– Геката, – повторил он, – точно.

– Что?

Банко уставился в одну точку на лбу у Малькольма.

– Ты прав. Я работаю на Гекату.

Губы Банко тронула улыбка. Почему же он улыбается? По лицу Банко струилась вода. Дождь или слезы? «Неужели сомневается?» – подумал Малькольм. Значит, умолкать нельзя, надо говорить с Банко, потому что каждое слово, каждая секунда продлевали ему жизнь. Увеличивало крошечную, почти призрачную возможность переубедить его. Или дождаться подмоги.

– А почему тебе вздумалось меня топить, а, Банко?

– А что?

– Можно было бы застрелить меня прямо в машине – все и так поверили бы, что это самоубийство.

Банко пожал плечами:

– Содрать кожу с кошки можно разными способами. А так получается, что место преступления под водой. Если кто и заподозрит убийство, то следов не найдет. И еще: тонуть не больно. Это как заснуть.

– Откуда ты знаешь?

– Да уж знаю. В детстве я дважды чуть не утонул.

Дуло пистолета чуть поползло вниз. Малькольм прикинул расстояние между ними. И сглотнул.

– Как это тебя угораздило, Банко?

– Потому что я вырос в восточной части города и не умел плавать. Странно, да? Город у нас на берегу, а жители не умеют плавать. Потом я попытался научить моего первого сына плавать. Удивительно, но он тоже не научился. Может, потому, что его учил я – ведь сам-то я не умел. Мы тонем, тонут и они, такая уж судьба достается им в наследство. Но такие люди, как ты, Малькольм, плавать умеют.

– Поэтому ты дал мне эту цепь.

– Именно. – Дуло опять уткнулось в него. Нерешительность как ветром сдуло, а во взгляде Банко вновь сквозила уверенность. Малькольм перевел дыхание. Шанс был, но ускользнул.

– Хорошие вы или нет, – сказал Банко, – но в вас есть эта выталкивающая сила, которой нет у нас. А мне нужно точно знать, что ты останешься под водой. Что ты не всплывешь. Иначе я не выполню свою работу. Понял?

– Что я должен понять?

– Отдай мне свой полицейский жетон.

Малькольм вытащил из кармана куртки жетон и отдал Банко, а тот сразу же швырнул его в воду. Жетон сверкнул над причалом, коснулся воды и исчез.

– Это медь. Она сверкает, но идет прямо ко дну. Такова сила тяжести, она все тянет вниз, в ил. Тебе нужно исчезнуть, Малькольм. На веки вечные.

Сидя в переговорной, Макбет поглядывал на часы. Двадцать девять минут шестого. Дверь открылась, и какая-то женщина, которую Макбет принял за секретаршу Ленокса, заглянула и сказала, что Малькольма до сих пор нет, известно лишь, что он заехал в Главное управление, но прямо в гараже развернулся и опять уехал. Никто, даже его дочь Юлия, не знал, где он.

– Спасибо, Присцилла, – сказал Ленокс и обернулся к остальным: – Итак, предлагаю начать совещание с…

Макбет почувствовал, что пора настала. Момент, о котором говорила Леди, когда в отсутствие какого-либо начальника тот, кто берет на себя бразды правления, начинает восприниматься как лидер.

Поэтому он решительно прервал говорящего:

– Прости, Ленокс! – И повернулся к двери: – Присцилла, распорядись, чтобы Малькольма и его машину объявили в розыск. Пока только патрулям. И постарайся пока не делать из этого трагедии. Скажи, что Управление хочет с ним связаться в ближайшее время. Спасибо. – Извини, Ленокс, что даю твоему секретарю задания, но полагаю, что большинство присутствующих здесь разделяют мое не очень хорошее предчувствие. Предлагаю начать совещание. Есть возражения против того, чтобы сейчас, когда Малькольма нет, его вел я?

Он обвел глазами сидящих за столом. Кетнес. Ленокс. Дуфф. Заметил, как они задумались, прежде чем Ленокс несколько натужно кашлянул и ответил:

– Ты тут заместитель теперь, Макбет. Давайте начнем.

– Спасибо, Ленокс. Тебя не затруднит закрыть окно – там, за тобой? Начнем с телохранителей. У Антикоррупционного отдела есть что-нибудь на этот счет, Ленокс?

– Пока нет, – ответил тот, пытаясь сладить с оконными шпингалетами. – Мы не обнаружили ничего подозрительного. Все настолько чисто, что даже настораживает.

– Нет подозреваемых, новых связей, никто вдруг не покупал какие-то дорогие вещи и не переводил на счет крупные суммы?

Ленокс покачал головой:

– Ничего.

– Я думаю, что они и были чисты, – сказал Дуфф. – Но даже рыцарям без страха и упрека можно заморочить голову, а потом подкупить их, главное – найти брешь в их латах. И видимо, Геката нашел ее.

– Значит, и мы найдем, – сказал Макбет. – Продолжай искать, Ленокс.

– Хорошо. – С языка у того едва не слетело «шеф». Но, хоть он и сдержался, все равно все услышали.

– Дуфф, ты говорил, что общался с осведомителями в твоем бывшем отделе?

– Они сказали, что для всех, кто работает на улице, это убийство было как гром среди ясного неба и что никто ничего не знал. Но все сразу подумали на Гекату. Один молодой пацан на вокзале что-то упомянул про какого-то полицейского, который хотел купить наркоты, хотя, может, это был один из наших осведомителей. По крайней мере, это был не телохранитель. Мы продолжаем поиски улик, свидетельствующих против Гекаты. Но это, как мы знаем, так же сложно, как найти Свенона.

– Спасибо, Дуфф. Место преступления, Кетнес?

– Все, как мы ожидали, – ответила она и посмотрела на записи. – Мы сняли отпечатки пальцев в номере убитого. Там есть отпечатки всех трех уборщиц, телохранителей и тех, кто, как мы знаем, заходил туда потом, то есть Леди, Макбета и Дуффа. Мы обнаружили отпечатки пальцев еще одного человека, долго не могли выяснить, кому же они принадлежат, но потом, наконец, установили, что это один из постояльцев, живший в этом номере прежде. Я сказала, что ничего неожиданного мы не обнаружили, однако скорее наоборот, поскольку в гостиницах обычно полно разных отпечатков.

– Владелица «Инвернесса» очень серьезно подходит к чистоте, – сухо заметил Макбет.

– Судмедэкспертиза подтверждает, что причиной смерти стали два удара ножом в горло. Колющие раны совпадают с найденными кинжалами. И, несмотря на то что кинжалы попытались обтереть о простыню и одежду самих телохранителей, на лезвиях и на рукоятках все равно осталось много крови. Подтверждено, что это кровь убитого.

– Может, будем называть его Дунканом? – предложил Макбет. – Зачем все время говорить «убитый»?

– Как скажешь. На одном кинжале осталось больше крови, чем на другом, потому что им надрезали сонную артерию убит… э-э, Дункана, и от этого на одеяле столько крови. Вот, посмотрите, – Кетнес бросила на середину стола черно-белую фотографию, и все послушно уставились на снимок. – Полный отчет по вскрытию будет послезавтра. Тогда данных у нас будет больше.

– Куда еще больше-то? – спросил Дуфф. – Что он ел на ужин? Это мы и так знаем – мы ели то же самое. Или какие у него были заболевания, от которых он не умер? Если мы решили действовать быстро – а в нашей ситуации от времени многое зависит, – надо обращать больше внимания на по-настоящему важные моменты.