– Доверительную беседу можно вести где угодно, – заметил Гуров, шагая по коридору рядом с подследственным. – Хоть на кухне, хоть в кабинете, хоть в комнате для допросов. Так что если вы настроились на доверительный разговор, то таким он и будет. Прошу! – и распахнул перед фигурантом дверь комнаты.

Здесь все было как обычно: стол и два стула по разные стороны стола. На столе лежала стопка бумаги и две ручки. Здесь не было блокнота, с которым в последнее время Гуров не расставался, однако он заранее решил, что обойдется без блокнота – основные факты, относящиеся к делу, он помнил наизусть.

Мельников сел за стол, и допрос начался.

– Вы допрашиваетесь по делу об убийстве предпринимателя Валентина Гурьянова, произошедшем 16 сентября позапрошлого года, – сухо произнес Гуров. – Как выяснило следствие, у вас с Гурьяновым незадолго до его смерти произошел конфликт. Расскажите подробнее о сути и причинах этого конфликта.

Произнося эту заранее заготовленную, вполне дежурную фразу, он внимательно разглядывал своего собеседника. В коридоре, где они встретились, освещение было тусклое, и Лев не смог хорошенько разглядеть Павла Мельникова. Такая возможность появилась только теперь. Внешность предпринимателя Мельникова сразу говорила, что перед вами – человек энергичный и доброжелательный. Он был чуть выше среднего роста, плотного сложения, с крепкими руками, волосы черные, чуть вьющиеся. На вид подозреваемому было около пятидесяти, и волосы у него уже начали редеть, а в центре головы образовалась небольшая залысина. Карие глаза смотрели на собеседника открыто, ясно.

– Я, конечно, все по этому вопросу расскажу, – заговорил Мельников. – Только хочу заметить, что меня ваш товарищ по этому делу уже допрашивал. Задавал тот же самый вопрос, и я тогда же все рассказал. Так что не взыщите, если я буду повторяться. Ничего нового, знаете, за это время не произошло.

– Ничего страшного, если вы повторитесь, – сказал на это Гуров. – У нас работа такая – часто приходится выслушивать одно и то же по нескольку раз. Итак, повторяю: расскажите о причинах и сути вашего конфликта с Гурьяновым.

– Да конфликта никакого у нас не было! – воскликнул подозреваемый. – Не конфликт, а одно недоразумение. Столкновение интересов было, тут я не спорю. Видите ли, в чем дело. Валентин, когда начинал свой бизнес, занимал под свои мастерские разного рода бесхозные участки земли в городской черте. Они как образовались, эти участки? В 90-е годы, когда хозяйство пришло в упадок, заводы начали разоряться, закрываться. А площади они занимали просто огромные! И все это стало в один момент никому не нужным. Валентин договаривался с городской администрацией, и она ему сдавала эту землю в аренду лет на двадцать, по очень льготной расценке. Валентину…

– Я смотрю, вы все время называете Гурьянова по имени, – прервал его Гуров. – Вы что, были с ним очень близки? Дружили?

– Ну, не то чтобы дружили, но отношения у нас были самые тесные, – ответил Мельников. – Общались почти каждый день. Так вот, я продолжу. Валентину в силу этих причин было невыгодно строить какую-то фабрику, сводить свое производство под одну крышу, все эти мастерские и оставались в разных концах города. Можно сказать, наличие дешевой земли даже мешало ему создать крупное современное предприятие. Так продолжалось почти двадцать лет. Между тем условия изменились. В городе началось массовое жилищное строительство, и земля стала цениться. В числе прочих и я занялся возведением новых домов. И тут оказалось, что эти допотопные мастерские Вали занимают участки, где я мог бы возвести прекрасные современные дома. Ну, я и обратился к нему с предложением передать эти участки мне. Разумеется, не за так – за хорошую плату. На эти деньги он мог бы построить целую фабрику, объединить производство своих усилителей в одном месте…

– То есть вы считаете, что ваше предложение было Гурьянову выгодно?

– Разумеется, выгодно! Он просто не хотел ничего менять. Ему было удобнее вести дело по старинке, как он привык. Я почему говорю это с такой уверенностью? Потому что потом, когда произошла эта трагедия и Валентина не стало, я быстро договорился с его вдовой. Она сдала мне нужные участки, получила хорошие деньги…

– И построила фабрику?

– Нет, фабрику она, к сожалению, не построила, – признал Мельников. – Все-таки тут требуется энергия, которой обладают мужчины. Напор нужен, деловая сметка. Нет, эти деньги, полученные от меня, ушли у нее просто на жизнь. Жить-то без мужа трудно…

– Значит, после смерти Гурьянова вы получили то, что хотели? – уточнил Гуров. – Таким образом, вы от его смерти выиграли?

– Формально, конечно, можно так рассуждать, – сказал Мельников. – Но фактически это будет совершенная неправда. Ведь я заплатил за участки те же деньги, которые раньше предлагал самому Валентину. Где же мой выигрыш? В чем? Нет, для меня такое рассуждение звучит очень обидно. – Он и правда выглядел обиженным, причем обиженным несправедливо.

– Но тогда, при жизни Гурьянова, он вам отказал, так? – уточнил Гуров. – Категорически отказал?

– Да, не принял ни одного из моих предложений.

– Ну вот, а вы говорите, что у вас конфликта не было, – заметил Лев. – У вас было явное столкновение интересов в бизнесе, а это и есть конфликт. Или вы считаете, что конфликт – это когда люди батогами дерутся или в суд идут, и никак иначе?

– Да, пожалуй, я так на это дело смотрю, – кивнул Мельников.

– Ну а мы в правоохранительной системе смотрим иначе. Это я все стараюсь вам объяснить, Павел Игоревич, почему вы являетесь у нас подозреваемым и почему мы с вами сегодня беседуем. Теперь постарайтесь вспомнить, где вы были и что делали в день, когда был убит Гурьянов, а именно 16 сентября.

– Вообще, как вы понимаете, это дело трудное – вспомнить, что ты делал в такой-то день два года назад, – ответил Мельников. – Но как раз про этот день я могу рассказать с полной определенностью. И знаете почему? Потому что меня ваш товарищ уже допрашивал, и тогда мне пришлось голову поломать, вспомнить все детали. А еще потому, что день этот был не простой, особенный. Так что теперь, пожалуйста, могу сразу все сказать. Итак, в тот самый день я изображал Дон Жуана.

Гуров несколько опешил от такого ответа.

– Вы хотите сказать, что у вас было… какое-то свидание? Личная жизнь?

Мельников на такой вопрос расхохотался.

– Вы меня простите великодушно, – произнес он, вытирая выступившие от смеха слезы, – но это я невольно… Уж больно неожиданная у вас была реакция. Нет, уважаемый Лев Иванович, никакого свидания! Я сказал ровно то, что было: я изображал персонажа по имени Дон Жуан, выступая в благотворительном спектакле. Моя супруга тоже там участвовала – играла, соответственно, донну Анну. А слугу играл другой наш предприниматель, Роман Гельфанд. А вы что, никогда не слышали о таком начинании?

– О начинании слышал, но не знал, что вы в нем участвуете. Так вы, стало быть, не только пчеловод, но еще и актер?