к Валери? Или все же ко мне? А может, просто решил воспользоваться ситуацией, пока я такая слабая, безвольная и явно не в себе?

Я старалась не задумываться о том, в каком виде перед ним нахожусь. Но мысли сами перетекли к настоящему моменту и навязчиво крутились в голове, играя на моих нервах. О том, что под плащом на мне больше ничего нет, и что подол немного задрался, и теперь пальцы мужчины касаются моего голого бедра, но он почему-то не спешит их убирать. А еще о том, что совсем недавно мы с ним целовались, и я, полностью обнаженная, так бесстыдно льнула к нему всем телом.

От одной лишь этой мысли мои щеки залило румянцем смущения, и я судорожно стиснула края плаща на груди. От Адара не укрылось мое замешательство, и он криво ухмыльнулся:

– Не переживай, дальше положенного я бы все равно не зашел. Не так уж много соблазнительного в посиневшем от воды и холода теле утопленницы.

– Я не…

– Да и, в конце концов, чего я там не видел? Раньше ты так не стеснялась.

Я едва не задохнулась от негодования, но потом до меня дошел истинный смысл его слов.

– Раньше?! Хотите сказать, что мы с вами… Но разве можно жениху и невесте спать вместе до свадьбы? – выпалила я прежде, чем поняла, что ляпнула.

Адар изумленно уставился на меня, будто я сморозила величайшую глупость на свете. Но затем нахмурился и сквозь зубы произнес:

– Неужели от долгого купания в холодной воде у вас помутился рассудок, Валери? – снова перешел он на строгое и пренебрежительное «вы». – Уверяю, в тот момент вы определенно были не против подобных удовольствий. Еще и убеждали меня в том, что между влюбленными на пороге свадьбы не должно быть никаких преград из правил и мнения общества. Не моя вина, что свадьба сорвалась.

– Ах моя, что ли?! – взорвалась я.

Мужчина приподнял бровь, мол, а сама-то как думаешь?

– Ну знаете ли… Это уже верх наглости с вашей стороны! – воскликнула я. – После всего, что вы сделали!..

– И что же я, по-вашему, сделал? – пытливо уставился он на меня.

Как ни старалась выдержать его взгляд – не смогла. Весь пыл пропал, и я отвернулась, шмыгнув напоследок носом. Спорить больше не хотелось. Да и действительно, что он такого сделал? Всего лишь отказался ради справедливости жертвовать своей властью в пользу моего отца. Отказался поддержать Валери в ее чувствах. Отказался от нее самой. Что ж, его право, в этом нет ничего криминального. Не считая мерзкой горечи во рту, которую вызывала у меня эта мысль.

Почему-то все это время я и правда была уверена, что между Адаром и Валери ничего не было. Это ведь любовный роман! Здесь все всегда должно быть «чинно-благородно» и «до свадьбы ни-ни». Вот только не в том случае, когда речь заходит о главной злодейке. Ну конечно! Никогда не будет лишним подпортить ее репутацию внезапно всплывшим на поверхность старым позорным грешком.

То есть теперь уже мою репутацию… И ведь нет никакой гарантии, что Маша об этом не знает и всего лишь совершенно случайно забыла меня предупредить.

Однако, что все это значило для Адара, мне было не понять. Неужели он просто решил воспользоваться Валери? Или так же, как и она сама, считал, что нет причин сдерживать чувства, если вопрос со свадьбой уже решен и до нее осталось всего ничего? Риск минимален. Но что-то пошло не так.

Неужели в тот момент, когда отменяли свадьбу, Адар не подумал о судьбе Валери? Ему было безразлично? Или, может, он таким образом хотел ей отомстить за что-то? Тогда к чему был этот недавний поцелуй? Разве он не говорит о каких-то скрытых чувствах и потаенных желаниях?

– Особо не обольщайтесь, Валери, – внезапно хмыкнул вдруг Адар. – Просто в тот момент поцелуй оказался едва ли не единственным способом вашего спасения. Ни о каких потаенных чувствах и речи не идет.

Видимо, последнюю фразу я произнесла вслух. Ведь не может же он, как старейшины клана де Золер, читать мысли?

Его слова пробудили во мне сильнейшее раздражение вперемешку с досадой. Но я с усилием подавила их в себе. Так и рвалось выплюнуть в ответ что-нибудь особенно едкое. Вместо этого я спокойно спросила о вещах гораздо более важных и насущных:

– Спасти от чего? Что со мной было, вы знаете?

– Я полагаю, случилась инициация, – как-то умудрился он со мной на руках пожать плечами. – Насколько мне известно, вы, Дети Огня, именно таким образом пробуждаете в себе магию.

– Через самосожжение? – нервно хихикнула я. – Как птица феникс, чтобы восстать из пепла настоящим заклинателем?

– Родители вас что, ничему не научили? – неодобрительно щелкнул языком и нахмурился Адар. – Если вы до сих пор не прошли инициацию, как тогда они отпустили вас в академию?

Строгий взгляд ректора заставил меня смутиться и виновато отвести взгляд. Ведь в действительности никто никого никуда не отпускал. Валери сбежала в академию сама. И вовсе не для того, чтобы учиться, а ради своей драгоценной подружки… И похищения смертельно опасного артефакта.

– А каким образом мне помог ваш поцелуй? – продолжила расспрашивать я. – Он что у вас, целебный?

– Верно, – невозмутимо подтвердил Адар. – Я ведь из рода драконов. Наш дар – целительный свет, который так притягателен для остальных магов. Именно он делает наши тела такими крепкими и дает силу перевоплощения.

– В смысле, оборачиваться драконами, да? – не скрывая восторга, уточнила я.

– Да, – тихо ответил он и как-то странно посмотрел на меня, задержав взгляд на моем лице.

Но я уже не обращала на него внимания, увлеченная новой информацией. Ведь это такая хорошая возможность узнать что-то важное об этом мире!

– Ох, так, значит, мне это не показалось! – вырвалось у меня. – Перед тем, как потерять сознание, я слышала шорох крыльев. Я даже была уверена, что могу почувствовать их прикосновения и тепло…

– Я и правда тогда выпустил их на время, чтобы… Неважно.

– А я могу на них посмотреть? Просто я… – хотела сказать, что никогда не видела настоящих драконов вживую, но, к счастью, вовремя прикусила язык. Вдруг Валери все же видела их и здесь это не являлось чем-то таким особенным? Или же Адар сам ей когда-то их показывал? Они ведь были близки…

Мужчина отвернулся и глядел теперь прямо перед собой, так и не соизволив ответить на мою просьбу. А у меня по второму кругу завертелись тяжелые мысли в голове, перемежающиеся со все возрастающим желанием воочию узреть драконьи крылья.