— Однако, сэр, вы грубиян, — поджав губы, сказала Кайла, и он оступился в воде.

— Грубиян? Я грубиян? — повторял он несколько с деланной обидой. — Что означает это слово?

— Безбожник, скотина.

— Скотина? — усмехнулся он. — Черт возьми, думаю, ты в чем-то права.

С этими словами он уронил ее в воду. С отчаянным визгом она забарахталась, поднимая фонтан брызг и чувствуя, что тонет; руками и ногами она судорожно обхватила его точно так, как он рассказывал минуту назад. Прикосновение ее влажного холодного тела обожгло его, и, вскрикнув, он попытался отцепить ее. Потянувшись к его уху, она сжала его зубами, прошептав:

— Именно этого вы так хотели, милорд?

Приняв более устойчивую позу, Гэлен приподнял ее ягодицы, она слегка потерлась об него. Он застонал и уронил голову ей на плечо.

— Этого, дорогая, и даже чуть больше… — страстно прошептал он.

Раньше Кайла никогда бы не подумала, что может быть столько способов любить! «Чуть больше» — значит это уже не совсем то, что было прежде: ее брак, не успев начаться, открывал ей столько нового, а больше всего в жизни Кайла обожала новизну ощущений, познание неведомого.

Гэлен вытащил ее на песок и, в изнеможении упав рядом, посадил к себе на колени. Они оба долго не могли отдышаться. Прислонившись к его лбу, она отрешенно гладила его по спине.

Задышав ровнее, она запустила пальцы в его волосы и откинула голову назад.

— Супруг?..

— М-м-м?

— Я голодна.

Гэлен со смехом обнял ее.

— Ты меня прикончишь, женушка. Откуда ты берешь силы?

— Для голода не нужно сил, — усмехнулась она.

— Сейчас я совершенно с тобой не согласен, — сказал он, вставая. — Черт побери, ноги меня совершенно не держат.

— Наверное, ты чем-то болен, раз так быстро устал, я чувствую себя полной сил, — сказала Кайла, подбирая свою одежду.

— Это сущее проклятие.

— Не понимаю, какое проклятие? — спросила Кайла, натягивая рубашку.

— Проклятие женского рода, — ответил он, подбирая с песка свою накидку. — Всякий раз, когда мужчина орошает чрево женщины своим семенем, он отдает ей вместе с ним и часть своей силы. Она чувствует себя сильнее, а он становится как выжатая губка.

Кайла едва удержалась от смеха, услышав это откровение. Она разложила свою накидку на песке, распрямляя, перед тем как надеть, и через мгновение уже стояла рядом с ним, заботливо оправляя складки.

— Ты здорово наловчилась, — похвалил ее Гэлен.

— Спасибо за похвалу, милорд.

Он взял ее за подбородок и поднял лицо кверху.

— Я знаю, тебе нравится на берегу, но ты должна обещать мне, что больше не будешь пытаться улизнуть от стражи.

— А можно приходить сюда вместе с охраной? — спросила она по коротком размышлении.

— Нет… но… — добавил он, видя, что она готова протестовать. — Мы будем приходить сюда вместе, когда у меня найдется время.

— Но…

— Это небезопасно, — сказал он твердо. — О Макгрегоре нет пока никаких слухов, но он так просто не успокоится, раз решил похитить тебя. Замужество сделало тебя менее привлекательной для него, но никому не известно, какой способ мести он изберет. Поэтому обещай, что без меня ты не будешь выходить на берег и не станешь пытаться улизнуть от стражников.

Кайла со вздохом отвернулась.

— Я думаю, все это уже не важно. Эльфреда обещала прийти в замок завтра утром, чтобы помочь мне разобраться с хозяйством и распределить обязанности среди слуг. У меня будет слишком много забот, чтобы гулять по берегу.

Гэлен удовлетворенно кивнул.

— Извини, что не успел раньше приказать слугам слушаться твоих распоряжений, но я очень рад, что ты хочешь взять на себя заботы по хозяйству, — иногда мне бывает трудно справиться со всеми обязанностями.

— Буду стараться тебе помочь, — преданно посмотрела на него Кайла, одарив мимолетным поцелуем.

Гэлен ласково улыбнулся ей, погладив по щеке. Он взял ее за руку и повел по тропе к замку. Размышляя над тем, какого рода распоряжения он отдаст слугам, — отныне они должны во всем беспрекословно слушаться хозяйку, — он не дал себе труда подумать о том, насколько искренним было обещание его строптивой женушки.

Сделав ход пешкой, Кайла стала ждать ответного хода Эльфреды. Прошло достаточно времени, но та все медлила. Взглянув на нее, Кайла поняла причину: мысли Эльфреды были заняты другим. Она смотрела в сторону стола, за которым сидели с кружками эля в руках Гэлен, Робби, Гэвин, Ангус и Томас. Они собрались якобы по делу: обсудить ближайшие планы и распределить обязанности, но их беззаботный вид и громкий веселый смех заставлял усомниться в целях их собрания. Договариваться, кто пойдет проверять караулы, кто займется прислугой, а кто будет охранять миледи, навряд ли могло быть столь уж забавным. «Несомненно, — подумала Кайла, — они сплетничают и получают от этого удовольствие. Хотя никогда добровольно в этем не признаются — еще бы, ведь мужчины не сплетничают».

Кайла посмотрела на подругу, и ее лицо озарилось улыбкой. Эльфреда хмурилась, глядя на мужчин, и протяжно вздыхала.

— Случилось что-то, Эльфреда?

— Да так, ничего, — пожала она плечами и переставила коня на доске.

Кайла, рассмотрев позицию на доске, сделала ответный ход.

— Дела идут словно бы сами собой, — без всякого выражения бросила она. — Кажется, и сегодня все пройдет без помех.

Уже почти неделю они не появлялись на берегу. Эльфреда, как и обещала, наутро пришла в замок, чтобы помочь Кайле по хозяйству. Кайла заранее приготовилась к упорной борьбе за подобающее ее положению уважение, но слуги оказались настолько внимательны и послушны, проявили такую готовность выполнить любое ее пожелание и во всем ей услужить, что она сначала даже растерялась. Она не знала, что Гэлен уже успел поговорить со своими людьми, и отнесла разительную перемену в их поведении на счет присутствия Эльфреды.

— Прекрасно, — ответила Эльфреда, сделав очередной ход.

— Если бы не ты, слуги не стали бы со мной считаться, — сказала Кайла, сделав ход слоном. — Спасибо тебе.

— Это было нетрудно, — пожала плечами Эльфреда.

— Может быть, и так, но я отвлекла тебя от твоих дел и любимых прогулок, — заметила Кайла. Ей показалось, что именно это стало причиной огорчения подруги.

Кайла была благодарна Эльфреде за помощь, но ей было неловко оттого, что ее подруга пожертвовала своей свободой ради их дружбы, добровольно обрекла себя на заточение в замке вместе с ней. Меньше всего ей хотелось бы ее огорчать.

— Завтра не приходи, если тебе что-то надо сделать по дому. Я понимаю, скучно сидеть весь день взаперти.