захотелось прочистить уши. Кажется, сегодня мне постоянно слышится что-то совсем не то. Я машинально взяла конверт и растеряно замерла посреди комнаты.

— Ах, — всплеснула руками баронесса и без приглашения уселась в кресло, — вам же, дорогая Абрита, наверное, еще не известно. Мы с Великой Матерью сестры. По матери, разумеется, — она привычно сияла улыбкой, — отцы у нас разные... Ну, знаете, у нас в Ургороде особые порядки, род ведется не по мужчине, а по женщине. Вы не находите, что это разумно и правильно? — она сделала бровки домиком, — уж мать-то точно знает, что дитя принадлежит ей, а отцы, иногда, ни о чем не догадываются до конца жизни...

Она тараторила не замолкая. А я слышала, но пока не понимала половину того, что она говорила. Мысли проворачивались в голове тяжело, со скрипом. Как будто бы болтовня баронессы была песком, тормозившим движение.

— Ах, дорогая Абрита, — она словно не замечала, что вогнала меня в ступор и тараторила, как ни в чем ни бывало, — когда Великая Мать решила, что супругой короля станет ее дочь, меня выдали за борона Шерши, чтобы я могла присматривать за дорогой племянницей. Бедный барон, — она снова захихикала, — так ни о чем и не догадался. Так и помер, уверенный, что сумел покорить самую завидную невесту Ургорода... Ах, Абрита, вы знали, что я два года с полным правом носила этот титул? Ах, это было так прекрасно! Я была молода и беззаботна! — она снова всплеснула руками. И резко перевела разговор, — дорогая, чуть не забыла! Сестрица говорила, что снабдила вас особыми травками. Я надеюсь, вы регулярно завариваете Кружево Анни?

Я мотнула головой. Как-то машинально. Я на самом деле регулярно пила противозачаточный отвар из тех трав, что мне дала Великая Мать.

Но зачем это баронессе? Я не понимала. Мое сознание все еще пыталось установить связь с реальностью, в которой баронесса Ирла Шерши оказалась Ургородской Матерью, сестрой Великой Матери. А тут сплыли воспоминания о той самой шляпке, которую баронесса старательно напяливала мне на голову. Значит она точно знала, кто я такая. Перед глазами потемнело...

— Дорогая, — вскочила она и подхватила меня под руку, — что с вами?

— Ничего, — прошептала я. Голос пропал. Прокашлялась. — Просто устала.

— Ах Абрита, — закачала головой баронесса и помогла мне сесть в кресло. Без ее поддержки я вряд ли смогла бы сделать хотя бы шаг. Слишком дезориентирована была свалившимися на мою голову откровениями. — Вы совсем себя не бережете... Но я к вам пришла не только для того, чтобы вручить письмо... Сестрица вам ничего не сказала, положившись на волю Великой Матери, но я думаю, тут она не права.

— Не понимаю о чем вы, — искренне призналась я. Я на самом деле ничего не понимала. Картина мира снова слегка дрогнула и повернулась. И знакомое оказалось незнакомым, правое — левым, а истина — ложью.

— Вот, — баронесса сунула мне в руку мешочек с травами, — мои личные запасы. Если вы, ваша светлость, не хотите зачать ребенка, перед каждой ночью с вашим супругом кладите щепотку под язык и держите до тех пор, пока все не закончится. А если все случится внезапно, и вы не успеете, то три щепотки заварите кипятком и выпейте отвар горячим. Чем горячее, тем лучше.

— Не понимаю, — снова пробормотала я.

— Кружево Анни, моя догорая, не защитит вас, если ваш супруг воспользуется сбором для Мужской силы, которую Великая Мать не далее как этой зимой лично вручила господину Первому советнику.

— Что?! — снова вырвалось у меня, — но зачем? Великая Мать...

— Великая Мать, — перебила меня баронесса непривычно серьезно, — с самого детства была упрямой и вредной. Если ей что-то нужно, она пойдет по головам, не считаясь ни с чьими желаниями и чувствами. Ах, дорогая, — снова захихикала она, — вы не представляете, как мне доставалось от нее. Она всегда считала, что я слишком легкомысленная и небрежная. И на правах старшей сестры старалась меня перевоспитать. Хорошо, что наша мама была на моей стороне. Она говорила, что я похожа на своего отца. Такая же легкомысленная и бестолковая, — она звонко расхохоталась, как будто бы шутка была очень смешной.

А я все еще находилась в прострации. Было ощущение, что все это происходит не в реальности. Что все это просто сон. Дурацкий сон, который развеется, как дым, стоит только проснуться... И тогда вокруг меня снова будет адекватная реальность, в которой баронесса Шерши — «глупышка Ирла», пусть и со странностями, которые пугают и настораживают, а не Ургородская Мать.

Я незаметно, пряча руку в складках юбки, изо всех сил ущипнула себя за бедро. Если я сплю, то хочу проснуться немедленно.

Тихий стук в дверь, заставил баронессу замолчать. Пришла Тайка.

— Ваша лимонная вода, — с поклоном протянула она стакан моей гостье.

— Спасибо, милочка, — кивнула та и картинно нахмурив бровки, заявила, — но я уже так тороплюсь! — И повернулась ко мне, — моя дорогая, прошу простить, но я вынуждена вас оставить.

Я промолчала. Чувствовала я себя откровенно нехорошо. Баронесса мягко накрыла мою руку, безмолвно лежавшую на коленях, теплой и мягкой ладонью.

— Вы в порядке, моя дорогая Абрита?! — встревоженно спросила она.

— Да, — ответила я, — простите... Кажется, я немного задумалась.

— Ничего, — слегка улыбнулась она и подмигнула, — вам теперь о многом надо подумать.

Тут я даже возражать не стала. Просто кивнула. Визит баронессы Шерши настолько перевернул все то, что я знала о придворной жизни и Великой Матери, что мне и, правда, было о чем подумать...

Баронесса ушла, Тайка суетилась, собирая мои вещи, а я продолжала сидеть на диване, держа в руках стакан воды с лимоном, который мне вручила Ургородская Мать — баронесса Шерши, и пыталась привести мысли в порядок.

У меня было ощущение, что все нити, которыми я мысленно связала между собой тех или иных людей, обозначая их связи, замыслы и цели, и которые казались мне протянутыми идеально без каких-либо узлов и петелек, внезапно снова оказались впутаны в немыслимый клубок чужих интриг.

Я чувствовала, новые знания дали мне в руки концы этих нитей. И нужно было только пройти по ним от начала и до конца, чтобы развязать все узлы и вытянуть петли.