вздохнула женщина. — Вырос ты, Аксель, вырос и стал мужчиной. И не узнать тебя. Кажется, что раньше как-то помягче был, что ли…

— Прошло время, когда я мог себе это позволить, Бирла. Кругом одни враги — мягким быть опасно.

— И то правда… тяжкое бремя выпало на твою долюшку, родимый… А где ты пропадал ночью? И, ты уж прости мне мое любопытство, но куда ж ты все-таки дел закуски?

— Об этом я и хотел потолковать с тобой. Короче, я открыл бизнес, Бирла. И лучше тебе не знать, что это за бизнес, — опережая вопрос женщины, быстро добавил я. — И мне очень нужна твоя помощь.

— Это связано с криминалом, Аксель? — побледнев и схватившись за грудь, спросила служанка.

— Бирла. — Я взял ее за плечи и заглянул в глаза. — Я теперь глава рода, и у меня есть свои правила. Правило номер один: ты либо во всем доверяешь мне, либо увольняешься. Правило номер два: если ты остаешься у меня работать, ты без вопросов, возражений и споров выполняешь все мои поручения. Решать тебе. Если решишь уйти, я пойму и обиженного корчить не стану. Ты и так долго и преданно послужила нашему роду.

— Да ты в своем ли уме, безумец? — вскричала она. — Меня гнать на улицу! Меня, вынянчившую тебя с пеленок…

— Я все понял, — улыбнулся я, перебивая ее. — Я и не думал тебя гнать, а предоставил тебе выбор. И я очень рад, что ты остаешься, родная. Так вот, мне надо будет, чтобы ты каждый день готовила закуски. В больших количествах.

— Ты ресторан, что ли, открыл?

— Что-то типа того. Но ни одной живой душе не надо знать о том, что я открыл дело.

— Да поняла я, поняла… лишь бы беды не навлек на свою дурную голову…

— Бирла, ты поняла, что если ты хоть кому-то проболтаешься, я могу оказаться в могиле? — с нажимом спросил я, заглядывая в глаза женщине.

Мне не хотелось ее пугать, но я должен был дать ей понять всю глубину серьезности ситуации.

Бирла охнула и снова схватилась за сердце.

— Так, только без паники! Если будешь молчать — все будет хорошо.

— Да я никогда в жизни против тебя слова не скажу, Аксель, но ты подумай, надо ли оно тебе — чего ради головой-то рисковать, родненький?

Я только отмахнулся от ее очередных причитаний.

Глава 16

Половину субботы я потратил на то, чтобы отоспаться. Пробудившись в обед и позавтракав, дал Бирле поменять повязки на руках.

После я решил, что пора бы уже начать заниматься своим физическим развитием. Негоже главе рода быть таким дохляком, какой я сейчас из-за своего тощего тела. В Джамалоне я не был силачом-атлетом, но мог и морды начистить серьёзным парням, и с выносливостью у меня дела обстояли куда лучше, чем сейчас.

Я два часа выполнял физические упражнения, в которых не нужно задействовать рук — всё-таки боль из-за ран невыразимая. Когда тело совсем уж завопило возмущённо и моля о пощаде, решил, что на сегодня хватит.

Сходив в душ и освежившись, созвонился со своими подчиненными из «Клуба любителей поэзии» и напомнил, что встретимся в клубе в 23 часа.

Затем я набрал Эйву.

— Привет, детка! Я тут подумал, почему бы нам с тобой не сходить в ресторан?

* * *

Мы с Эйвой сидели в элитном ресторане, где