— Нет, Дэвид… Встречаться и ходить на свидания я с тобой не буду… — твердо произнесла я, — а то вскоре мы тут все будем жить как одна большая шведская семья из двенадцати человек… Ты встречаешься с Амандой, вот и встречайся дальше, — махнула я рукой. На некоторое время в моей гостиной воцарилось молчание.

— Аманда, конечно прикольная… — вдруг серьезно начал говорить Дэвид, — смешная, заводная, с ней хорошо и весело. Но ты другая… Ты как ослепительный солнечный свет озаряешь все вокруг… Рядом с тобой я чувствую ласковые руки матери, обнимающие меня, я чувствую тепло родного дома, уют… Я не знаю, как сказать… Я ощущаю себя любимым… Мне кажется, для каждого мужчины — это самое главное, чувствовать себя нужным и любимым…

— Но ведь ты не любим мной, — попыталась отвертеться я.

— Да… Конечно… Я знаю… Но это чувство… Умом я понимаю, что ты пока меня не любишь, но сердце наполнено нежностью… Ты сама, как любовь. И рядом с тобой я ощущаю себя любимым. Это так… — Дэвид задумался… — непередаваемо прекрасно… Я хочу всегда чувствовать это… Мне кажется, я бы с тобой смог жить эти десять тысяч лет…

Наверное, это лучший комплимент, который я слышала за свою жизнь — возможность прожить со мной десять тысяч лет… Кстати, это же вроде и Николя говорил.

— Ну, уж нет… — я встала с кушетки, — приходи, конечно, в гости… Чувствуй что хочешь рядом со мной, но больше, увы, ничего предложить не могу….

Дэвид со вздохом встал и галантно протянул руку.

— Ну, хоть дом свой ты мне покажешь? А то так и уйду, не побывав в твоей галерее. Наслышан. Наслышан.

И следующий час мы чинно ходили под руку, рассматривая картины и мраморные скульптуры, а мне почему-то казалось, что Дэвид меня обманул — ему вовсе не было интересно…

* * *

Это случилось опять… Он снова развязал войну… Я в тот день была в Египте, решила освежить в памяти грандиозные сооружения в Гизе и, как вдруг рядом (не более десятка-двух километров) умерла любовь. А боль и страх завладели рассудком. Я с ужасом чувствовала, как любящее сердце женщины превращается в пепел. Погиб ее сын, единственный, любимый. Женщина рвала у себя волосы на голове, стеная, а я медленно сатанела.

Грант решил свергнуть действующее правительство и осуществить переворот? Мне все-равно, что он там планирует! Я перенеслась к объятой ужасом толпе и попыталась успокоить разгневанных военных с оружием в руках. Я транслировала им мир, умиротворение и безмятежность. Все напрасно! Здесь были одни мужчины и их глаза уже заволокло пеленой кровавого безумия. Издалека почувствовала появление Альфреда. Ну конечно, Бог хаоса и страха… Клиенты созрели… Толпа пошла, штурмовать здание парламента… Неужели удастся?

С одной стороны я не могла смотреть на эти оскаленные злобой лица, полные ненависти и ожесточения. С другой интересно было увидеть, выйдет ли у Гранта осуществить переворот. Как он продумал тактику и стратегию. Кого назначил главарями и кому дал в руки оружие и власть. «Нет, прекрати немедленно!» — сказала я себе. Ты — Любовь, ты — созидание, ты — жизнь и милосердие. Твоя задача на земле — нести свет и добро. Взяв себя в руки, я покинула Египет. Там мне делать было нечего, и перенеслась к себе домой. Нужно было крепко поразмыслить.

Я сотворила мягкое уютное кресло напротив «Мадонны Бенуа» да Винчи и, вперив свой взгляд в картину задумалась. Итак, что мы имеем?.. Грант предложил мне стать его любовницей в обмен на прекращение войн… Бр… Меня передернуло… Никогда я не соглашусь на шантаж и насилие. Мне все претит в нем. Он полная моя противоположность. И даже если бы Посланник не предупреждал меня о противоестественности и невозможности нашей связи, у меня бы никогда у самой даже не возникло подобной мысли. «Как мужчина, он конечно видный и красивый», — шепнуло подсознание. Я тут же оборвала подленькую мыслишку. Внутренний голос не унимался «Признайся… Ты же видела его обнаженным… Он прекрасен»… «Даже, если и так, — согласилась я с подсознанием, — это ни о чем не говорит. Все Хранители красавцы хоть куда»… «Но он лучше всех…»

Меня опять увело не туда… Я взяла себя в руки попыталась вернуться к первоначальной мысли.

Может ему просто не хватает тепла и ласки? Я же помню по снам, он рос без матери, с жестоким авторитарным отцом. Сбежал из дома в шестнадцать лет и сразу на войну. У него (как я помню, хоть и смутно) ни разу не было нежной привязанности и любовных отношений. Женщины в его жизни выполняли одну функцию — потребительскую. Только однажды он чуть было не женился. Когда в сорок лет стал командующим, посадив на трон своего друга, завоевав для него небольшую страну. Грант сразу взлетел на самый верх. Почести, богатства, титулы и земли сыпались на него как из рога изобилия. Женщины пели ему дифирамбы, а отцы девушек на выданье стояли в очереди для того, чтобы предложить ему невесту. Тогда он согласился. Сорок лет, пора заводить семью, детей. Наверное, такие мысли бродили в его голове. Так как сны я видела урывками, мне приходилось самой додумывать недостающие кусочки и событий. Невеста была прелестна. Белокурая красавица — аристократка, семнадцать лет, мила, тиха и послушна. Потом я видела Гранта уже в тюрьме, на дыбе. Как мне казалось, король просто испугался той силы, которую сосредоточил в руках его главнокомандующий. Ложный навет, предательство, снотворное в вине — Грант обвинен в государственной измене. Сколько лет прошло с момента победы, и успел ли он жениться — я так и не узнала. И как ему удалось избежать казни, когда я сама своими глазами видела Гранта стоящего на постаменте, и палач надевал ему на шею петлю — я не знаю. Но в следующем сне Грант опять был гонимым бродягой, наемником и бунтарем.

Я задумалась… Итак… Дэвид признался, что рядом со мной мужчина чувствует себя любимым (наверное, это свойство моей сущности, что мимо воли тихонько просачивается из меня)… Делает человека добрее, мягче, сердечнее… Значит, теоретически, я могла бы повлиять на Гранта, если бы находилась рядом с ним… «Но только не в постели!» — тут же одернула себя я… Осталось только придумать, как донести ему эту мысль… Как достучаться до него.

Я не стала откладывать в долгий ящик и сразу, как только в мозгу созрел план, перенеслась к нему в холл. Если он так беспечен, что разрешил своему дому пропускать меня внутрь, то нужно этим пользоваться. Наученная горьким предыдущим опытом, я не приказала себе оказаться рядом с Хранителем Войны, а проявилась на кушетке возле его грандиозного камина. Если Грант дома, то он быстро почувствует меня и придет, если нет — я подожду его здесь.

Через пару секунд после моего появления хмурый хозяин замка появился поблизости. Я даже не успела привести чувства в порядок и собраться с мыслями.

— Чем обязан? — отрывисто произнес он… Кажется, Грант был не в духе… Но отступать уже поздно.

— Привет, — вежливо произнесла я и, дождавшись холодного кивка от мужчины, продолжила, — я тут подумала над твоим предложением, — брови Гранта ошеломленно взлетели вверх… Он явно не ожидал услышать от меня эти слова, — нет-нет… ты не так понял… Я не собираюсь становиться твоей любовницей…