Взявшись за ферзя, Эльфреда с удивлением посмотрела на Кайлу.

— Но мне вовсе не скучно, — заверила она ее. — Твоя компания меня вполне устраивает, миледи.

— Кайла, — поправила хозяйка, — ведь мы дружим.

— Конечно, мы друзья, миледи. — Эльфреда улыбнулась уголками рта.

— Во всяком случае, скучаешь ты или нет, я очень рада, что ты рядом со мной. Но сейчас я вижу, что ты неспокойна. Конечно, ты привыкла к ежедневным, пусть коротким, прогулкам, и я не вправе принуждать тебя отказываться от своих привычек и удовольствия. Я бы и сама охотно к тебе присоединилась, не будь я под охраной.

Она скользнула взглядом по группе мужчин за соседним столом. Гэлен клятвенно обещал регулярно выводить ее на берег, но до сих пор не нашел времени хотя бы раз сдержать свое слово. Он разрывался между обязанностями хозяина замка на острове и сюзерена материковых владений их клана, куда ежедневно наведывался, когда она еще спала, а возвращался с материка только к ужину, вялый и безразличный ко всему. Хотя, каким бы уставшим он ни был, каждый вечер, едва они оставались вдвоем, неизменно выполнял свои супружеские обязанности.

После этого Гэлен всегда засыпал как убитый, а Кайла еще долго не спала и вздыхала, глядя в потолок. Получив свою порцию телесного удовольствия, она хотела бы и задушевной беседы, чтобы наконец поближе узнать его как человека, но, выполнив свой долг супруга, он уже через секунду храпел так, что тряслись стекла, — хоть кинжалом его коли, не проснется. Кайлу мучила двусмысленность ее положения. Она почти не знает мужа, по сути, они до сих пор чужие люди.

Блуждая рассеянным взглядом по комнате, она натолкнулась на прямой взгляд Эльфреды.

— Я понимаю, как это раздражает — сидеть целый день взаперти под присмотром, — мрачно сказала Эльфреда, как бы читая мысли подруги.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Робби договорился с Гэленом, чтобы за мной тоже присматривали. — Эльфреда поморщилась.

— Как это?

— Очень просто, — тряхнула кудрями Эльфреда. — И я, представь себе, тоже сижу под надзором вместе с тобой, пока он не соизволит забрать меня.

— Но почему? — удивилась Кайла.

Эльфреда смущенно заерзала на лавке, затем произнесла с затаенной гордостью:

— Я беременна.

— Ребенок? Эльфреда, как это прекрасно! — в восхищении воскликнула Кайла.

Вскочив со своего кресла, она обежала вокруг маленького стола, за которым они сидели, и обняла подругу.

— Какая чудесная новость! Ты должна быть так счастлива!

— Да, — кивнула Эльфреда, и ее лицо озарилось радостью. — Да!

— И Робби должен быть счастлив… — Голос Кайлы сник, и улыбка погасла, едва она заметила непонятное для нее выражение на лице подруги. — Но в чем же дело?

Вздохнув, Эльфреда окинула грустным взглядом сидящих за соседним столом мужчин.

— Робби, конечно, счастлив, — ответила Эльфреда, медленно подбирая слова. — И конечно, будет очень рад ребенку и даже двум, но начиная с прошлой недели, когда я призналась ему, он повел себя очень странно. Не позволяет мне выполнять домашнюю работу, запрещает убирать, мыть и поднимать что-то даже не очень тяжелое, — добавила Эльфреда со вздохом. — Не хочет больше отпускать меня на берег. Он требует, чтобы я все время сидела здесь, с тобой — с утра до вечера. Он искренне думает, что вам с Гэленом это очень нужно. Но едва я намекнула, что неплохо бы нам с тобой прогуляться по берегу, он просто взбесился. Рявкнул, что, мол, его слово — закон. Мы обе не вольны выходить из замка. Должны заниматься исключительно вышиванием, как полагается примерным женам. Он сказал, что Ангус не позволит нам и шагу ступить за порог. И действительно не позволит — ты ведь видела, я сегодня предложила тебе прогуляться, а он подслушал, и…

— Да, — пробормотала Кайла, вспомнив резкий отказ Ангуса в ответ на ее просьбу. И Кайле стало физически плохо от одной только мысли, что ограничение ее собственной свободы дурно сказалось на ее подруге. Еще она поняла, что оба супруга несколько перестарались в заботе о безопасности своих жен.

Со вздохом Кайла вернулась на свое место.

— Робби поступает так потому, что старается защитить тебя, как и Гэлен — меня. Но может быть, они со временем смягчатся и предоставят нам чуть больше свободы?

— Боюсь, не раньше, чем я рожу, — сказала Эльфреда. — Я почти уверена, что до этого времени он не успокоится. То есть еще шесть или семь месяцев… Может быть, Гэлен сжалится над тобой раньше…

— Не думаю, — покачала головой Кайла. — Полагаю, пока жив Макгрегор, я обречена на заточение. Грех так думать, но я начинаю желать ему смерти.

Она сама смутилась от своих слов. А Эльфреду они позабавили.

— Сказать по правде, — личико Эльфреды погрустнело, — я начинаю жалеть, что забеременела. Хотя ребенка хотела с тех пор, как мы поженились.

Ее взгляд скользнул по фигуре Робби, и она вздохнула.

— Все потому, что он такой большой… Его отец тоже был гигантом, и мать Робби так же, как и мать его отца, умерла родами. Боюсь, что это и моя судьба…

Кайлу потрясла эта история — ей не приходило в голову, что женщине может быть суждено такое. Робби полностью оправдывал свое прозвище, а Эльфреда была такой маленькой — чуть больше четырех футов. Эльфреда сказала чудовищную, но вполне реальную вещь — когда его ребенку придет время появиться на свет, он просто разорвет ее.

— Робби думает то же, что и ты, — сказала Эльфреда, прочитав мысли Кайлы на ее лице, — но вот что я тебе еще скажу. Мой отец тоже родился очень крупным, а ведь моя бабушка не выше меня. Она говорила, что дело не в росте, а в бедрах. Когда Робби приходил к нам, она осмотрела его с головы до ног и сказала мне, что все будет нормально. Так что не думай, что младенец разорвет меня.

— А я и не думаю, — быстро согласилась Кайла, отбрасывая прочь свои страхи. — И потом, — добавила Кайла более с надеждой, чем с уверенностью в голосе, — Моргана просто волшебница во всем, что касается всяких трав, настоев и прочего. Она, конечно, знает, как помочь и в родах.

— Ну… — протянула Эльфреда, — я ведь не сказала, что у моей бабушки все было легко и просто. Она рожала трудно и мучительно, но все-таки выжила. И я выживу.

— Конечно, ты выживешь, — твердо сказала Кайла, решив, что при первом же удобном случае поговорит с Морганой. Эльфреда — ее лучшая подруга, и она не собиралась оставлять ее в беде, полагаясь на волю случая. Достаточно того, что сейчас она может потерять брата, — при этой мысли Кайла тяжело вздохнула. Из Форсита до сих пор нет никаких вестей, и это беспокоило ее все больше и больше. Она стала уже подумывать, не послать ли ей человека разузнать, что там происходит.

Эльфреда кашлянула, привлекая ее внимание.

— Твой ход, — сказала она, кивая на шахматную доску.