Сильвия не стала читать дальше. Делила взяла газету из ее холодных рук и села рядом.

— Мне жаль, солнышко, что я ничем не могу тебе помочь.

— Ты со мной, и этого вполне достаточно. Никогда не покидай меня.

— Никогда, — твердо ответила Делила.

* * *

Сильвия смотрела на пятерых преданных слуг, у которых глаза округлились от страха. Она подошла к камину, протянула к нему озябшие руки и повернулась к слугам.

— Вы все хорошо знаете, что я продала этот дом супружеской чете, переехавшей недавно в Мобил из Кентукки, — начала она. — Мы… Я должна выехать отсюда до рождественских каникул. — Она тяжело вздохнула. — Мистер и миссис Поль Кинг любезно согласились оставить вас в доме. Они вам понравятся, я в этом уверена.

На лицах Наны, Тео и Бодин появилось облегчение. Они любили Сильвию, но знали, что она не сможет содержать их, и были благодарны ей за то, что у них будет дом. Что же касается Делсона, то этот вариант его не устраивал: глаза его наполнились слезами, и он начал дрожать мелкой дрожью. Видя его отчаяние, Сильвия поспешила успокоить его:

— Делсон и Делила поедут со мной, — сказала она. — Вы можете поехать тоже, но уверяю вас, что ваша жизнь будет намного лучше, если вы останетесь с Кингами.

— Мне не нужна хорошая жизнь, миз Сильвия. Я просто хочу ухаживать за единственным ребенком миз Фэрмонт. — Делсон вытер ладонью слезы, катившиеся по его черным щекам.

— Тогда ты поедешь и будешь заботиться обо мне, Делсон.

Сильвия улыбнулась старику, и его глаза засветились радостью.

— Я буду много работать для вас, миз Сильвия, — ответил старик.

Сильвия обратилась к слугам:

— Идите собирайте свои вещи. Я вернусь только к обеду. Уверена, что скоро найду работу. — Надев накидку, она ушла.

Холодный ветер больно хлестал по щекам, выбивая из глаз слезы. Пышные юбки путались в ногах, мешая движению. Пока Сильвия дошла до квартала, где были расположены самые модные магазины, она продрогла до костей.

Она подошла к магазину «Дамские шляпы» и дернула колокольчик. Мередит Торнберг, хозяйка магазина, взглянула на нее из-за шляпы с перьями, которую она осторожно водружала на голову покупательницы.

— Я занята, — бросила она через плечо и занялась леди, примерявшей шляпку.

— Хорошо, миссис Торнберг, я подожду, — ответила с улыбкой Сильвия.

Услышав ее голос, покупательница повернула голову, увидела Сильвию и скорчила гримасу. Склонившись к миссис Торнберг, она что-то зашептала ей на ухо. Сильвия прекрасно знала, о чем они шепчутся, но решила остаться и непременно поговорить с владелицей магазина. Прошло два часа, прежде чем Мередит Торнберг обратила внимание на Сильвию.

— Миссис Торнберг, я знаю, что с приближением рождественских каникул вы подыскиваете себе человека, который мог бы помочь вам в магазине. Мне бы очень хотелось получить это место. Мы с мамой с удовольствием проводили здесь время, примеряя шляпки, и вы были всегда так…

— Мне жаль, мисс Фэрмонт, — резко оборвала ее хозяйка магазина, — но у меня нет для вас места.

— Но вы… Я видела объявление в окне. Я буду много работать, и вы останетесь мной довольны.

— Сюда приходят дамы из высшего общества, и я не могу позволить… — Мередит опустила глаза. — Мне очень жаль…

— Жаль? — прищурив глаза, спросила Сильвия. — Сомневаюсь! И нечего жалеть меня!

Сильвия вышла, хлопнув дверью, и направилась к другому, более дорогому магазину, где Серина за последние пять лет потратила тысячи долларов. Результат был тот же. Сильвия зашла в галантерейный магазин, но и там получила от ворот поворот.

Промерзшая, разочарованная и злая, она возвращалась домой, когда тусклое зимнее солнце уже садилось за горизонт.

Погруженная в свои мысли, она не заметила, как от толпы зевак отделились два мальчика и последовали за ней. Вскоре к ним присоединились и другие подростки, не знающие, чем себя занять. Постепенно их становилось все больше, и их громкие разговоры и смех, наконец, привлекли к себе внимание Сильвии.

Она оглянулась и увидела, что они подражают ее походке, кривляются и отпускают непристойные шутки. Самый высокий из них, по всей вероятности вожак, сложил руки рупором и громко закричал:

— Ублюдок идет! — Он разразился смехом и оглянулся на своих приятелей, ища у них поддержки. И все подростки, подражая ему, хором закричали:

— Ублюдок! Ублюдок! Ублюдок!

Кровь прилила к лицу Сильвии, живот свело, словно от удара. Она повернулась, чтобы отразить нападки мальчишек, но вовремя остановилась. Они всего лишь дети, сказала она себе, и повторяют то, что слышали от взрослых, то, о чем судачит весь город.

Сильвия ускорила шаг. Сердце в груди сильно стучало, из глаз брызнули слезы, и она до боли кусала губы, чтобы сдержать рыдания. Если бы только она смогла поскорее оказаться дома! «Господи, помоги мне поскорее добраться до дома!»

Сильвия бежала по улице и спрашивала себя, как бы на ее месте поступила мать. Нет, не так! Как бы на ее месте поступил Жан Лаффит? Это сработало. И очень сильно. Слезы высохли. Подбородок гордо вздернулся вверх. Походка стала уверенной.

Она уже достаточно наслышалась о Лаффите, чтобы знать о его бесстрашии. Он, скорее всего, сам вселял страх в сердца других мужчин. Сильвия ощутила, как в ее венах забурлила его кровь, чуть ли не явственно услышала его спокойный холодный голос, шептавший ей, что она не должна убегать от своих мучителей. Сильвия резко остановилась, повернулась к подросткам и посмотрела на них таким холодным и презрительным взглядом, что они опешили. Двое мальчиков повернулись и убежали. Даже их вожак остолбенел, и ругань застряла у него в горле.

Сильвия молча повернулась и пошла дальше. Это была маленькая, но победа, и она ощутила ее божественную сладость. Она смаковала ее, идя в сгущающихся сумерках, приказав себе не давать волю слезам, пока не доберется до дома, где сможет расслабиться и поплакать на груди у верной Делилы.

Но и дома ей пришлось сдерживать себя. Она весело поздоровалась со слугами и сказала им, что сегодня ей не удалось найти работу, но она уверена, что скоро ей что-нибудь подвернется. Пообедав и прочитав газету, она с наслаждением окунулась в ванну, которую Делила приготовила для нее.

Оказавшись в постели, Сильвия снова вспомнила жестокое слово «ублюдок». Страх и отчаяние охватили ее, и она заплакала, не сдерживая слез. И вдруг ей в голову пришла мысль: «Действительно ли Жан Лаффит никогда никого не боялся или просто не позволял другим увидеть его страх?»

Не по годам мудрая Сильвия решила, что, скорее всего, было последнее. Внезапно она почувствовала, что ей нравится человек, который был ее отцом. Конечно же, он неоднократно испытывал страх, но был достаточно сильным, чтобы не показывать его всему свету. Да, он ей нравился. Она должна походить на своего отца. Холодный бессердечный мир никогда больше не увидит, что она его боится. По воле Господа Жан Лаффит стал ее отцом, и она должна быть достойна его. В эту ночь Сильвия впервые за многие месяцы спала спокойно.