Окончательное завершение эти предложения получили в исключительно важной Каирской декларации, провозгласившей конец Японской империи.

Все предыдущие переговоры, подобные переговорам с Иденом, относительно послевоенного переустройства носили исключительно умозрительный характер и основывались на том, что все определит будущее. Это одна из причин, почему записи этих переговоров оставляют ощущение, что они велись в вакууме. Но я думаю, что была и другая причина. Вероятные непредвиденные обстоятельства во время войны не позволяли конкретизировать обмен мнениями относительно того, что потребуется делать после победы. Нельзя считать, что только военные достижения могли повлиять на политические возможности. Этой темы коснулись только однажды, 14 марта во время обеда. Как пишет Гопкинс: «Затем мы обсудили политический результат от пребывания наших войск в Италии и сравнили его с гипотетическим результатом пребывания во Франции во время крушения Германии. Хотя президент и Идеи считали, что это не даст никакой выгоды, это было все-таки лучше, чем вообще не высадиться на континенте».

Никто не предлагал разрабатывать военную стратегию с учетом достижения политических целей. Рузвельт вообще стремился не примешивать политику к военным действиям коалиции, дабы не препятствовать ведению войны.

Вслед за переговорами с Иденом 31 марта Хэлл, подытожив все сказанное, сообщил результаты переговоров Литвинову. Таким образом, подчеркнул он, Идеи разделяет стремление американцев взаимодействовать после войны с Россией и поддерживает мнение, что американцы, русские и британцы должны сообща обуздать нарушителей спокойствия не только в собственных, но и в других странах. Хэлл всячески старался объяснить британскую стратегию «зависимых народов», основанную на надежде, что общемировое развитие коснется этих народов и пробудит их. В этот же день Государственный департамент отправил отчет о переговорах Идена послу Стэндли для вручения Молотову. Следует отметить, что не предпринималось никаких попыток сформулировать достигнутые договоренности и решения. Молотов не сказал, действительно ли он верит этому отчету или нет. Замечу, что до конца войны Рузвельт и Хэлл были крайне обеспокоены тем, чтобы русские не подумали, что они проводят какие-то секретные операции с британцами.

Следует сделать короткое послесловие к отчету Идена о прошедших переговорах. Когда спустя несколько недель Черчилль опять прибыл в Вашингтон, то внес некоторые добавления к тому, что сказал Идеи по обсуждаемым вопросам. Черчилль убежденно говорил о возможности совместного использования Соединенными Штатами и Британией баз, расположенных на территориях обеих стран; пока еще не было полной ясности с проектом «опорных пунктов». По мнению Черчилля, важным моментом являлось усиление Франции, «…чтобы в будущем между Англией и Россией располагалась сильное государство, не обладающее притягательной силой слабой страны».

Но Черчилль не оставил и мысли о разделе Германии; по крайней мере, он надеялся на отделение Пруссии от остальной части Германии.

Как бы то ни было, но все эти комментарии, касающиеся политических вопросов, имели всего лишь второстепенное значение. Приезд Черчилля в Вашингтон был связан с первоочередной задачей: обсудить вызывающие беспокойство вопросы военной стратегии в Европе и на Дальнем Востоке.

Весна 1943 года: решения конференции «Трайдент»

29 апреля Черчилль вышел к президенту с предложением об организации в Вашингтоне очередной встречи в присутствии британских начальников штабов. Рузвельт одобрительно отнесся к этой идее. В послании Сталину от 8 мая Черчилль объяснил, что цель этой миссии – «…договориться о будущих действиях в Европе после Сицилии, а также предотвратить чрезмерный уклон в сторону Тихого океана и затем обсудить проблему Индийского океана и организацию там наступления против Японии».

К этому времени Черчилль, как вытекает из его записей, пришел к окончательному выводу по двум вопросам. Во-первых, что следующим объектом, после захвата Сицилии, должна стать Италия, а во-вторых, что, в связи с относительной боеспособностью немецкой армии в Западной Европе, проведение операции вторжения через Канал в 1943 году не представляется возможным.

12 мая, в первый день конференции, известной под названием «Трайдент», пришли известия от Эйзенхауэра: в Тунисе полностью подавлено всякое сопротивление, в плен захвачено 160 000 человек, близлежащие воздушное и водное пространство полностью контролируются. Это была крупнейшая победа за весь период средиземноморской кампании. В своем выступлении Черчилль максимально использовал вновь открывшиеся возможности. Согласно его тезисам, британцы и американцы должны немедленно напасть на Италию и вывести ее из войны. По мнению Черчилля, в этом случае они могли бы ожидать грандиозных результатов.

1. Сокращалась совокупная мощь и уменьшалась обороноспособность стран Оси.

2. Итальянская армия должна была покинуть Балканы, и немцам пришлось бы либо отдать контроль над этим регионом, либо значительно увеличить находящиеся там силы.

3. Капитуляция итальянского флота открывала британским военно-морским силам путь в Тихий океан и в Бенгальский залив, что давало возможность активизации действий против Японии, в Бирме и в Ост-Индии.

4. Сардиния и Додеканесские острова могли бы использоваться в качестве баз.

5. Эти события могли заставить турецкое правительство согласиться вступить в войну.

Черчилль считал, что прекрасная возможность, позволяющая добиться этих результатов, является более чем объективной причиной для обсуждения вопроса. Он подчеркнул, что это лучшее, если не единственное решение, благодаря которому огромные силы сухопутной армии, военно-морского флота и военно-воздушных сил Британии и Соединенных Штатов сосредоточатся в Средиземноморье и после захвата Сицилии могут быть использованы в оставшийся период 1943 года. В противном случае большая часть этой военной силы будет бездействовать, поскольку нехватка судов ограничивает возможности перемещения их в Британию для проведения любых операций вторжения через Канал в 1943 году, и, кроме того, возникнут серьезные проблемы с дислоцированием, переформированием и перевооружением армии. Кроме того, Черчилль утверждал, что наступление на Италию западных союзников наилучшим образом будет способствовать ослаблению напряжения на русском фронте. По его расчетам выходило, что немцы будут вынуждены перекинуть в Италию и на Балканы такое количество дивизий, значительно ослабив наступление на Восточном фронте, что это окажется гораздо эффективнее, чем вторжение через Канал союзнической армии в 1943 году.

Позже было принято решение о прекращении действий в Средиземноморье после захвата Сицилии. Рузвельт согласился, что мощь двадцати дивизий, собранных в Средиземноморье, не следует оставлять не у дел до начала операции вторжения через Ла-Манш, но план наступления на Италию, после Сицилии и Сардинии, вызывал у него определенные сомнения. Он опасался, что союзники могут надолго застрять на Апеннинском полуострове, что потребует все большего и большего количества людей и судов. Поскольку Рузвельт не хотел допустить такой возможности, он рассудил, что будет гораздо лучше занять все избыточные ресурсы в подготовке к проведению весной 1944 года крупномасштабной операции через Канал.