— Ты что, работаешь в кино?

Оживившись, Дэнни кивнул:

— Все началось с Норы. Она устроилась в «Сильвер фрейм» — это такая фирма, еврейская, но ребята там славные. Она вела для них всю бухгалтерию, а потом они предложили ей заняться еще и рекламой, а потом — даже костюмами. В ту пору там подобралась забавная компания — все клепают рекламу, режиссеры варят кофе, операторы выгуливают собачку примы.

— А кино? — спросил Джо.

Дэнни рассмеялся:

— Погоди, дальше интереснее. Ее начальники познакомились со мной, и один из них, Герм Сильвер, отличный парень, котелок варит как надо, — так вот, он меня спросил… приготовься… спросил, работал ли я когда-нибудь каскадером.

— Это еще что за хрень — каскадер? — Джо закурил.

— Видел, как в кино актер падает с лошади? Так вот, на самом деле это не он. Это каскадер, дублер. Специальный человек. Или если актер поскользнулся на банановой кожуре, или споткнулся и грохнулся на тротуар, или, черт подери, просто несется по улице. В следующий раз повнимательнее смотри на экран, потому что это не он. Это я или кто-нибудь вроде меня.

— Погоди, — прервал его Джо, — а ты в скольких фильмах снялся?

Дэнни с минуту подумал.

— Штук семьдесят пять было.

— Семьдесят пять? — Джо вынул папиросу изо рта.

— Ну, многие из них — короткометражки. Это когда…

— Черт, да знаю я, что такое короткометражки.

— А что такое каскадеры, ты не знал, а?

Джо показал ему средний палец.

— В общем, да, много где поучаствовал. Даже сценарии писал для нескольких короткометражек.

Джо удивленно открыл рот:

— Ты писал?..

Дэнни кивнул:

— Всякие пустяковины. Как ребята из Нижнего Ист-Сайда хотят помыть собачку богатой дамы, собачка у них теряется, богатая дама вызывает полицию, ну и весь сыр-бор, который из этого выходит. Что-нибудь такое.

Джо бросил папиросу на пол — она чуть не обожгла ему пальцы.

— И много ты написал?

— Пока только пять, но Герм считает, что у меня неплохо получается. Он хочет, чтобы я в ближайшее время попробовал сочинить сценарий для полнометражной ленты. Стать сценаристом.

— Это кто — сценарист?

— Тот парень, который пишет фильмы, умник. — Дэнни в свою очередь продемонстрировал ему средний палец.

— Погоди, а Нора здесь каким боком?

— Она в Калифорнии.

— Ты вроде говорил — вы жили в Нью-Йорке.

— Жили. Но недавно «Сильвер фрейм» задешево сделал пару картин, которые очень прогремели. И потом, Эдисон, чтоб ему лопнуть, норовит засудить всех, кто в Нью-Йорке якобы нарушает его патентные права на камеры. А в Калифорнии на эти его патенты всем накласть. К тому же там отличная погода триста шестьдесят дней в году, так что туда все стремятся. Братья Сильверы решили, что сейчас как раз пришло время. Нора поехала туда неделю назад, потому что теперь стала руководить отделом производства, сильно взлетела по карьерной лестнице. А меня записали на трюки для фильма, который называется «Копы с берегов Пекоса», съемки начнутся через три недели. Я заехал сообщить папе, что снова отправляюсь на Запад, хотел предложить ему как-нибудь нас навестить — может быть, когда он выйдет на пенсию. Я не знал, когда я его снова увижу. Да и тебя, если уж на то пошло.

— Я за тебя рад, — произнес Джо, еще не придя в себя от нелепости всего этого.

Жизнь Дэнни — боксера, копа, профсоюзного деятеля, бизнесмена, помощника шерифа, каскадера, перспективного писателя — казалась ему типичной жизнью американца, если такая вообще бывает.

— Приезжай, — предложил брат.

— Что?

— Когда освободишься. Приезжай и присоединяйся к нам. Я серьезно. Шмякнулся с лошади за деньги, или притворился, будто в тебя попала пуля, или пролетел сквозь окно из сахара: он похож на стекло. А остальное время валяйся себе на солнышке, кадри актрисочек у бассейна.

На какое-то мгновение Джо представил себе это: другая жизнь, не жизнь, а мечта. Голубая вода, пальмы, женщины с бронзовой от загара кожей.

— Это же буквально в двух шагах, братишка. Поезд туда идет всего две недели.

Джо снова засмеялся, воображая себе такое путешествие.

— Работа хорошая, — продолжал Дэнни. — Если захочешь ко мне присоединиться, я тебя могу потренировать.

Джо, все еще улыбаясь, помотал головой.

— Это честная работа, — заметил Дэнни.

— Знаю, — отозвался Джо.

— И ты сможешь бросить свою жизнь, где тебе все время приходится оглядываться через плечо.

— Не в том дело.

— А в чем? — Казалось, Дэнни по-настоящему заинтересовался.

— Ночь, — произнес Джо. — У нее свой кодекс правил.

— У дня тоже есть правила.

— Ну да, знаю, — ответил Джо. — Но мне они не нравятся.

Они долго смотрели друг на друга сквозь сетку.

— Не понимаю, — негромко произнес Дэнни.

— Знаю, что не понимаешь, — отозвался Джо. — Ты веришь в этот бред насчет хороших и плохих ребят. Подпольный ростовщик ломает парню ногу за то, что тот ему не платит долг, а банкир выкидывает парня из его дома за то же самое, и ты думаешь, что между ними есть разница, потому что банкир просто делает свою работу, а ростовщик — преступник. А мне больше нравится ростовщик, потому что он не прикидывается кем-то еще, а банкир, по-моему, должен бы сидеть там, где сейчас сижу я. Я не хочу такой жизни, где я плачу свои вшивые налоги, и подаю боссу лимонад на пикнике фирмы, и оформляю себе страховку этой вот жизни. Чем старше, тем жирнее, и вот я уже вступил в мужской клуб Бэк-Бэя, и курю сигары со сворой таких же ублюдков в задней комнате какого-нибудь роскошного заведения, и беседую с ними о том, как я сыграл в сквош и какие отметки у моего дитяти. И помереть за рабочим столом, и не успеет первый комок земли удариться о мой гроб, как мое имя уже соскребут с двери конторы.

— Но это и есть жизнь, — возразил Дэнни.

— Одна из жизней. Обычная жизнь. Хочешь играть по правилам? Валяй. А я говорю, что их правила — чушь собачья. Что нет никаких правил, кроме тех, которые устанавливаешь себе сам.

Они снова стали глядеть друг на друга через сетку. Все детство Дэнни был его героем. Елки-палки, да просто его божеством. А теперь этот бог стал просто человеком, который нарочно падает с лошади, чтобы заработать себе на жизнь. И прикидывается, будто его застрелили. Чтобы прокормиться.

— Ух ты, — восхитился Дэнни, — да ты повзрослел.

— Ну да, — ответил Джо.

Его брат убрал папиросы в карман и надел шляпу.